Гражданская война в Сибири

Старая статья В.А. Бармина.Опубликована:
Центральная Азия и Сибирь
Первые научные чтения памяти Е.М. Залкинда
14 мая 2003 г.

Барнаульский государственный
педагогический университет
(г. Барнаул)

К вопросу о сотрудничестве бывших
консулов царского и временного
правительств России в Синьцзяне
с белогвардейским движением

Первая мировая война, а затем революционные события вызва_
ли резкое сокращение торгово_экономических связей России с круп_
нейшей китайской провинцией Синьцзян, а вспыхнувшая следом
гражданская война привела к тому, что и те весьма скромные объе_
мы торговли, которые продолжали осуществляться, были почти пол_
ностью прекращены. Общее крайне тяжелое положение в осуществ_
лении экономических связей усугублялось еще и тем, что с началом
гражданской войны губернатор провинции Ян Цзэнсинь, заняв по
отношении к противоборствующим силам позицию «нейтралитета»,
закрыл границу между Синьцзяном и среднеазиатскими областями
России. Однако, заявляя о нейтралитете, Ян Цзэнсинь в тоже время
провел в столице Синьцзяна — Урумчи большое совещание с уча_
стием влиятельных феодалов, купцов и представителей мусульман_
ского и буддийского духовенства. На этом совещании он выступил
с пространной речью, в которой, в частности, заявил, что волны
революции, разразившейся в России, могут захлестнуть и Синьцзян,
и к этому имеется множество предпосылок1.
Тем не менее, острая нужда в продуктах питания, сырье, лошадях
заставляла обе противоборствующие в России стороны предприни_
мать попытки осуществления торговых экспедиций в Синьцзян. В

этих условиях большое значение имело наличие на территории
провинции сил, которые могли бы способствовать налаживанию
сотрудничества с синьцзянскими властями, или, по крайней мере, про_
сто оказывать помощь в осуществлении тех или иных мероприятий.
У белогвардейского движения в отличие от советских властей такие
силы в Синьцзяне имелись. Они были представлены, продолжавшими
активно действовать бывшими российскими консульскими учреждени_
ями в городах Урумчи, Кашгаре, Кульдже и Чугучаке. Руководили
консульствами опытные дипломаты, хорошо знавшие специфику края
Дьяков, Успенский, Люба и Долбежев. Все они были назначены еще
царским, а затем временным правительствами, не признали советской
власти и считали своим долгом предпринимать все меры для ее скорей_
шего падения. Разумеется, эти люди и возглавляемые ими учреждения
представляли для белогвардейских сил большую ценность.
Надо отметить тот факт, что бывшая русская дипломатическая
миссия в Синьцзяне, как, впрочем, миссии и в других районах этой
страны, располагала и оперировала довольно крупными средствами. С
начала 1918 г. все дипломатические и консульские чины в Китае,
Японии, Монголии и Сиаме получали содержание по старой смете
путем займов в Русско_Азиатском банке. В этот банк, в свою очередь,
депонировались с согласия союзников по Антанте суммы, причитав_
шиеся России в качестве вознаграждения за убытки при подавлении
боксерского восстания в Китае. Суммы эти были столь значительны,
что контроль за их поступлением и расходованием попыталось взять
на себя Омское правительство Колчака. Однако в этом ему было
отказано представителями Антанты2. Тем не менее, опора на консуль_
ства в Синьцзяне помогала решать белогвардейцам самые различные
задачи, включавшие не только вопросы снабжения, но и пополнения
войсковых частей людьми, в том числе из числа подданных Китая,
получения оперативной информации и пр. При этом сотрудничество
между консулами в Синьцзяне и белогвардейскими силами чаще всего
шло не через Омск, где располагалось правительство Колчака, а стро_
илось на взаимоотношениях с командующими отдельными армиями.
Достаточно ярким примером такого сотрудничества являются взаимо_
отношения консулов Любы (г. Чугучак) и Долбежева (г. Кульджа) с
командиром дивизии, а затем командующим Семиреченской армией
войск Колчака, атаманом Б.В. Анненковым.

