Отправлено: 22.09.12 23:03. Заголовок: Главный начальник Уральского края С.С. Постников

 Отправлено: 22.09.12 23:09. Заголовок: Упразднение должност..

Упразднение должности начальника края. Указом Верховного Правителя 10 апреля главный начальник Уральского края С.С. Постников, согласно его о том прошения, увольняется от занимаемой им должности. Состоялось постановление Совета Министров об упразднении должности главного начальника Уральского края, а также Самаро-Уфимского и их помощников.
Наша газета: Газета Боевой Колонны Подполковника Казагранди. №17. Оса, 30 апреля 1919.

 Отправлено: 22.09.12 23:45. Заголовок: ПОСТНИКОВ Сергей Сем..

ПОСТНИКОВ Сергей Семенович (1870 - ?). Российский общественный и государственный деятель. Окончил С.-Петербургский горный институт (1895). Инженер. В 1886-1890 работал в Московском скотопромышленном обществе. С 1891 чиновник по горному департаменту. В 1898 был напрвлен на Александровский з-д Брянского акционерного общества. В 1904-1914 работал на инженерных должностях в машиностроительном обществе братьев Клейн в Риге, в Богословском акционерном обществе на Урале (до января 1918). Организатор хозяйственно-экономической деятельности. Подвергался преследованиям при советской власти. В декабре 1917, после национализации предприятий горнозаводской промышленности, уехал в Сибирь. С августа 1918 помощник управлящего министерством торговли и промышленности Временного Сибирского правительства. В начале декабря 1918 Верховным Правителем России А.В. Колчаком был назначен главным начальником Уральского края. Вернулся в Екатеринбург. Обсуждал экономические вопросы с Колчаком во время его приезда в Екатеринбург (3 февраля 1919). Много сделал для развития промышленности в Пермской и северной части Оренбургской губ. К весне 1919 обострился конфликт между П. и военным командованием, которое не считалось с действиями гражданских властей. П. выступил с протестом перед правительством Колчака в Омске. В апреле 1919 был освобожден от должности главного начальника Уральского края в связи с ее упразднением. С мая 1919 доверенное лицо семи уральских горных окр. В июле 1919 выехал в Сибирь в связи с отступлением белых, организовал эвакуацию части имущества окр. В Омске занимался делами угледобывающей промышленности Кузбасса. Осенью 1919 эвакуировался на Восток, по некоторым данным, эмигрировал. Дальнейшая судьба неизвестна.
Лит.: Гинс Г.К. Сибирь, союзники и Колчак. Т.2. - Харбин. - 1921; Дмитриев Н.И. Постников Сергей Семенович // Уральская историческая энциклопедия. - Екатеринбург. - 2000; Плотников И.Ф. Александр Васильевич Колчак: исследователь, адмирал, Верховный Правитель России. - М. - 2003.
Плотников И.Ф. Гражданская война на Урале (1917-1922 гг.): энциклопедия и библиография. Т.2. Екатеринбург, 2007. С.54.

 Отправлено: 23.09.12 11:04. Заголовок: Управление Богословс..

