С темами разоьрался. Как то странно устроено их создание.
Теперь собственно те буквы, что я хотел написать - Аналогов рейду отряда Сухова по тылам белогвардейских и колчаковских войск нет. До сих пор многое остается неизученным, имена многих участников этих событий так и не удалось установить исследователям. Обстоятельства гибели отряда - предмет дополнительных исследований историков. Здесь так много разночтений и вопросов, столько невыясненных имен и обстоятельств! Даже документы, связанные с рейдом отряда, до сих пор не нашли своего исследователя. А время неумолимо стирает и отодвигает в прошлое трагедии 1918 года... В мае 1918 года вспыхнул мятеж белочехов. Были захвачены Мариинск, Новониколаевск, Кузнецк, Томск и другие сибирские города. Наиболее жестокие бои развернулись на Барнаульском фронте. В самом городе 11 июня белогвардейским подпольным организациям удалось захватить губернскую тюрьму, почту, телеграф, управление Алтайской железной дороги. Партийные и советские работники держали оборону на вокзале и в здании Совета. В эти сложные дни в Барнаул из Салаира вошел отряд кольчугинских шахтеров во главе с Петром Суховым. Два дня продолжалась оборона города, но 15 июня было принято тяжелое решение военно-революционного комитета об эвакуации. Отступление эшелонов прикрывал отряд интернационалистов-мадьяр под руководством Оскара Гросса. Почти все интернационалисты погибли, а имена их так и остались неизвестны. На станции Алей был сформирован сводный красногвардейский отряд под командованием Сухова. Начальником штаба был избран Дмитрий Григорьевич Сулим. Сухов предложил план похода отряда: через Кулундинские степи и предгорья Алтая пройти в Монголию, а затем в Туркестан для соединения с Красной Армией. Начался тяжелый, изнурительный поход под палящими лучами летнего солнца по Кулундинским степям. На борьбу с отрядом Сухова были мобилизованы части из состава гарнизонов Татарска, Канска, Новониколаевска. Белые именовали район боевых действий против отряда суховцев юго- восточным фронтом. Победы были одержаны в двух боях под Вознесенкой. Но потери были велики. В Вострово был похоронен М. Трусов, командир Семипалатинского отряда. А в Вознесенке в братской могиле остались лежать бойцы, погибшие в бою, и 12 разведчиков, среди которых была одна девушка, их изрубили шашками белые офицеры. Продвижение отряда по тылам белых, победы в боях способствовали созданию повстанческих отрядов из числа бывших фронтовиков и местной бедноты. Такой отряд был сформирован в селах Нижне-Алейской волости. В отряд "Боевые орлы" входило около 500 человек. Крестьянство, его беднейшая часть, помогало продуктами и лошадьми. Оружие добывалось в боях. На их разгром был брошен казачий карательный отряд под командованием полковника Волкова. Однако остановить и ликвидировать отряд не удавалось. Красногвардейцы недалеко от станции Поспелиха пересекли алтайскую железную дорогу и вышли в предгорья Алтая. Продвижение отряда в горах стало еще более сложным. Не хватало боеприпасов, продовольствия, медикаментов. Тяжелые горные переходы тяжело давались бойцам. Население, состоящее в основном из кержаков и казачества, враждебно их встречало. На каждом шагу суховцев ожидало предательство. Не располагая данными о численности противника и его планах, 2 августа 1918 года отряд Сухова вошел в Тележиху. Село это с трех сторон окружено горами, на северо-востоке был лишь проход по реке в сторону села Колбино. В двухэтажном здании купца Таскаева разместился штаб отряда, а в одном из крестьянских домов был устроен лазарет. Евген Добрыгин, зажиточный крестьянин из Тележихи, донес карателям о численности отряда. Был разработан план ликвидации отряда в селе. Часть сельчан во главе со старостой Сергеем Тельминовым распустили коней. К утру белые заняли позиции на выходе в деревню