Части Семиреченской армии Анненкова относились к числу наи_
более боеспособных в войсках белогвардейцев. Вместе с тем именно
эти части отличались низкой дисциплиной, а сам атаман Анненков
находился в состоянии перманентного конфликта с главным коман_
дованием в силу независимого характера, самостоятельности сужде_
ний и действий, которые порой принимали форму отказа выполнения
приказов. Эти обстоятельства определяли то, что в своей деятельно_
сти, в том числе в вопросах снабжения армии обмундированием и
продовольствием, обеспечения ее оружием и боеприпасами, пополне_
ния людского состава, решения других организационных вопросов
Анненков часто обходился собственными силами и возможностями.
Необходимость реализации этих задач предопределили для Анненко_
ва необходимость тесной связи с Синьцзяном и бывшими российски_
ми консулами, находящимися здесь. С одной стороны, Синьцзян
располагал почти всем, в чем нуждалась Семиреченская армия за
исключением, может быть, оружия, с другой стороны, войска Аннен_
кова, в отличие от других белогвардейских армий Колчака, дислоци_
ровались и вели боевые действия в непосредственной близости от
китайской границы, на ее синьцзянском участке. В силу этого связи
и сотрудничество атамана Анненкова с российскими консулами в
Синьцзяне были особенно тесными и действенными. На территории
Синьцзяна, в гг. Чугучаке и Кульдже постоянно находились предста_
вительства Семиреченской армии, которые осуществляли задачи ма_
териального снабжения и пополнения людьми. Эти представительства
пользовались постоянной поддержкой бывших консулов.
Интересно отметить тот факт, что даже на территории Синьцзяна
анненковцы вели себя столь же разнузданно, как и в России: пьян_
ствовали, дебоширили, конфликтовали с местным населением. Кон_
сулы в своих письмах Анненкову жаловались на недисциплиниро_
ванность его людей, и он вынужден был отзывать их из Синьцзяна.
Так, 30 сентября 1919 г. Анненков в ответ на очередную жалобу
Долбежева телеграфировал в Чугучак: «Ввиду полученных от вас
сообщений о действиях гусара Горковцева (офицера полка черных
гусар — В.Б.) прошу спешно выслать его в дивизию для предания
суду, как допустившего беззаконные действия в дружественной дер_
жаве»3. Однако, несмотря на такого рода эксцессы в целом сотруд_
ничество анненковцев с бывшими консулами было достаточно ак_
175
К вопросу о сотрудничестве бывших консулов...
тивным и плодотворным. О налаженной поставке консулами раз_
личных товаров для белогвардейских войск свидетельствуют много_
численные расписки белогвардейцев в получении этих товаров, а
также указания самого Анненкова о их распределении. Так, в
августе 1919 г. он отдает указание одному из своих офицеров
подъесаулу Арбузову: «Прошу выслать все товары, присланные
от консула Долбежева в мой адрес»4. Судя по имеющимся архи_
вным материалам, в ряде случаев консулы выступали и как рас_
порядители кредитов, выделявшихся атаманом для закупки не_
обходимых ему продовольствия и товаров. Например, 1 октября
1919 г. Анненков телеграфировал Долбежеву: «Прошу телегра_
фировать представляется ли возможность закупить еще мануфак_
туры, бязи, свечей и рису, какие цены. Сколько осталось сумм
дивизии? …Счета будут все оплачены»5.
Однако, как уже указывалось, сотрудничество белогвардейцев и
бывших консулов не ограничивалось только помощью последних в
организации торговых операций. Известно, что белогвардейцы вели
на территории Синьцзяна активную и небезуспешную работу по
привлечению в свои части местного населения. В армии Анненкова,
например, вели боевые действия несколько полков сформированных
из синьцзянских казахов, таранчей и т.д. Самое серьезное содей_
ствие в вербовочной деятельности белогвардейцам оказывали Люба,
Долбежев, Дьяков. Более того, переписка сторон по этому вопросу
свидетельствует, что консулы были недовольны пассивной, на их
взгляд, работой присланных в Синьцзян команд вербовщиков.
Большой интерес в этом плане представляет письмо консула в
г. Чугучаке Долбежева к тогда еще полковнику Анненкову от
26 февраля 1919 г. Долбежев писал: «Наш консул в Кульдже
Люба телеграммой за № 144 сообщает следующее: Прошу пе_
редать генералу Ефремову и Атаману Анненкову: “Здесь для
организации партизанского отряда таранчей ничего не сделано.
Желая оказать помощь в борьбе с большевиками, таранчи стре_
мятся встать в ряды войск. Население выразило готовность снаб_
дить до 500 партизанов лошадьми, одеждой. Капитан Бекимов
просит разрешения приступить к формированию таранчей в отряд
и о зачислении последнего, по формировании, на казенное доволь_
ствие»6. 4 июня того же года Анненков сообщал в Омск: «Сегодня