Управление Богословским Горным Округом
Декабря 5 дня 1917 года
№ 3916.
Господам Заведующим Отделами Округа.
Сообщается к сведению, что ожидает Богословский Округ, согласно решению Горнопромышленников Уральских и Всероссийских в случае введения рабочими к о н т р о л я:
ТЕЛЕГРАММА ПРАВЛЕНИЯ Богословскаго О-ва 4 с/Декабря - "Сообщаем для сведения Вашего - Уральский Совет Съезда единогласно постановил, считать контроль рабочих над предприятиями совершенно недопустимым, случае его установления закрывать предприятия, тоже постановление принято союзом всех промышленных организаций Всероссийским Союзом Инженеров, который постановил неподчиняться контролю рабочих, прекращать работы в предприятиях в которых будет установлен контроль. Правление 2099".
ПОСТАНОВЛЕНИЕ СОВЕТА СЪЕЗДОВ
Горнопромышленников УРАЛА 23 ноября с/г. № 1281 -
"Совет Съездов Горнопромышленников Урала постановил предложить всем входящим в организацию предприятиям:
1) Не признавать и не допускать установления какого бы то ни было контроля рабочих над деятельностью предприятий ни осведомительнаго, ни фактическаго, ни тем более вмешательства в Управление или захвата власти рабочими организациями в свои руки.
2) В случае насильственнаго осуществления такого рода попыток закрывать соответственныя предприятия или же приостанавливать переводы денег".
Постановление О-ва Заводчиков и Фабрикантов -
"Общее собрание Петроградскаго Общества заводчиков и фабрикантов, обсудив изданное советом народных комиссаров "положение о рабочем контроле", признало, что во время войны необходимо участие государственной власти в направлении и контроле промышленности.
Общество уверенно, вместе с тем, что законная власть, которая будет создана всенародным Учредительным Собранием авторитетна разрешить все вопросы промышленной жизни России.
Предвидя, что русский пролетариат совершенно неподготовлен для руководительства чрезвычайно сложным механизмом промышленности, общество фабрикантов и заводчиков считает, что своим вмешательством в жизненную отрасль государства пролетариат неминуемо приведет ее к быстрой гибели, потрясши промышленность до самых оснований.
Для русской промышленности окончательно будет уничтожена возможность по заключении мира принять участие в возстановлении экономических сил страны.
В виду всего этого, Петроградское Общество заводчиков и фабрикантов категорически отвергает классовый негосударственный контроль рабочих над промышленной жизнью страны, декретированный властью, не преследующей в своей деятельности государственных целей и не признанной большей частью населения России.
К этой резолюции присоединилось собрание представителей всероссийских торгово-промышленных организаций. В заключение, постановлено закрывать те фабрики и заводы, где будет введен рабочий контроль".
Управляющий Богословским Горным Округом Постников
Секретарь Управления Округом [подпись]

Документ из фондов Федоровского геологического музея (Краснотурьинск).

 Отправлено: 03.10.12 10:24. Заголовок: ПРОБЛЕМА ЗОЛОТА Вск..

