Гражданская война в Сибири

«Мой молодой полк с хорошей душой…» Соратник генерала В. О. Каппеля — Иван Феофилович Ромеров. Н. Ю. Бринюк Санкт-Петербург, Россия
7 августа 1918 года Народная армия Комуча, совместно с 1‑м Чехословацким полком и Сербским батальоном, в результате двухдневного сражения освободила от красных город Казань. Были захвачены огромные материальные ценности, военное имущество. В руки белых попал золотой запас Российской республики в размере 651 миллиона золотых рублей.
Одним из трофеев Народной армии стала военная академия генерального штаба, эвакуированная большевиками в Казань. Профессора, во главе с начальником академии генералом А. И. Андогским, а также слушатели ускоренного курса немедленно перешли к белым и были направлены по различным местам службы.
Подполковник В. О. Каппель ощущал острую необходимость в пополнении штаба квалифицированными военными специалистами. При выборе кандидатов он стремился комплектовать штабы офицерами, способными осуществлять разработку и ведение военных операций в неординарных условиях гражданской войны. Лично отбирая кандидатов на командные и штабные посты, Владимир Оскарович проявил себя «не только опытным кадровиком с хорошим «вкусом», но и дальновидным военным педагогом-наставником» 1. Молодые офицеры, пришедшие на различные должности в войска В. О. Каппеля, показали себя дельными грамотными генштабистами и несли службу на протяжении 1918–1919 гг., обеспечивая высокие боевые качества соединений.
Из числа слушателей ускоренного курса академии В. О. Каппель отобрал одиннадцать человек. «Если о В. О. Каппеле как о начальнике наиболее боеспособных «белых» соединений на Востоке России известно достаточно, то о тех конкретных штаб- и обер-офицерах, кто летом — осенью 1918 г. формировал каппелевские части <…>, составлял персонал их штабов, командовал этими частями и, наконец, обеспечивал их победы на противобольшевистском фронте, неизвестно практически ничего» 2.
Одним из таких неизвестных молодых офицеров, попавших на службу к выдающемуся полевому командиру Гражданской войны, был Иван Феофилович Ромеров.
Иван Ромеров происходил из мещан Волынской губернии3. Родился он 19 июля 1887 года, вероятно, в Польше; окончил 4 класса Лодзинской гимназии. В 1905 году поступил в 40‑й пехотный Колыванский полк вольноопределяющимся, а затем окончил Казанское пехотное училище по первому разряду. В 1911 году был направлен в главную гимнастическую фехтовальную школу, которую окончил с отметкой «успешно». В 1912 году Иван Ромеров был командирован в Стокгольм для участия в V Олимпийских играх. Впрочем, в списке спортсменов российской сборной по фехтованию фамилия Ивана Ромерова не значится : вероятно, он находился в ее запасном составе. Позднее, среди других участников олимпиады, И. Ф. Ромеров указом шведского короля был удостоен специальной памятной медали. Иван Феофилович был женат на дочери генерал-майора Мокржецкого, Камилии-Эмилии, имел единственного сына, родившегося, вероятно, в 1916–1917 году.
Весной 1914 г. Иван Ромеров успешно сдал первый тур экзаменов в Императорскую Николаевскую военную академию. Однако начало обучения было отсрочено по независящим от него причинам, — началась Первая мировая война. С объявлением мобилизации в июле 1914 года Иван Ромеров был направлен в 244‑й Красноставский полк и выступил в поход в должности командира 16‑й роты.
В годы войны Иван Ромеров проявил себя храбрым и доблестным офицером. Свое первое отличие он совершил вскоре после начала военных действий. 15 августа 1914 года рота, которой командовал И. Ромеров, осуществляла прикрытие обоза второго разряда. Когда обоз подвергся обстрелу и нападению неприятеля, русские солдаты, под руководством своего начальника, успешно отбили ряд атак: «смелым и точным маневром, огнем своей роты отразили несколько попыток кавалерии и пехоты» 4. После того, как имущество переправили в тыл, рота поручика И. Ф. Ромерова присоединилась к своему полку, ведшему бой, и приняла в нем участие.