Колбино. Разведка суховцев наткнулась на засаду, вступила в бой. На рассвете 4 августа трехдюймовые орудия белых вновь открыли огонь. Силы суховцев были на исходе, кончались патроны, более 30 человек были тяжело ранены. В этой сложной обстановке Сухов принимает решение: ночью перейти через гору Будачиху, которая в этих местах труднопроходима. Местные жители Никита Титников и Егор Фефелов таежными тропами повели отряд красногвардейцев. Перед уходом из села сожгли ненужное оружие и закопали тяжелые пулеметы. До сих пор это место не установлено. Ворвавшись в Тележиху, каратели учинили там жестокую расправу. 36 красногвардейцев приняли мученическую смерть. Их раздели, избили, а затем расстреляли на гребне у церкви. Наиболее зверские пытки и издевательства выпали на долю девушек, сестер милосердия, молодых барнаульских работниц А.Дерябиной, М.Красиловой, Н.Костякиной, Е.Обуховой, Д.Федяниной. После пыток и издевательств их раздели и прогнали через все село. В березняке у ручья они были расстреляны. С ними погибла и местная жительница Березовская, помогавшая суховцам. Она была беременна, каратели закололи ее штыком. 8 августа отряд вышел из Катанды на Абай, Тюнгур. До Чуйского тракта оставалось 60 верст по трудным и опасным дорогам Теректинского хребта. В отряде оставалось 253 человека. В Катанде отряд был предан эсерами Казарцевым и Жебурыкиным, что позволило окружить отряд в районе Тюнгура. Предателям удалось убедить Сухова в необходимости разделения отряда. Был пущен слух, что на горе Бай-Туу видели казаков. Для их ликвидации был сформирован отряд под командованием Дмитрия Сулима, комиссара отряда. В него вошли в основном венгры, которые прошли с Суховым весь опасный маршрут. В самом узком месте, где гора Бай-Туу отвесна и Катунь глубоководна, раздались выстрелы. До глубокой темноты 9 августа шел бой. К вечеру раненые, обессилевшие суховцы стали подниматься на гору. С рассветом каратели организовали настоящую охоту на безоружных людей. Они убивали их, грабили, многих приводили в штаб полковника Волкова. 10 августа 1918 года 144 красногвардейца-суховца были расстреляны в Тюнгуре. Среди них было четыре женщины. Сухова расстреляли 14 августа после пыток и издевательств, запретив местным жителям предать тело земле. Украдкой местный старик Субботин похоронил командира красногвардейцев на берегу Катуни. До 50-х годов никто не знал это место, пока река, подмыв берег, не обнажила следы этого преступления. Отряд Сулима тоже попал в засаду около деревни Иня (Онгудайский район Республики Алтай). Бойцы были расстреляны в селе Инюшка. Там и сегодня стоит одинокий безымянный обелиск...
Отправлено: 22.05.10 21:17. Заголовок: Схема схемой не боле..
Схема схемой не более того. Более интересно объяснение героическим Иваном Долгих своего спасения - невнятного по сути ,а авторы фактически дают читателю самому решать верить или нет Долгих. Не сам ли Долгих за эту ли книжицу устроил Вегману скорбный финал его жизненного пути.
"Сибирская жизнь" №81 от 9 августа 1918: Похождения большевиков. Барнаульская «Народная Сибирь» сообщает, что при занятии сел и деревень большевистскими бандами они прежде всего выясняют, кто принадлежит к более состоятельным крестьянам и против таких принимают те или иные меры вплоть до отобрания имущества. Преследованиям подвергаются и священники. В Вознесенском, после взятия его красногвардейскими бандами, жена местного священника подверглась гнусному насилию и была уведена бандою. Там же пять человек пленных из войск Временного Сибирского правительства были приговорены к смертной казни. Начальник банды Сухов в присутствии многочисленной толпы крестьян выстрелами из револьвера убил приговоренных к смерти. В Бутырском уведены теми же бандами священник и его взрослая дочь.
Отправлено: 27.05.10 20:38. Заголовок: И там же: С ТОГО СВ..