ПРОБЛЕМА ЗОЛОТА

Вскоре во Владивосток приехал Шевари, привёзший в чешском эшелоне оставленные нами в Иркутске вещи. При этом наш граммофон с большим количеством пластинок пришлось подарить чехам за провоз вещей. Самое же главное — получить золото из Иркутского отделения нашего банка Шевари не удалось. По его словам, золото было сдано в Государственный банк, где его и конфисковали. Так погибла надежда получить принадлежащее мне состояние, равное двенадцати тысячам рублей. О, как упрекал я себя в легкомыслии! Почему я испугался Унгерна и Семёнова? Ведь эшелон артиллерийского училища не осматривали.
Правда, уезжал я из Иркутска в полной уверенности, что через два-три месяца вернусь, а потому предпочёл золото с собой не везти и лишний раз не рисковать.
Однако вскоре я встретился с приехавшим из Омска Сергеем Семёновичем Постниковым, бывшим уполномоченным Омского правительства по управлению Уралом. Вид его был чрезвычайно удручённый. Я зашёл к нему в номер, и он рассказал мне удивительную историю, происшедшую с ним у барона Унгерна.
Он ехал с женой и вёз с собой пуда два золота и меха. Проводник вагона донёс офицерам Унгерна о провозимом золоте. Надо сказать, что вывоз золота был запрещён во время войны ещё Императорским правительством. Но за этим следили таможенные чиновники. Покупка и продажа как золотой монеты, так и слитков золота запрещены не были. Равным образом не было запрета на вывоз за границу кредитных денег. Поэтому таможенные чиновники в бумажники не заглядывали.
На востоке дело осложнялось тем, что Китайско-Восточная железная дорога прорезала китайские владения. Если бы кто-нибудь вёз золото по дороге, идущей через Благовещенск, то он имел право довезти таковое до Владивостока. Это право пресекалось на пограничной станции Маньчжурия.
Так вот, не доезжая до этой станции двух перегонов, на станции Даурия, царил отряд барона Унгерна. Он останавливал поезда, обыскивал, отбирая не только золото, но и кредитные билеты всех образцов, если те везлись в большом количестве.
Носились слухи, что реквизиция ценностей иногда была связана с исчезновением самих владельцев.
Коммунисты же издали закон о монопольном владении казной и принимали золото с уплатой владельцу тридцати — тридцати двух рублей за золотник. Омское правительство не ввело никаких поправок в императорский закон, за исключением расценки на золото, сдаваемое добровольно владельцем в казну по цене пятьдесят рублей за золотник. Вольная же цена золота в дни моего приезда в Иркутск стояла по четыреста рублей за золотник, почему никто его в казну не сдавал. Всё это только усугубляло положение: Омское правительство доживало последние дни. Следом за ним воцарялся коммунизм. Владельцу золота предстояло решить вопрос: остаться ли под властью коммунистов и сдать им золото или же бежать в Китай. Бежать, оставив золото, было равносильно приговору к нищенству.
При таком положении Омскому правительству следовало бы издать особый закон о перевозке золота по почте с повышенной уплатой за провоз, но Семёнов и Унгерн в то время уже совсем не церемонились и с ценностями Омского правительства, всё отбирая в свою казну. Везти золото через Благовещенск было, пожалуй, ещё опаснее, ибо в Хабаровске грабил и бивал людей Калмыков.
Однако с разрешения министра финансов золото, после сдачи в Государственный банк, провозили. И я, имея такое разрешение, отдал при отъезде приказ нашему банку о сдаче своего золота туда на хранение. Я ожидал, что товарищ министра исполнит слово и доставит его мне во Владивосток.
Но было уже поздно… Семёнов не пропускал ценностей, и мой слиток в двадцать фунтов погиб.
Многие военные оправдывали действия атаманов, говоря, что надо же было им на что-то содержать войска. Совершенно верно, но ведь их войска получали деньги от Омского правительства, на что и существовали точно так же, как и вся армия. Но атаманы Семёнов, Калмыков и Анненков в Семипалатинске признавали власть Колчака постольку, поскольку это было им выгодно. В сущности, каждый из них наносил удар в спину командующего. Особенно Семёнов, ставленник японского командования, не ладивший с Колчаком. Он часто отбирал не только ценности, но и военные грузы, идущие из Владивостока в Омск. Так, Семёнов перехватил французские пушки и обмундирование.
Опасаясь Семёнова, министр финансов Омского правительства не решался провезти в Омск приготовленные в Америке кредитные билеты. Попади они в руки Семёнова, атаман совсем бы отделился от Колчака.
Мой знакомый, инженер Постников, бывший управляющий огромным Богословским округом, одно время был приглашён Омским правительством на должность особоуполномоченного по управлению всем Уралом. В сущности, он получил власть значительно большую, чем власть горного начальника Урала, которая приравнивалась к генерал-губернаторской. С занятием красными войсками всего Урала эта должность автоматически упразднилась, и Постников, оставшись не у дел, решил пробираться в Харбин или во Владивосток.
Узнав о том, что переслать золото через Государственный банк уже нельзя, он решил провезти его тайным образом, надеясь, что бывшего чиновника Омского правительства Семёнов не тронет. Но чем ближе поезд подходил к станции Даурия, тем больше в душу Его Превосходительства закрадывались сомнения.