С 21 августа 1914 г. штабс-капитан Ромеров командовал 4‑м батальоном полка. 10 октября в бою при г. Козенице он получил первое ранение ружейной пулей навылет в левую руку и был направлен для излечения в тыл. В госпитале Иван Феофилович находился до зимы, а в феврале 1915 года вернулся в полк. Уже 23 февраля в бою при Горлице штабс-капитан Ромеров был вторично ранен в левое подреберье, но остался в строю. Несмотря на ранение, Иван Феофилович рвался в бой. В эти дни он совершил подвиг, описание которого сохранили скупые строки послужного списка. «В бою в ночь с 24 по 25 февраля 1915 г. Будучи накануне раненым в бок и оставаясь в строю, командуя батальоном, вызвался с двумя ротами атаковать противника, захватившего днем наш окоп на высоте 507, составлявшей военно-тактический ключ всей позиции, после упорного штыкового боя выбил противника, захватив окоп, и возвратил его за нами 5, взяв пленными около ста человек» 6. Этот подвиг высокого мужества был по достоинству оценен командованием, и Иван Ромеров получил в награду орден Св. Георгия 4‑й ст.
Очередное отличие было совершено штабс-капитаном Ромеровым 19 апреля 1915 г. в Галиции, когда он находился в распоряжении командира 34‑го пехотного Севского полка. В указанный день его роте была поставлена задача отбросить противника из занятых им окопов и прикрыть отступление своих товарищей. «С успехом выполнил эту задачу, выбив противника утвердившегося на занимаемой им позиции, чем и облегчил отход 34 пехотному Севскому полку. За что и награжден орденом Св. Станислава 2 степени» 7. 21 апреля 1915 г. И. Ф. Ромеров получил контузию «гранатой в заднюю часть головы» и вновь не покинул свою роту, продолжая сражаться вместе с ней. В третий раз штабс-капитана Ромерова ранило в стопу с раздроблением кости 26 апреля 1915 года, у деревни Ржепник. Продолжать воевать с таким ранением было невозможно, и его отправили в госпиталь.
Иван Феофилович Ромеров был награжден 8 орденами Святого Владимира 4‑й степени с мечами и бантом, Св. Анны 4‑й ст. (с надписью «за храбрость»), 3‑й и 2‑й степеней с мечами и Св. Станислава: 3‑й степени без мечей и 2‑й степени с мечами. Самая почетная его награда — орден Св. Георгия 4‑й степени. И. Ф. Ромеров был одним из лучших представителей императорской армии, кадровым русским офицером, воспитанным в традициях высокой доблести и патриотизма, проявившим на фронтах Первой мировой войны истинный героизм.
После трех ранений Иван Ромеров на фронт не вернулся. Произведенный в начале 1916 года в капитаны, он был командирован в Императорскую Николаевскую военную академию для прохождения ускоренных курсов первой очереди, по окончании которых 6 февраля 1917 года был назначен преподавателем военных наук в Тифлисское военное училище9. Здесь его и застали события, изменившие ход российской истории.
Весной 1918 г. Иван Феофилович вновь был направлен в Военную академию для прохождения обучения в объеме старшего курса. В академию он прибыл в июле, в те дни, когда она была эвакуирована большевиками в Казань. В Поволжье летом 1918 г. широким фронтом развернулись военные действия Народной армии Комитета членов Учредительного собрания (Комуча) и Чехословацкого корпуса против большевиков. Здесь Иван Ромеров и встретился впервые с лучшим военачальником Комуча Владимиром Оскаровичем Каппелем. Вероятно, это произошло уже 7 августа, вскоре после занятия Казани войсками Народной армии, а на следующий день капитан И. Ф. Ромеров был командирован в штаб отдельной Самарской бригады, на должность помощника начальника оперативного отдела.