И там же:
С ТОГО СВЕТА 2 августа из г. Славгорода были привезены в Томск раненые. Среди них доброволец татарского военного отряда Луконин Георгий Захарович, 25 лет от роду. История его такова. Татарский отряд преследовал красногвардейцев и настиг их в 160 верстах от Славгорода в направлении на ст. Алейскую в с. Вознесенском, где 18 июня произошел бой. Луконин, раненный в ногу, остался и был взят в плен. По доставлении в красногвардейский штаб он был приговорен к смерти. Посадили его на телегу и в сопровождении двух красногвардейцев с возницей куда-то повезли. За селом сидевший рядом с ним красногвардеец вдруг повернулся к нему и в упор выстрелил в правую сторону головы. По-видимому, дрогнула рука братоубийцы: пуля попала в шею и пробила позвоночный столб. Луконин с телеги упал. Спустя несколько часов он очнулся и понял, что остался жив. На четвереньках, раненый и обессиленный, он дополз до какой-то канавы, где и лежал, пока его не нашли местные крестьяне. Что же они сделали? Читатель, может быть, думает, что бережно подняли и понесли? Нет, просто сняли с него сапоги и все верхнее платье и оставили в канаве. До сумерек Луконин пролежал и продрог. А потом пошел в деревню. Но его нигде не пускали. Наконец одному крестьянину он пригрозил, что, оправившись, приведет к нему отряд. «Не пустишь, так добей меня!» - вырвался у измученного Луконина вопль. Из страха или из жалости, но крестьянин ввел Луконина в амбар. На другой день его взяла учительница и окружила уходом. Приезжал один раз врач, а перевязки ежедневно делали фельдшера. Когда Луконин немного оправился, его отправили в Славгород, а оттуда по железной дороге в Томск. В настоящее время он находится в 171-м сводном госпитале и поправляется. По словам Луконина, все раненые красногвардейцами добиваются по настояниям мадьяр и немцев. А. А. А. ("Сибирская жизнь" №81 от 9 августа 1918 г.)
«Сибирская жизнь» №82, суббота, 10 августа 1918 г.:
Бийск. 8 августа. Правительственный отряд настиг главные силы мадьяр и большевиков у деревни Тележиха. Завязался бой, продолжавшийся несколько часов. В результате противник разбит, потеряв только убитыми более 200 человек. Остатки его бегут к югу. Преследование его продолжается. Для вылавливания разбежавшихся шаек красноармейцев выделен особый отряд. В наши руки попали пулеметы, мотоциклеты, около двух десятков велосипедов, масса винтовок. Задержан также санитарный отряд с сестрами милосердия. В последние минуты перед бегством большевики сожгли три подводы с винтовками.
«Сибирская жизнь» №84, вторник, 13 августа 1918 г.:
Бийск. 8 августа. Красноармейские банды, бегущие к югу, были настигнуты правительственными войсками у с. Черный Ануй (140 верст южнее Бийска). Дорога на юг была отрезана для них зашедшими в тыл казачьими сотнями. Мадьяро-красноармейский отряд вступил в ожесточенный бой, в результате которого эта банда уничтожена целиком. Только небольшой группе в 120 человек удалось спастись бегством в селе Усть-Канском. Преследование остатков продолжается. Большое содействие в уничтожении этих банд нам оказывают окрестные крестьяне.
Юго-восточный фронт. Алтайское направление. Отступающие от дер. Тележиха красные отряды сибирской армией были настигнуты у с. Черный Ануй, юго-восточнее Тележихи, и почти целиком уничтожены. Лишь небольшая часть их убежала к селу Усть-Канское южнее Черного Ануя.
Отправлено: 31.07.10 02:35. Заголовок: Газета "Народная..