А перед самой Даурией он струсил настолько, что рискнул передать золотые слитки на хранение проводнику, пообещав ему хорошо заплатить за услугу. С Постниковым в вагоне, помимо жены, ехали Бехли и Кудрявцев с семьями. Бехли вёз с собой в чемодане один миллион сибирских рублей.
В Даурии их вагон отцепили и перевели на запасной путь. После этого в вагон вошло несколько офицеров, начавшие опрашивать, какие ценности везут с собой пассажиры. Фёдор Георгиевич Бехли сказал, что везёт один миллион кредитных рублей, принадлежащих Николо-Павдинскому горному округу, коего он состоял управляющим. Деньги взяли. Сергей Семёнович Постников начал уверять, что у него ничего запрещённого нет. Начался обыск. Проводник выдал золото, а у Постникова отобрали и меха, и драгоценные камни. Всех троих арестовали и посадили на гауптвахту, а их жёны проехали на станцию Маньчжурия. Постникова посадили в солдатскую камеру, тогда как Бехли — в офицерское отделение. Чем больше Постников умолял возвратить состояние, нажитое за долгую службу, ссылаясь на свои заслуги перед Белым движением, тем больше тюремщики над ним издевались. С Бехли обходились хорошо, но его протесты на незаконность конфискации денег не действовали.
Наконец к ним пожаловал и сам барон Унгерн. Постников подхалимничал. Это, видимо, не нравилось Унгерну, и он на все его просьбы и протесты отвечал:
— А ля гер ком а ля гер.
Вскоре узникам было сделано предложение поступить на службу к атаману Семёнову, нуждавшемуся в инженерах. Им было предложено перевести с французского правила пользования пушкой. Работа совместными силами была исполнена, после чего их выпустили на свободу. Что проделывали над Постниковым, Бехли не знал, но при разговорах со мной он склонялся к мысли, что Его Превосходительство выпороли.
По крайней мере Постников в день нашей встречи приехал ко мне со своей женой и стал умолять разрешить переночевать у нас.
— При всём желании оказать вам гостеприимство я не могу, ибо в двух комнатах помещается пять человек, а лишних кроватей нет.
Сергей Семёнович настаивал на своей просьбе:
— Мы поспим у вас в коридоре на полу, безо всяких матрасов и подушек.
— Сергей Семёнович, да чего же вы боитесь? У вас есть прекрасный номер.
— Я опасаюсь ареста семёновскими агентами.
— Здесь царство скрытого коммунизма, и агентов Семёнова сюда не допустят.
— Семёнов — ставленник Японии, а здесь вся сила в их командовании, отвечал мне Постников.
Я объяснил ему, что недавно коммунисты арестовали Сахарова и Сызранского. Эти обыски и аресты продолжаются, но японское командование не вмешивается, и я не слышал, чтобы оно кого-либо арестовывало.
Эти заверения несколько успокоили Постникова, и он покинул наш дом. На другой же день Постников выехал в Шанхай, а оттуда в Германию.
Следом за Постниковым прибыл во Владивосток Станислав Иосифович Рожковский с женой. Он после моего отказа занять пост управляющего отделением Государственного банка это место занял, а теперь, выйдя в отставку, уезжал в Польшу. Таким образом, мы были с ним коллегами не только по Волжско-Камскому банку, но и по Министерству финансов. По его просьбе я уступил ему пять фунтов золота по себестоимости. Золото он провёз, несмотря на производимый обыск, а мой слиток провезти с собой не соблаговолил.
Это окончательно уничтожило всякую надежду на получение состояния. Приходилось утешаться лишь тем, что не один я потерял свои деньги.
Интересна и история с золотом, принадлежавшим Георгию Андриановичу Олесову, управляющему Сибирским банком. За его дочурками ухаживал какой-то английский офицер. Во время бегства из Екатеринбурга барышни отдали ему свои драгоценности, которые он и доставил в Иркутск.
Честность молодого человека соблазнила старика, и он вручил ему два пуда золота, прося доставить их во Владивосток. Но честный на мелочи офицер присвоил себе золото, и когда Олесов приехал во Владивосток, то не нашёл там никого. Год спустя Георгий Андрианович приехал в Лондон и, зная фамилию офицера, стал наводить о нём справки. Но все розыски оказались тщетными, так как в Военном министерстве ему сказали, что такой офицер у них в списках не значится. Старик Олесов умер в большой бедности в Харбине.
Мировая война и революция расшатали нравы не только интервентов, но и наших военных. Революция глубоко проникла в самую толщу сознания нашей буржуазии, превратив её в мошенников.

Аничков В.П. Екатеринбург - Владивосток (1917 - 1922). М., 1998. С.129-130.

 Отправлено: 28.01.13 18:03. Заголовок: Указ Верховного прав..

Указ Верховного правителя 13 декабря 1918 г.
Назначается: командир 1-го Екатеринбургского уланского полка полковник Сергей Алексеевич Домонтович помощником главного начальника Уральского края.
Верховный правитель адмирал Колчак.
Правительственный вестник. №31. 26 декабря 1918 г.

 Отправлено: 06.10.16 14:52. Заголовок: Белая армия. Белое д..

Белая армия. Белое дело: Исторический научно-популярный альманах. №23. Екатеринбург, 2016. С.56.



У меня и до этой публикации были предположения, что рядом с А.В. Колчаком - С.С. Постников. Поэтому позвонил Н.И. Дмитриеву: откуда подпись к фото? Оказалось, что его предположение (95-процентной уверенности). Также предполагает А.М. Кручинин. Но вопрос все же остается открытым.