Самарская бригада вела непрерывные бои на фронте, стремительно перебрасываясь с одного участка на другой. Участники событий сравнивали ее деятельность с работой пожарной команды. Вынужденная решать сложные боевые задачи, бригада росла численно, вбирала в себя все новые подразделения, качественно преображалась и не раз переименовывалась. Штаб бригады осуществлял переформирования на ходу. Успешная работа по формированию этого боевого соединения была обеспечена талантом его командующего, обладавшего активной жизненной позицией, знаниями и опытом, умением координировать действия своих подчиненных. Характер деятельности В. О. Каппеля определялся все большей сложностью и масштабностью ставившихся перед ним высшим командованием задач.
Срочных и неотложных дел в штабе Каппеля было много, а способных офицеров не доставало. Тех, кто справлялся с работой, Каппель старался использовать с максимальной эффективностью. Вскоре после прихода в штаб бригады, 21 августа 1918 года, капитан И. Ф. Ромеров был назначен штаб-офицером генерального штаба для поручений при штабе Симбирской группы. С 20 ноября Иван Феофилович исполнял обязанности начальника штаба Симбирской группы, вскоре переименованной в Сводный корпус. За боевые отличия он был произведен в подполковники со старшинством с 30 августа 1918 года10 (это событие произошло после 15 марта 1919 года).
До конца 1918 года войска В. О. Каппеля вели тяжелые оборонительные бои в предгорьях Урала, используя любую возможность для нанесения контрударов противнику. В январе 1919 года потерявший бóльшую часть личного состава Сводный корпус был отведен с фронта в резерв, и генерал-майор В. О. Каппель приступил к формированию на его основе 1‑го Волжского армейского корпуса. Корпус должен был стать стратегическим резервом Ставки верховного главнокомандующего. Несомненно, он нуждался в более опытном начальнике штаба. Вскоре на это место прибыл подполковник Семен Нилович Барышников, который 15 марта 1919 года был назначен исполняющим должность начальника штаба корпуса11. С этого дня капитан И. Ф. Ромеров приступил к исполнению обязанностей оберквартирмейстера штаба корпуса. Вероятно, такая рокировка несколько ударила по самолюбию молодого офицера, чего не мог не понимать командующий корпусом. 1 апреля 1919 года генерал Каппель издал приказ по корпусу, в котором, высоко оценивая работу Ивана Феофиловича, писал:
«20 ноября минувшего года в исправление должности Начальника Штаба Сводного, ныне 1‑го Волжского корпуса вступил слушатель старшего курса Академии Подполковник Ромеров. Обстановка на фронте корпуса в это время была крайне сложной. После успешной Икской операции12 корпус должен был перебросить большую часть своих сил в район Белебея с задачей остановить развивавшееся здесь наступление противника. По выполнении этой операции, закончившейся полным успехом, корпус должен был вновь сосредоточиться на Бугульминском направлении с целью задерживать наступление во много раз численно превосходящего неприятеля13.
Чрезвычайно тяжелая задача, поставленная корпусу с сильно поредевшими рядами, требовала самой напряженной работы, как от войск, так и от Штаба.
Подполковник Ромеров, являясь в это время моим ближайшим помощником, проявил редкую работоспособность, умение быстро разбираться в ежечасно менявшейся обстановке, правильно ее оценивать, и успешно разрабатывать в тяжелых боевых условиях даваемые мною оперативные задания.
С отводом корпуса в резерв, от Штаба корпуса потребовалась напряженная работа по перевозке и размещению корпуса.
Сильно упавшая провозоспособность железной дороги ставила в крайне неблагоприятные условия вопрос перевозки корпуса, но благодаря энергии и распорядительности Подполковника Ромерова она была значительно упорядочена и ускорена.
Большая работа Штаба потребовалась и при размещении частей корпуса в новом районе расквартирования, насыщенном другими войсковыми частями, но и эта трудная задача под энергичным руководством Подполковника Ромерова была успешно выполнена.
Теперь, когда Подполковник Ромеров закончил свою деятельность в качестве Начальника Штаба, считаю для себя приятным долгом поблагодарить его от лица службы за плодотворную и полезную его работу» 14.
Признание заслуг бывшего начальника штаба корпуса не было голословным. В апреле 1919 года и. д. оберкваркора подполковник Ромеров был допущен командующим корпуса к исполнению должности командира 3‑го стрелкового Ставропольского полка 1‑й Самарской стрелковой дивизии Волжского корпуса. Назначение Ивана Феофиловича на столь ответственный и самостоятельный пост было ярким выражением доверия, оказанного В. О. Каппелем молодому офицеру.