Газета "Народная свобода", 1918, № 31:
Из боевых страниц
После первого выступления белой гвардии в Барнауле 11 июня, с. г., окончившегося, как известно, отступлением ее из города, советская власть не чувствовала себя безопасной в Барнауле. Приближавшиеся со стороны Новониколаевска чехословацкие отряды раньше или позже должны были окружить и взять Барнаул. Оставаясь в нем, главари большевиков рисковали очутиться в капкане. Поэтому уже 12 июня совет перебрался из города на вокзал и сосредоточил там свои главные силы. После взятия города чехословаками, утром 15 июня, красногвардейские банды бежали на четырех поездах в южном направлении, захватив с собою около 50-70 человек пленных из числа мирного населения. Однако дальше станции Алейской красногвардейцам не удалось уйти по железной дороге, так как следующие станции были заняты белыми. Попытки пробиться к югу окончились неудачею, несмотря на то, что силы белых были слабы. Между красногвардейцами, неожиданно для них остановленными на Алейской, началось брожение. Пошли толки о дележе наличного имущества и о безнадежности дальнейшего сопротивления. Цаплин протестовал и восставал против сдачи, и дело кончилось миролюбивою сделкою. Было разрешено слабым духом уйти из отряда. Охотников нашлось около 200 человек, среди них известный большевик из железнодорожных рабочих Фомин. В одиночку или небольшими в несколько человек группами "слабодушные" направились к Барнаулу. Остальная банда, не веря в падение большевистской твердыни в Омске, решила направиться в Славгород и оттуда по железной дороге в Омск, В это время в банде было до 1000 человек из трех отрядов: барнаульского, кузнецкого и семипалатинского. В числе их было около ста человек конницы, употреблявшейся для разведки. Конница быстро таяла от потерь, и уже в бою около Вознесенска ее состав не превышал 40 человек. Вооружение всего отряда состояло из винтовок, до десяти пулеметов и одного бомбомета который вскоре испортился и стал совершенно негодным к употреблению. Около Бутырок, расположенных в 70 верстах от Алейской в юго-западном направлении, получились сведения о падении Омска. Это изменило планы красногвардейцев. К Славгороду незачем было двигаться, и отряд направился прямо на запад. В это время главные вожаки отряда Цаплин, Казаков и Карев расстались с отрядом, и во главе его стал Сухов и Трусов, убитый впоследствии в бою при Вознесенске. Сухов ввел строгую дисциплину в отряде. За маловажные нарушения ее наказывали удалением из отряда, за более тяжкие подвергали расстрелу. За свою строгость Сухов получил у красногвардейцев прозвище "проклятого". Еще при оставлении ст. Алейской все пленные были отпущены за исключением доктора Тронова, которого заставили заведовать санитарною частью, причем назначили ему 50 руб. жалование в месяц при своем содержании. Недостатка в пище отряд не испытывал. В обозе отряда было много сахару, масла и пр. По дороге красногвардейцы реквизировали хлеб, причем только в начале отдавали за него сахар. Особенно доставалось батюшкам и богатым крестьянам. Передвижение совершалось в ночное время на подводах, которые для этого реквизировали у крестьян. При штабе имелись для его нужд свои экипажи и лошади, реквизированные еще в Барнауле. Передвижение происходило в таким порядке: впереди двигалась разведка, за нею ехал штаб, состоявший из пяти лиц и окруженный красногвардейцами, за ним следовал отряд и в конце шел обоз. Третью почти часть отряда составляли мадьяры. Как настоящий боевой элемент, они составляли лучшую часть отряда. Они же играли в нем господствующую роль. Будущее не сулило им ничего хорошего. Как военнопленные, принявшие участие в борьбе против правительства, они должны были исчезнуть с лица земли. Общая безнадежность их положения еще больше, чем племенная общность, связывала их в одно целое, проникнутое солидарностью. Для них безнадежная борьба была лучше безнадежной сдачи. Терять им было нечего, и они оказывали несомненное давление на главарей отряда. В последнем ходили слухи, что "главковерх" Сухов имел намерения ликвидировать боевые действия и распустить отряд, но не мог этого сделать ввиду несогласия на то мадьяр. Как бы то ни было, но в отряде чувствовалась полнейшая беспомощность положения, и красногвардейцы блуждали по степи без всякого плана. Направившись из Бутырок на запад, отряд окопался около деревни Харитоновой, между озерами и болотами Кулунды, в 70 вер от Камня. Простояв там 12 дней, отряд направился к Камню и, не дойдя до него, повернул прямо от Знаменки на юг, в сторону сел Баева и Знаменки. От Знаменки красногвардейцы повернули на северо-восток, возвращаясь в ту сторону, откуда вышли, оставив в Алейской полотно железной дороги. После боев при Вознесенске, отряд направился на восток в сторону Змеиногорского уезда, стараясь добраться до Алтайских гор и оттуда до Монголии. Во время боев около села Овечкина, Баева и Леньковского отряд понес потери, но не особенно значительные. Кроме потерь убитыми и ранеными отряд постепенно таял от неизбежного дезертирства, обусловливаемого и безнадежностью положения, и полною неприспособленностью красногвардейцев к жизни в боевой обстановке.
Отправлено: 31.07.10 12:15. Заголовок: мир пишет: Любопытн..
мир пишет:
цитата:
Любопытный взгляд "со стороны". Уважаемый Новоалтаец, вы не могли бы указать дату газеты?