прибыл первый эшелон таранчей из Кульджи... Есть еще из Китая
хорошие вести для нас. Осипов движется на присоединение к нам…
Есть донесения, что еще один эшелон в пути. Может быть достав_
лено до трех тысяч таранчей»7.
Параллельно с уже отмеченными видами деятельности, бывшие
консулы активно противодействовали появлению и работе в Синь_
цзяне представителей советских властей в России. При этом они не
останавливались перед организацией провокаций против них, а в
отдельных случаях проводили их незаконные аресты при помощи
белогвардейцев и переправляли на территорию России, контролиро_
вавшуюся Колчаком. Начальник штаба 5_й Сибирской стрелковой
дивизии сообщал Анненкову в мае 1919 г.: «Ввиду просьбы г. Уп_
равляющего областью при сем препровождается в Уч_Арал бывший
комиссар внутренних дел Туркестанской Советской Республики Ис_
маил Габитов, задержанный кульджинским консулом». А в марте
того же года Анненкову телеграфировал Долбежев: «Наш консул в
Кульдже Люба телеграммой сообщает, что арестованный полковник
Сычев, служивший у большевиков, отправлен 28 февраля из Куль_
джи под конвоем пяти казаков и при офицере прямым путем в
Сарканд или Лепсинск для передачи законным властям»8. Разуме_
ется, результаты такой деятельности бывших российских консулов не
могли не вызвать самого искреннего одобрения у руководителей бе_
лого движения. И можно верить в искренность слов и чувств Ан_
ненкова, когда он телеграфировал в г. Урумчи Дьякову: «Очень
благодарен за участие в борьбе с большевиками дипломатическим
путем»9. Однако уже к концу гражданской войны в России и осо_
бенно сразу после ее завершения ситуация в Синьцзяне начина_
ет меняться. Синьцзянские власти на этом этапе начинают весьма
критически оценивать деятельность бывших консулов, игнорируют
официальные обращения и отказываются выполнять их просьбы.
Так, например, когда в мае 1919 г. в Кашгар прибыл коммерчес_
кий агент Советской России и консул Успенский потребовал от
кашгарского губернатора немедленного ареста советского предста_
вителя, губернатор отказался выполнить это требование10. В июле
1919 г. Долбежев с очевидным раздражением сообщал в Омск, что
«при существующем положении вещей рассчитывать на помощь ки_
тайцев против большевиков, нет оснований»11. Долбежев оказался
К вопросу о сотрудничестве бывших консулов...
прав. Уже 18 сентября 1920 г. китайское правительство приняло
решение «… о прекращении деятельности миссии и консульств цар_
ского правительства»12.
С этого момента бывшие российские консулы в Синьцзяне пре_
вратились в частных лиц. Это обстоятельство, правда, не помешало
им вести прежнюю антисоветскую деятельность и сотрудничать с
белогвардейцами. Однако потеря дипломатического статуса значи_
тельно осложнила работу и сузила возможности, а после установле_
ния дипломатических отношений между Китаем и СССР, в 1924 г.,
их позиции и значение были окончательно подорваны.

Примечания

1 Савицкий А.П. Синьцзян и гражданская война в Средней Азии // Труды
Среднеазиатского государственного университета им. В.И. Ленина. Ис_
тория Востока. Новая серия, выпуск XCIV. Исторические науки. Кн. 14.
Ташкент, 1957. С. 94.
2 Российский центр хранения и изучения документов новейшего времени.
Ф. 14. Оп. 1. Д. 3. Л. 33–34.
3 Российский государственный военный архив. Ф. 39711. Оп. 1. Д. 2. Л.
194.
4 Там же. Л. 248.
5 Там же. Л. 194.
6 Там же. Л. 494.
7 Там же. Л. 306.
8 Там же. Л. 471.
9 Там же. Л. 377.
10 Архив внешней политики Российской Федерации. Ф. 0/100_в. Оп. 4_а.
П. 1. Д. 1. Л. 8.
11 Цит. по: Хейфец А.Н. Советская Россия и сопредельные страны Востока
в годы Гражданской войны. (1918–1920). М., 1964. С. 375.
12 История дипломатии. Т. 3. М., 1965. С. 227.__

Кто такой генерал Ефремов??-Ю.Г.