В апреле 1919 г. наступление Западной армии адмирала А. В. Колчака, добившейся в период весны наивысших успехов и вышедшей на подступы к Волге, начало захлебываться. Наметившийся контрудар Красной армии вынудил командование белых срочно приступить к переброске резервов на фронт. Волжский корпус, не закончив своего формирования, пополняясь на ходу личным составом, лошадьми, вооружением и имуществом, в последние дни месяца начал отправку в действующую армию. В составе 1‑й стрелковой Самарской дивизии собирался на фронт и 3‑й стрелковый Ставропольский полк. Однако из Ставки верховного главнокомандующего поступил приказ о командировании бригады 1‑й Самарской дивизии под Красноярск, для подавления вспыхивавших в этом районе восстаний. Такое решение вызвало протест командующего корпусом, обратившегося к начальнику штаба Ставки: «Ознакомившись с обстановкой и характером действий на участке Ачинск — Канск полагаю, что командирование отряда из состава корпуса вызовет очень продолжительное его отсутствие. Вместе с тем вследствие необходимости посылать части двух полков Самарская дивизия <…> на очень продол-жительное время выйдет из состава корпуса и будет лишена возможности принять участие в боевых действиях на внешнем фронте» 15.
Общими усилиями генералу В. О. Каппелю и начальнику штаба Ставки генералу Д. А. Лебедеву удалось сократить предварительную убыль корпуса до одного полка, который все же было приказано отправить в Красноярск. В начале мая 3‑й Ставропольский полк под командованием подполковника И. Ф. Ромерова выехал в «особую командировку».
Выступивший на фронт 1‑й Волжский корпус генерала Каппеля в течение мая и летних месяцев 1919 года вел упорные кровопролитные бои на рубежах от Белебея до берегов реки Белой и далее в Уральских горах. Неся большие потери убитыми и ранеными, постоянно испытывая предательство солдат, набранных по сибирской мобилизации и из состава пленных красноармейцев, корпус отчаянно нуждался в пополнениях. Владимир Оскарович не раз настаивал перед командованием о возвращении 3‑го Ставропольского полка в родной корпус. Однако полк в течение трех месяцев не был возвращен В. О. Каппелю, оставаясь в Сибири, где полыхали «внутренние» фронты адмирала А. В. Колчака: регулярным войскам приходилось сражаться с крупными партизанскими соединениями и даже армиями, располагавшими не только стрелковыми, но и артиллерийскими видами оружия. Причин народных восстаний в тылу было много: ухудшение качества жизни населения; мобилизации и реквизиции; нерешенность земельного вопроса; произвол местной администрации; жестокие действия карательных отрядов; антиправительственная агитация оппозиционных партий… Боевые действия с обеих сторон от- личались яростной ожесточенностью и представляли собой полномасштабную войну.
На соединение со своим корпусом полк направился лишь в конце июля, в дни развернувшегося в районе г. Челябинска ожесточенного сражения. Начиная с 25 июля, войска Волжской группы под командованием генерала В. О. Каппеля безуспешно пытались перейти в наступление, имея целью соединиться с Уфимской группой генерала С. Н. Войцеховского и, тем самым, окружить и уничтожить 5‑ю Красную армию. В ходе операции выяснилось, что войск для выполнения поставленной задачи у генерала Каппеля недостаточно. Личный состав Волжской группы был крайне утомлен и измотан предшествовавшими беспрерывными боями. Из-за понесенных потерь численность подразделений упала, и требовались срочные пополнения и переформирования. Так, по донесению начальника 12‑й стрелковой Уральской дивизии генерала Р. К. Бангерского, «штыков в 45 полку 280, 46 полку 450, 47 полку до 260, в 48 полку до190 штыков, и в Челябинской отдельной сотне 200 сабель» 16. Таким образом, большинство полков 12‑й Уральской дивизии не насчитывали состава и двух рот.