Дата, к сожалению, неизвестна (это мое личное упущение, как ни прискорбно сознавать). Но, быть может, еще выясню. По-моему, это какой-то августовский номер. А взгляд действительно любопытьный и вполне объективный, как мне кажется.
Отправлено: 31.07.10 17:45. Заголовок: мир пишет: Правда, ..
мир пишет:
цитата:
Правда, автор откуда-то взял у суховцев бомбомёт.
Возможно, из Барнаула прихватили. Есть упоминания о его применении красными при обороне здания совдепа во время белогвардейского восстания 11 июня 1918 г.
Отправлено: 31.07.10 18:04. Заголовок: Возможно, из Барнаул..
цитата:
Возможно, из Барнаула прихватили. Есть упоминания о его применении красными при обороне здания совдепа во время белогвардейского восстания 11 июня 1918 г.
Отправлено: 31.07.10 21:08. Заголовок: мир пишет: Знаю. Но..
мир пишет:
цитата:
Знаю. Ночто они его прихватили, сведений нет.
А почему бы его им не прихватить, в самом деле? По-моему, вполне логично. Несмотря на то, что он уже изначально был не вполне исправен, но красные им все-таки сумели воспользоваться (венгры починили). По крайней мере, среди трофеев при захвате Барнаула он тоже не значится - значит, таки увезли.
Отправлено: 13.09.10 13:24. Заголовок: ВОСПОМИНАНИЕ К 10-й ..
ВОСПОМИНАНИЕ К 10-й ГОДОВЩИНЕ ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ (автор – некто Григорий, участник отряда П.Ф. Сухова):
14 июня под напором чехов из Новониколаевска пришлось отступить от Барнаула по направлению на Семипалатинск, при отступлении часть малодушных темных рабочих отстала, и отступающий отряд был только 800 человек, в том числе кольчугинских шахтеров 80 человек и мадьяр 60 человек. Вот только это количество в Алтайской губернии в 1918 году решило биться до последнего патрона, остальные же не по своей вине, а по несознанию, не пошли защищать Соввласть, и отряд, дойдя по линии до ст. Алейской, были встречены казаками из Семипалатинска. Пробившись двое суток, мы ночью высадились из вагонов и пошли в степь по направлению в Горный Алтай, дабы пробиться за границу. Но карательные отряды, высланные на нас, задерживали наш план, мы дали несколько боев с ними и оставались всегда победителями. В каждом селе мы останавливались, делали митинги, призывали крестьян взять оружие, которое возили до 1000 штук винтовок, но крестьянство не хотело и слушать, а наоборот, отстающих от отряда задерживали и отправляли властям. Был такой случай в Боровском селе – от нас откололись семипалатинские красногвардейцы (которые соединились с нами на ст. Алейской) в количестве 20 человек с пулеметом, дойдя до Серебрянниково, были кулаками обезоружены и арестованы, одному удалось бежать, который явился к нам, и мы вынуждены были заезжать в село Серебрянниково и взять пулемет обратно. Так мы дошли до деревни Тележихи, Солонешенской волости, в предгорьях Алтая, где и были окружены тремя карательными отрядами с 3-хдюймовыми орудиями. Пробившись трое суток, добившись до последнего патрона, было решено: кто как знает, так и спасайся – это было 4 августа 1918 года в 11 часов ночи. Ночь была темная, заведывающий запасным оружием был старый коммунист – МОШКОВ, я его помощником, отдали приказ ГРИБОВУ составить ружья в козлы, облить керосином и зажечь, ружья были составлены ложами кверху и зажжены, а мы – МОШКОВ, ФОМИН, КОЛОТОБ, ЛЕПИН, и одного не помню фамилии, и я – отправились вверх по речке Тележихе. Речка горная, каменистая и шумит, один от другого на два шага – ничего не слышно. Так мы срединой пробрались сквозь цепи в горы, в тайгу, и к свету пробрались в предгорья знаменитой горы Алтая Будачихе и остановились верстах в 8 от Тележихи, выбрав на одно скале место, случайно не очень удачно как крепость. На вершине горы площадка аршин 7 в квадрате, кругом утес аршин 15 вышины и проход, только можно пролезть боком, только нет крыши. Но вот хорошо рассветало. Вылезли на самую вершину скалы, у меня был бинокль, смотрим: и Тележиха у нас под ногами, на сердце какая-то тяжесть. Но вот часов в 10 утра слышим выстрелы, сквозь разреженный горный воздух доносится залп и минут через 15-20 второй залп. В нашем теле появилась дрожь, зубы стиснулись, руки невольно сжали рукоять браунингов, в голове пронеслось: «Расстреливают наших», на глазах выступили невольные слезы. Так продолжалось целый день, ночью редкая стрельба, и на другой день еще несколько выстрелов, а на третий день все стихло, как ничего не было, и мы с ЛЕПИНЫМ в ночь на четвертый день решили сделать вылазку в село Тележиху, так как у нас не было переменной одежды, а была военная одежда, в которой поймают скорее крестьяне, а также желание знать, что было в Тележихе. Пробрались благополучно, зашли с огородов к одной избушке старого деда-бедняка, у которого я во время 3-хдневного боя приходил с позиции пообедать, и дед меня признавал своим сыном, который ушел 15 лет тому назад на прииски, и ни слуху ни духу о нем нет. Вот к этому деду я подошел со двора к дверям. Ночь темная, осенняя, зги не видно. Тихонько постучал в дверь – дед спрашивает: «Кто там?» Отвечаю: «Я. Пусти, дед». Но дед, узнав меня, категорически отказался впустить в хату. «Подойди к окну», - сказал. Я перелез через городьбу к окну с улицы, под окном густой садик, дед открыл окно, я спрашиваю первым долгом: «Что бы съесть и где наш красный крест и 21 человек раненых?» Дед дрожащим голосом отвечает: «Все расстреляны, и красный крест тоже. Из-за одной сестры, которая была в интересном положении, спорили, но решили расстрелять, говоря, что от сволочи сволочь и родится, и у нас трех мужчин и женщину расстреляли, богачи наговорили на них. И сейчас штаб переехал в Солонешное в 25-ти верстах, ловят кого попало и расстреливают. А у нас в Тележихе организовали самоохрану...» И, не договорив, слышу топот, дед закрывает быстро окно, и я приседаю в садике. Проехало человек 5 военных верховых, топот стих, и я снова постучал. Дед открыл окно и снова продолжал: «Да, Гришенька, что здесь было! Я в 80 лет своей жизни не видал ничего подобного. Раненых ваших офицеры на койках лежачих в упор расстреливали из наганов», - говорит дед и сам плачет. Я, успокаивая деда, дрожащим голосом с усиленным биением сердца, говорю: «Глупые они, дед, хотят напугать варварским террором рабочего», - а сам в душе еще раз поклялся мстить, пока жив. Получив еще кое-какие сведения, я попросил у деда, во-первых, хлеба. Дед дал мне 6 сибирских каралек, 20 штук огурцов, 10 штук яиц, затем сменил мне шинель, гимнастерку и сапоги, дал мне крестьянскую длинную рубашку, плисовые штаны, кержацкую кацавейку желтой материи и обутки, и еще кое что для товарищей. Я, отдав свою и ЛЕПИНА одежду, прибавил ему еще 50 рублей, расспросил, куда лучше пойти. Дед предупредил днем не ходить и ночью быть осторожным, так как пропущен слух, что у каждого красногвардейца много денег и золота, крестьяне охотятся за деньгами. Я поблагодарил еще раз, и затем мы с ЛЕПИНЫМ пошли обратно в горы к своим. Вот так и кончила свое существование губ. сов. Власть в Алтгуб.
(ГАНО, ф. 5, оп. 2, д. 777. Воспоминания о Красной гвардии и чехословацком перевороте в Томске, Омске, Барнауле и др. городах Сибири, л. 29-30.)
Сообщение: 319
Зарегистрирован: 21.09.10
Откуда: Воронеж
Репутация:
0
Замечания:
Отправлено: 13.05.11 16:14. Заголовок: Я не в курсе, вот эт..
Я не в курсе, вот это письмо тут уже было? ----------------------------------------------------
А вот как предстает борьба в тылу войск Колчака в Кузбассе по воспоминаниям Г. И. Прокудина из деревни Байкаим Ленинского района, Кузнецкого округа Сибирского края, присланным им в «Крестьянскую газету» 20 марта 1928 г., которые мы приводим полностью с сохранением языка, стиля и правописания. В воспоминаниях идет речь о достаточно хорошо известных и описанных в литературе событиях, в том числе о деятельности П.Ф.Сухова, которому в отличие от автора не удалось избежать расстрела.4 Правда, события, изложенные автором письма, предстают несколько иначе.