Стремясь на соединение со своим корпусом, 3‑й Ставропольский полк 30 июля прибыл на станцию Козырево, расположенную в тылу Волжской группы. Сразу же по прибытии полковник И. Ф. Ромеров получил приказ командующего Уральской группой генерала В. Д. Косьмина: не дожидаясь полной разгрузки полка из вагонов, выделить в его подчинение один батальон. Повторялась ситуация, когда дробление частей приводило к распылению сил и бесполезной гибели войск. С практикой «затыкания дыр» пытался бороться сам генерал Каппель, корпус которого при выходе на фронт неоднократно раздергивался по частям и так и не смог выполнить своего предназначения «кулака, который последовательно бьет в различных направлениях» 17. На этот раз протест командованию направил его подчиненный. Полковник Ромеров обратился в штаб армии с пылким обращением: «…таким образом мой молодой с хорошей душой полк сразу ставится <в> неблагоприятную обстановку ввода в бой по частям. Я как командир полка в конце концов могу оказаться в роли батальонного командира. Глубоко верю что полк мой, если получит вполне определенную задачу <…>, то исполнит с полным успехом. Прошу доложить командарму мою просьбу: дать мне возможность работать целым полком, тем более, что у меня есть артиллерия и конница и я вполне вправе рассчитывать для общей пользы дела на самостоятельную задачу. Дробление полка по батальонам может дать обратные результаты» 18.
Полк воссоединился с корпусом лишь в конце проигранного белыми Челябинского сражения, когда Волжская группа отходила к Тоболу. Отступление сопровождалось ежедневными кровопролитными боями. Державшая оборону севернее волжан 6‑я Уральская дивизия откатывалась, подвергая угрозе обхода Волжскую группу и создавая тяжелое положение на фронте 1‑й Самарской дивизии, сражавшейся на ее правом фланге. Обстановка вызывала тревогу даже обычно спокойного и оптимистичного командующего Волжской группой. 9 августа 1919 года генерал Каппель сообщал командующему Западной (3‑ей) армией генералу К. В. Сахарову: «Бой в районе Чумляка, вчерашний бой в районе Шумиха вследствие отхода 6‑й дивизии и моего тылового пути или, вернее, полосы в северо-восточном направлении создали крайне тяжелое положение для моей правофланговой Самарской дивизии. В обоих боях ей пришлось вести бой фронтом на запад и на север, вследствие чего потери ее очень велики и, в частности, <в> Ставропольском полку за эти бои осталось до 200 штыков» 19.
Впоследствии 3‑й Ставропольский полк сражается на левом фланге Волжской группы и именуется в донесениях командующего группой как «отряд полковника Ромерова». Несмотря на сильно поредевший состав, отряд по‑прежнему стойко обороняет фронт группы. 20 августа генерал Каппель сообщает в штаб армии, что «27 советская дивизия сосредоточившаяся в районе к югу от Нагорская, продолжает давить отряд полковника Ромерова, 4 казачий полк с фронта, охватывая левый фланг группы. Сдержать развития наступления 27 дивизии нечем. Считаю положение серьезным и опасным для всей армии. Прошу срочной смены частей Самарской дивизии для переброски их в южном направлении. Отряд полковника Ромерова с 17 часов ведет непосильный бой в районе Обухова, результат неизвестен» 20.
Несмотря на ожесточенное сопротивление ставропольцев, по свидетельству В. О. Каппеля, «после упорного пятичасового боя в районе Обухово отряд полковника Ромерова вынужден был с боем отойти к деревне Дубровская <…> Противник продолжает движение на левом фланге группы, который все время обходится и вынужден был продолжать загибать и отойти к деревне Дубровская и Байдаярская», — сообщал далее Владимир Оскарович и вновь предостерегал командующего армией: — «Считаю подобное положение неблагополучным» 21.
22 августа генерал Каппель был вынужден лечь в госпиталь, покинув свои войска. Отсутствие командующего, известного своей выдержкой и находчивостью, сейчас же сказалось на боевой обстановке. На следующий день, под давлением превосходящих сил красных, «группа генерала Каппеля, слабая числом и вымотанная боями и переходами, потеряла способность удерживать фронт и под угрозой прорыва надвинувшихся красных откатилась на 30 верст на восток, оставив штаб армии ничем не прикрытым» 22. С помощью выдвижения в район прорыва Ижевской дивизии противника удалось остановить.