Борец партизана за Советскую власть, сын бедняка переносил большие тиранства от белых колчаковских опричников.
Я [в] 1918 г. освободил 60 человек от расстрела в Красной волости, с.Брюханово. И постановили Совет, и возвратились в Ленинск.* Приехали в штаб Красной гвардии и услышали, что приехали из Красной волости и освободили 60 человек от расстрела. Секретарь Красной гвардии т. Сухов обратился ко мне, сказал, что как ваши успехи. Я ответил, что у нас прошло благополучно, освободили всех товарищей из католажной камеры и постановили Совет.
Тов.Сухов ответил мне: «Наверно, Совет недолго просуществует». Я быстро сообразил головой, спросил его, т.Сухова: «Почему так: падает положение наше, забрато Новосибирск, Юрга, Ерлюк?» Я сказал, что нужно назначать больше отрядов и отбиваться. Сухов мне сказал, что Мутузов отказался и хочет бросать борьбу с белыми. пока мы разговаривали в течение 15 минут, то сообщают нам, что два брата Мутузова собрали кассу и сели в автомобиль и убежали неизвестно куда, бросили штаб. Звать одного Иваном, а другого Филиппом. С т. Суховым сказали, что покамест не будем падать духом, т. Прокудин, вставай на Мутузово место, командавай нами и биться будем до последней капли крови.
А когда задержали Мутузова Ивана и Филиппа, то мы остались без своего командира, как грудных детей без матери. Но благодаря дорогому т.Сухову, который взял на себя эту возложенную на него ответственность и так же бросил, как и мы, жену и детей. Вступил командиром нашего отряда, и мы начали отступать на г. Барнаул. А при отступлении у нас, при панике, той, которую дал Мутузов, то некоторые наши товарищи начали складывать оружия и стали расходиться по своим квартирам. Но я обратился к т. Сухову, сказал, что у нас много товарищей сложили оружие. Сухов послал меня собрать и сделать агитацию, чтобы не было паники, а у нас есть уже другой командир - т.Сухов, - который заменил нашего изменилу Мутузова. Но я, Прокудин, выполнил задание, но не успел настоящее кончить. На меня уже начали со всех четырех сторон стрелять белогвардейцы, а я уже отстал от отряда в расстояние одного километра и начал отстреливаться и следовать за отрядом Красной гвардии. А [в] этот момент завыли на всех шахтах жалобно гудки, а в это время во всех концах кричат: «Лови бандитов!» И мне тут пришлось по счастью пробиться в отряд. Когда я догнал Сухова, то ему сообщил, что уже в Кольчугиной** пошли в полном смысле аресты. И пошла стрельба. А в этот момент моя жена, Прокудина Федосья Александровна, бросила квартиру и оставила все имущество, взяла дитя и отправилась по направлению [к] деревне Беловой. Она мне раньше говорила, что я от тебя не отстану и иду в бой с тобой вместе. А при отступлении я ее слова вспомнил и мне хотелось ее взять с собой, то я спросил т. Сухова, чтобы мне взять жену с собой в отряд, то мне было разрешено за ней заехать в деревню Беловую и я поехал. А когда я ехал с ямщиком, то после боя я был сильно утомился, потому что я не спал трое суток, а когда меня вез ямщик, то я лег и наказал ямщику, чтобы он, недоезжа[л] до деревни Беловой километр, чтобы меня разбудить. Но когда я взаснул, то ямщик был кулак и он меня привез к белым, вместо того чтобы разбудить. И в этот момент сонного меня обезоружили и давай меня бить, издеваться. Били меня до бессознанья, я не помню, вдавили мне два ребра, сломали мне нос, а когда дали мне опомниться, то дали мне лопату и заставили меня рыть себе могилу тут же на месте. Но остальная сволочь кричит: «Здесь его не убивайте, а вывести на могилу». Но мое пролетарское упорство: я с места ни шагу и говоря: «Если вам, гады, нужно, то расстреливайте на месте.» В этот момент вдруг является молодой человек лет 22 и предложил меня отпустить, который сказал, что Прокудин в этом не виновен, он был поставлен властью и его пустить во все четыре стороны и пусть идет. Да еще за меня застоял один бедняк, который меня охранял, и сказал, что завтра же придут красные и расстреляют нашу всю деревню, а пусть он идет. И я был отпущен. А когда меня отпустили, то я не мог никак двигаться, а после на бой [...]