В сентябре белые попытались осуществить последнюю серьезную наступательную операцию от Ишима к Тоболу. К началу октября 3‑я армия потеряла в боях более половины своего состава. Не имея возможности пополниться, она откатывалась под ударами Красной армии на восток. 14 ноября белыми был оставлен Омск.
Произведенному в генерал-майоры тридцатидвухлетнему Ивану Ромерову предстоял Великий Сибирский Ледяной поход, во время которого он возглавил Казанскую стрелковую дивизию, в силу своей малочисленности переформированную в бригаду. Эта бригада почти целиком погибла в боях под Красноярском. О судьбе Ивана Феофиловича Ромерова читаем в кратких строках биографической справки: «…В белых войсках Восточного фронта; в 1919 г. командир 3‑го Ставропольского стрелкового полка, затем начальник 13‑й Казанской стрелковой дивизии. Действовал против партизан в Енисейской губ., в декабре 1919 г. в 3‑й армии. Генерал-майор. Взят в плен и сварен красными в асфальте» 23.
Примечания
1 Каминский В. В. Войсковые соединения генштаба В. О. Каппеля и их командный состав (1918–1919 гг.) / В. В. Каминский. // Вестник Челябинского университета. — Научный журнал. — Серия 1. История. — Челябинск, 2003. — № 2 (16). — С. 82.
2 Каминский В. В. Указ. соч. — С. 80.
3 РГВИА. Ф. 409. Оп. 1. Д. 76700. П / с 24–010. — Л. 1об.
4 РГВИА. Ф. 409. Оп. 1. Д. 76700. П / с 24–010. — Л. 3об.
5 Так в тексте.
6 Там же. — Л. 3об.
7 РГВИА. Ф. 409. Оп. 1. Д. 76700. П / с 24–010. — Л. 3об.
8 Там же. — Л. 1об. РГВА. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 281. — Л. 137.
9 РГВА. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 281. — Л. 135.
10 РГВА. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 281. — Л. 136–137.
11 РГВА. Ф. 39500. Оп. 1. Д. 62. — Л. 107.
12 Операция, проведенная 10–15 ноября 1918 г. Войска Самарской группы ударили во фланги 27‑й советской дивизии с севера (Сводный корпус Каппеля) и юга (чехословацкие войска под командованием генерала С. Н. Войцеховского), заставив ее отступить за реку Ик, к г. Бугульме. Успех операции не был развит из‑за отказа чехословацких войск продолжить наступательные действия.
13 За дерзкий рейд к Белебею и освобождение города, затем стремительное возвращение войск на Бугульминское направление и отражение красных на этом участке, произведенные 2–6 декабря 1918 г. при тяжелых погодных условиях, советские газеты назвали В. О. Каппеля «маленьким Наполеоном». Войска противника превышали Сводный корпус Каппеля по численности не менее, чем в 3 раза.
14 РГВА. Ф. 39500. Оп. 1. Д. 62. — Л. 131-131об.
15 РГВА. Ф. 39458. Оп. 1. Д. 7. — Л. 11.
16 РГВА. Ф. 39500. Оп. 1. Д. 73. — Л. 246-246об.
17 РГВА. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 412. — Л. 51об
18 РГВА. Ф. 39500. Оп. 1. Д. 32. — Л. 249-249об.
19 РГВА. Ф. 39500. Оп. 1. Д. 32. — Л. 271-271об.
20 Там же. — Л. 306-306об.
21 РГВА. Ф. 39500. Оп. 1. Д. 32. — Л. 309-309об.
22 Будберг А. П. Дневник белогвардейца / А. П. Будберг. — Ред. П. Е. Щеголева. — Л., 1929. — С. 229.
23 Великий Сибирский Ледяной поход / Сост., науч. редакция, предисловие и комментарии д. и. н. С. В. Волкова. — М., 2004. — С. 697.