*** мне надо было воды, то мне никто не дал воды. Нашелся один сознательный старик, не боясь ничего, он мне немного помог, запустив меня к себе и дав мне попить. И пробыв я у старика до ночи, и я пошел нанял ямщика довести до своей деревни Коноваловой. Приехав к отцу [в] 12 часов ночи, и я начал стучать. Отец испугался и говорит мне, что тебя приходили три раза с винтовками арестовывать. Брат спросил отца, что кто это. Отец сказал, что твой брат приехал. Брат и велел отцу впустить и говорит, что нам нечего бояться, если его убьют, то мы будем знать, что где он будет похоронен. А когда я вошел в дом отца, то тут быстро меня узнали свои родные и хотели приготовить сухарей, отправить меня [...]*** скитаться. Но тут же быстро узнав, кулаки нашей деревни пришли меня опять арестовали и повели меня расстрелять самосудом. А когда меня привели, то я пришел и спрашиваю: «В чем дело?» Мне говорят кулаки: «Что, устояла ваша власть?» - и говорят, что мы тебя, бандита, расстреляем и приговорили меня расстрелять на кладбище. Но я благодаря своему упорству, я им сказал, что: «Гады, стреляйте меня на месте, а я туда не пойду.» А в это время староста Канев Иван Иванович выразил обществу: «За что мы его расстреляем? Сегодня - белые, а завтра - красные. Нам всех не перестрелять, да и глупо будет», - и велел отпустить, что он и так убит: «Пущай отдыхает, дело не наше». Меня отпустили домой. Но я домой не пошел, а зашел к одному бедняку, который меня заложил под перину, и я там спасся, меня больше года не нашли. Я от этого бедняка убежал, а когда гады узнали, что я спасался у бедняка Прокудина и на него доказали белым, то он за мной же сбежал, оба с женой, в деревню Аил. А после этого я спасался [...]*** в деревне и вели подпольную работу до прихода Советской власти. Но хотя и трудно было работать, то значит нельзя было считаться ни с чем, потому что это заставляет меня делать политическое сознание. Когда же я, Прокудин, имел партдокумент с 1915 г. Я его получил в Москве, во время излечения моих ран, получил в Москве на [...]***. И этот документ во время избиения меня [в] деревне Беловой у меня кулаки отняли. А вторично я получил партбилет в Ленинской* организации ВКП(б), 1920 г. Вот все мои вышеуказанные воспоминания, пережитые мной, да так, как и вспомнишь и переживание других товарищей, как Прискакова Семена Ильи ча и ряда других товарищей.
Григорий Иосипович Прокудин
Добавление
Как я, Прокудин, сын бедняка, 18 лет работал в шахте, рожден 1884 г., а в настоящее время занимаюсь бедняк, проживаю в деревне Баикаиме, имею 1 избу, которая указанная деревня адреса Аил.
* Автор использует новое название. Прежнее название - Кольчугино, рабочий поселок, в 1922 г. переименован в Ленино, с 1925 г. - г. Ленинск-Кузнецкий. ** Кольчугино. *** Слова неразборчивы.
«Свободная речь» (Семипалатинск) в цикле очерков «В погоне за красными», рассказывая о преследовании в июле-августе 1918 г. бежавших после свержения советской власти алтайских и семипалатинских большевиков, советских руководителей, венгров-интернационалистов, приводила такие сведения: «В деревнях стали распространяться легенды о пролетевшей в степи зловещей комете, о том, что сейчас проходит красная и черная гвардия, за ними гонится белая, далее пойдут другие, всего пройдет 7 гвардий, потом пролетит на аэропланах сам Ленин со своей гвардией, после чего наступит столпотворение Вавилонское и кончина мира. Непросвещенный ум нашего крестьянина окончательно помутился и не в состоянии был осознать происходящих событий» (1918, 4 (17) декабря). - http://www.august-1914.ru/kuryshev.pdf
Все даты в формате GMT
8 час. Хитов сегодня: 26
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
<\/u><\/a> 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума