С темами разоьрался. Как то странно устроено их создание.
Теперь собственно те буквы, что я хотел написать - Аналогов рейду отряда Сухова по тылам белогвардейских и колчаковских войск нет. До сих пор многое остается неизученным, имена многих участников этих событий так и не удалось установить исследователям. Обстоятельства гибели отряда - предмет дополнительных исследований историков. Здесь так много разночтений и вопросов, столько невыясненных имен и обстоятельств! Даже документы, связанные с рейдом отряда, до сих пор не нашли своего исследователя. А время неумолимо стирает и отодвигает в прошлое трагедии 1918 года... В мае 1918 года вспыхнул мятеж белочехов. Были захвачены Мариинск, Новониколаевск, Кузнецк, Томск и другие сибирские города. Наиболее жестокие бои развернулись на Барнаульском фронте. В самом городе 11 июня белогвардейским подпольным организациям удалось захватить губернскую тюрьму, почту, телеграф, управление Алтайской железной дороги. Партийные и советские работники держали оборону на вокзале и в здании Совета. В эти сложные дни в Барнаул из Салаира вошел отряд кольчугинских шахтеров во главе с Петром Суховым. Два дня продолжалась оборона города, но 15 июня было принято тяжелое решение военно-революционного комитета об эвакуации. Отступление эшелонов прикрывал отряд интернационалистов-мадьяр под руководством Оскара Гросса. Почти все интернационалисты погибли, а имена их так и остались неизвестны. На станции Алей был сформирован сводный красногвардейский отряд под командованием Сухова. Начальником штаба был избран Дмитрий Григорьевич Сулим. Сухов предложил план похода отряда: через Кулундинские степи и предгорья Алтая пройти в Монголию, а затем в Туркестан для соединения с Красной Армией. Начался тяжелый, изнурительный поход под палящими лучами летнего солнца по Кулундинским степям. На борьбу с отрядом Сухова были мобилизованы части из состава гарнизонов Татарска, Канска, Новониколаевска. Белые именовали район боевых действий против отряда суховцев юго- восточным фронтом. Победы были одержаны в двух боях под Вознесенкой. Но потери были велики. В Вострово был похоронен М. Трусов, командир Семипалатинского отряда. А в Вознесенке в братской могиле остались лежать бойцы, погибшие в бою, и 12 разведчиков, среди которых была одна девушка, их изрубили шашками белые офицеры. Продвижение отряда по тылам белых, победы в боях способствовали созданию повстанческих отрядов из числа бывших фронтовиков и местной бедноты. Такой отряд был сформирован в селах Нижне-Алейской волости. В отряд "Боевые орлы" входило около 500 человек. Крестьянство, его беднейшая часть, помогало продуктами и лошадьми. Оружие добывалось в боях. На их разгром был брошен казачий карательный отряд под командованием полковника Волкова. Однако остановить и ликвидировать отряд не удавалось. Красногвардейцы недалеко от станции Поспелиха пересекли алтайскую железную дорогу и вышли в предгорья Алтая. Продвижение отряда в горах стало еще более сложным. Не хватало боеприпасов, продовольствия, медикаментов. Тяжелые горные переходы тяжело давались бойцам. Население, состоящее в основном из кержаков и казачества, враждебно их встречало. На каждом шагу суховцев ожидало предательство. Не располагая данными о численности противника и его планах, 2 августа 1918 года отряд Сухова вошел в Тележиху. Село это с трех сторон окружено горами, на северо-востоке был лишь проход по реке в сторону села Колбино. В двухэтажном здании купца Таскаева разместился штаб отряда, а в одном из крестьянских домов был устроен лазарет. Евген Добрыгин, зажиточный крестьянин из Тележихи, донес карателям о численности отряда. Был разработан план ликвидации отряда в селе. Часть сельчан во главе со старостой Сергеем Тельминовым распустили коней. К утру белые заняли позиции на выходе в деревню Колбино. Разведка суховцев наткнулась на засаду, вступила в бой. На рассвете 4 августа трехдюймовые орудия белых вновь открыли огонь. Силы суховцев были на исходе, кончались патроны, более 30 человек были тяжело ранены. В этой сложной обстановке Сухов принимает решение: ночью перейти через гору Будачиху, которая в этих местах труднопроходима. Местные жители Никита Титников и Егор Фефелов таежными тропами повели отряд красногвардейцев. Перед уходом из села сожгли ненужное оружие и закопали тяжелые пулеметы. До сих пор это место не установлено. Ворвавшись в Тележиху, каратели учинили там жестокую расправу. 36 красногвардейцев приняли мученическую смерть. Их раздели, избили, а затем расстреляли на гребне у церкви. Наиболее зверские пытки и издевательства выпали на долю девушек, сестер милосердия, молодых барнаульских работниц А.Дерябиной, М.Красиловой, Н.Костякиной, Е.Обуховой, Д.Федяниной. После пыток и издевательств их раздели и прогнали через все село. В березняке у ручья они были расстреляны. С ними погибла и местная жительница Березовская, помогавшая суховцам. Она была беременна, каратели закололи ее штыком. 8 августа отряд вышел из Катанды на Абай, Тюнгур. До Чуйского тракта оставалось 60 верст по трудным и опасным дорогам Теректинского хребта. В отряде оставалось 253 человека. В Катанде отряд был предан эсерами Казарцевым и Жебурыкиным, что позволило окружить отряд в районе Тюнгура. Предателям удалось убедить Сухова в необходимости разделения отряда. Был пущен слух, что на горе Бай-Туу видели казаков. Для их ликвидации был сформирован отряд под командованием Дмитрия Сулима, комиссара отряда. В него вошли в основном венгры, которые прошли с Суховым весь опасный маршрут. В самом узком месте, где гора Бай-Туу отвесна и Катунь глубоководна, раздались выстрелы. До глубокой темноты 9 августа шел бой. К вечеру раненые, обессилевшие суховцы стали подниматься на гору. С рассветом каратели организовали настоящую охоту на безоружных людей. Они убивали их, грабили, многих приводили в штаб полковника Волкова. 10 августа 1918 года 144 красногвардейца-суховца были расстреляны в Тюнгуре. Среди них было четыре женщины. Сухова расстреляли 14 августа после пыток и издевательств, запретив местным жителям предать тело земле. Украдкой местный старик Субботин похоронил командира красногвардейцев на берегу Катуни. До 50-х годов никто не знал это место, пока река, подмыв берег, не обнажила следы этого преступления. Отряд Сулима тоже попал в засаду около деревни Иня (Онгудайский район Республики Алтай). Бойцы были расстреляны в селе Инюшка. Там и сегодня стоит одинокий безымянный обелиск...
Отправлено: 23.09.09 23:17. Заголовок: Из воспоминаний Васи..
Из воспоминаний Василия ШВЕЦОВА, жителя с. Тележиха:
...Второго августа 1918 года. Из-под горки по грязной дороге к церкви села Тележиха ехало несколько вооруженных всадников, на рукавах у всех красные ленточки. Все молодые. Среди них один совсем еще мальчишка. Сначала как-то боязно было нам пацанам, но въезжавшие улыбались и спрашивали, нет ли в селе каких солдат, где находится сборня. Впереди отряда на рыжем коне сидел, видимо, командир с кривой саблей на боку и револьвером в кобуре. На нем не было головного убора, черные волосы развевались на ветерке. На площади у здания сборни отряд был построен, из рапорта одного из военных мы услышали фамилию - Долгих. Вслед за прибывшим отрядом, запрудив всю улицу шли многие десятки пароконных подвод. На каждой, держа винтовки на коленях, сидели по три-четыре красногвардейца. На десяти подводах были раненые и больные, с ними пять сестер-санитарок. Были в отряде и пожилые, лет за сорок, пятьдесят. Из прибывших в здание сборни вошло несколько человек. Не большой зал с прогнившим полом и конура - канцелярия были полны людей. Военные требовали, чтобы их, как можно быстрее, обеспечили нужным количеством подвод, а пока разместили людей по квартирам. От последних дождей на дорогах была непролазная грязь, телеги увязали по ступицы, лошади пройдя от Бащелака и Большой Речки устали, надо менять. Староста, Иван Кобяков, человек не расторопный, отвечал: "Это мы устроим, собирать подводы сейчас пошлём, а пока станьте на фатеры, пока то да сё, день - то к вечеру будет". Он послал дежуривших десятников наряжать мужиков, чтобы запрягали лошадей и подъезжали к сборне. Но быстро собрать подводы было действительно трудно, так как лошади на весь праздничный день отпускались пастись, а у многих были оставлены на пашнях. Намерения ночевать у командиров не было, пока староста готовит подводы, накормить людей и дать не много отдохнуть. Под штаб отведён был двухэтажный дом бывшего купца Семёна Таскаева, стоявший в самом центре села. Фамилия командира отряда передавалась от одного к другому. Называли Сухов, но который из военных, никто из нас не знал. Начальство было поставлено на квартиру через дом от штаба, к Хлыстикову Алексею. Бойцов разместили в нескольких домах, где были большие ограды: у Зуева Николая, Бронникова Василия, Шмакова Петра и Белькова Василия. Рота мадьяр была поставлена к Брусницыну Михаилу, Щетникову Никите и Шубину Евсею. Командир роты русских с несколькими красногвардейцами и женой пришли к Швецову Николаю. Кухня расположилась в усадьбе Уфимцева Петра. Обоз с продуктами, оружием и прочим грузом находились на площади у церкви и школы. Раненых и больных вместе с санитарками поставили в трех домах: у братьев Колупаевых Лазаря и Мелентия и Хомутова Дмитрия. Как только отряд занял деревню, сразу же были выставлены караулы с обоих концов Тележихи. В квартирах, где стояли солдаты, хозяйки готовили обед. Нам, молодежи, хотелось посмотреть на всё своими глазами, побольше узнать. Никто нас нигде не задерживал, мы заходили в дома, познакомились с мальчиком-красногвардейцем лет тринадцати, его звали Володя. Одет он был в черную куртку, солдатские сапоги и брюки, на голове красная феска с кисточкой. На следующий день, время уже перевалило за полдень, когда собирались возчики с подводами, но их было мало. Требовалось в пять раз больше. Десятники снова обходили каждый дом, но и к вечеру достаточного количества не набралось. Командиры снова решил переночевать. Прошел слух, что Сухов хотел бы провести собрание граждан. Пришли на него не более трех десятков мужиков, прибежали туда и мы. На помосте из толстых плах возле плотного крашеного забора стоял, и что-то говорил человек среднего роста. Обросшее короткой щетиной лицо с резкими чертами было усталым, волосы и брови, как вороново крыло, глаза - две черные смородины. Одет, в военную форму, сбоку кобура. Это и был Пётр Сухов. Возле него, облокотясь о забор, стоял военный, к которому обратился Сухов: “Вы, Дмитрий Григорьевич, что-либо скажете?”. Он что-то ответил, я не смог расслышать. Человек этот был Сулим. За малочисленностью людей никакого схода не состоялось. Собрались больше фронтовики. Сухов и Сулим разговаривали с ними, рассказывали об организации красногвардейских отрядов, о борьбе со старым режимом, призывали к восстанию против белых. О многом их спрашивали, особенно бывшие фронтовики. Понравился мужикам этот простой разговор. Расходясь по домам, они говорили: “Да разве белый офицер будет так объясняться с простым народом ”. В этот день домой я явился только вечером. В сенях на лавке стояли два полных ведра, из которых мать наливала парное молоко толпившимся красногвардейцам. В комнате за столом сидели отец и военный. Гость был выше среднего роста, с рыжеватой бородкой, подстриженными усами, копной рыжих волос. Отец сидел на стуле и держал на руках ребенка. Возле самовара наливала в стаканы чай высокая, красивая, женщина. На пальце левой руки было золотое кольцо, а на полуоткрытой, загоревшей шее - золотая цепочка. Женщина называла военного Андрюшей, а он ее - Наташей. Я понял, что это муж и жена. Фамилия его была не то Вишневецкий, не то Вишневский. Как попал в горы отряд Сухова, каков был его маршрут - я тогда не знал, но казачьи сотни и роты белогвардейских войск во главе с полковником Волковым неотступно следовали за ним. Ночью они заняли дороги вниз по Аную и на поселок Колбино, куда должен был направиться отряд. Также были перехвачены дороги вверх по Аную и по Язевке на Солонешное. Белые заняли с трех сторон высоты, окружающие село. Незанятой осталась восточная, с двухкилометровой горой Будачихой.
Отправлено: 23.09.09 23:19. Заголовок: Из воспоминаний Васи..
Из воспоминаний Василия ШВЕЦОВА (продолжение):
Рано утром отряд готов был к выступлению. Часть подвод была уже за поскотиной, но в пяти километрах от села разведку обстреляли белые. Началась паника, подводчики поворачивали лошадей обратно. Все вернулись в село. По команде красногвардейцы стали быстро занимать горы, окружавшие Тележиху. Часть русской роты с пулеметами заняла Маралий щебень и от него к северу до Глинки вершину Артемьевой горы, северную ее часть до поскотины - рота мадьяр. В позициях белых было больше преимущества, так как они заняли самые высокие сопки, откуда стреляли по позициям красногвардейцев и по селу. Засвистели на разных нотах пули. В каждом доме переполох. Женщины с детьми и старики лезли в погреба. Мы же, подростки, не хотели прятаться, бегали к церкви, где располагался обоз, в школу, к штабу. Отстреливающихся красногвардейцев на вершинах голых гор западной стороны было видно. К обеду пошёл дождь, лил до вечера и всю ночь. Возчиков на площади было не менее ста человек, среди них паника и ругань. Лошадей кормить нечем, поить приходилось под свистом пуль на речке. Много было взято у населения верховых лошадей. Долгих на вороном иноходце несколько раз проносился из края в край села. В штабе постоянно находились военные, приходил туда и сельский писарь, искалеченный фронтовик, Федот Филиппов Из ворот выехали Сухов и Сулим, с ними два ординарца, первый на рысях ускакал в нижний край села, второй - в верхний. Стрельба не прекращалась. В санчасть, в дом Колупаева Лазаря, привезли тяжело раненного в живот разведчика. ...Было уже далеко за полдень. Возвратились с позиций Сухов с Сулимом. Им было некогда идти обедать на квартиру. Хлебосольная заботливая хозяйка Татьяна Семеновна принесла в штаб в трехлитровом чугунке горячие жирные мясные щи, на сковороде стопу блинов и глиняную кринку молока. На площади горело несколько костров, на них готовили себе чай да кашу и сушили промокшую одежду подводчики из других посёлков. С кладбищенской щебнистой горки, что в центре села, сняли стоявший пост и увезли пулемет на гриву у Третьего ключа. Местный житель, бобыль Митька Кобяков, так его все звали в селе, бегом вынырнул из ограды брата и с винтовкой, нецензурно ругаясь в адрес белых, побежал Шеманьевским переулком к реке, перешел по сходням через пруд мельницы и поднялся на позиции красногвардейцев. Вместе с ними он сутки стрелял по вершинам сопок, занятым казаками. Всего насмотревшись и наслушавшись, мы с другом - Ваней Брусницыным - зашли к нему домой, там располагались мадьяры. Некоторые из них, разговаривая на своем языке, играли в незнакомые нам карты, несколько человек обедали. В комнате возле печи и на натянутой веревке сушилась мокрая одежда. Один мадьяр на ломаном русском языке расспрашивал нас, как звать, сколько лет, где были и что видели. Они были бодрые, веселые, но вид у всех был усталый. Никакой боязни у нас не было, мы с ними разговаривали и тоже смеялись. Отца дома не было, он ушёл к подводам на смену дежурившего там соседа, на корм лошадям унёс пол мешка овса. Мать возилась у печки, старшая сестра принесла из речки ведро воды, командира не было. В сенях, на кошме, вповалку спали красноармейцы. На горах, шла редкая перестрелка. Казаки почему-то активности не проявляли. Наш верхний край пули из-за гор и строений не доставали, а нижний обстреливался с двух сторон: с запада - с горы Баданки, с севера - по реке Ануй. Там в некоторых домах были продырявлены стекла в окнах. Управившись со своими делами, я перешёл через дорогу и в соседней ограде смотрел, как повара готовили ужин, как раздавали большими черпаками прямо в вёдра суп и кашу. По улице, в карьер, по липкой грязи, носились на верховых лошадях военные. Совсем свечерело. Пришёл с поля скот. Опять два ведра парного молока стояли в сенях на лавке, но мать не разливала, а черпали своими кружками сами красногвардейцы, осталось и нам. Наступила темень, в комнате зажгли десятилинейную лампу, а в кухне семилинейку. Солдат осталось только двое. Вскоре пришёл командир роты уставший и намокший. Мать собрала на стол, поставила и кринку свежего молока. В комнате Андрей что - то рассказал Наташе, она заплакала. Взяв с собой одного солдата, Андрей ушёл. Четвертого августа рано утром вернулся отец, его сменил сосед. Пришли солдаты с горы, они попеременно завтракали в кузне и уходили каждый на свое место. Мать спала считанные минуты, не давал спать маленький ребёнок, да и обед надо готовить для военных. Приехал на лошади командир роты. На осунувшемся лице стали заметны морщинки. Завтракали за одними столом, он с женой и отец с матерью. Не громко разговаривали, Андрей что - то рассказывал, поминал Сухова, позиции, пулемёт, воду. Казаки со всех сторон открыли интенсивный огонь, обстреливали все занятые красногвардейцами позиции. Окруженное с трех сторон село было похоже на муравейник: одни спускались с гор, другие поднимались, к штабу и от него в разные стороны по деревне гоняли верховые. Среди подводчиков гомон, смех и мат. Меня позвали в комнату, отец спросил, не побоимся ли мы с Ваней Брусницыным отнести по ведру воды Артемьевым логом до ближайшего поста. Место безопасное, пули туда не попадают. Мать не возражала. Я с удовольствием согласился, был проинструктирован, взял ведро и отправился к своему другу, который жил через три дома. С большим трудом мы дотащили вёдра с водой до вершины, воду красногвардейцы взяли, а нас отправили обратно и сказали, чтобы больше не ходили. Стрельба, особенно сильная, слышалась в нижнем конце села. Возле артельной лавки, в которой торговали с раннего утра и до позднего вечера, мы встретили нашего знакомого Володю на своем Орле. Он был такой же веселый и бодрый, но разговаривал с хрипом - от родниковой холодной воды. Обувь и одежда на нем были забрызганы грязью, и красная феска уже не имела того вида. С ним был, одетый не по росту, паренёк со шрамом на щеке. Он сказал, что звать его Гриша и жадно, как взрослый, глотал махорочный дым. Низкорослый конёк под ним до полубока был в грязи. Подводчики, освободившись от груза, разъезжались по квартирам, а местные по своим домам. Пятого августа утро ничем не отличалось от предыдущих. Вялая перестрелка началась к обеду, и вдруг страшный гром от взрыва потряс лес и горы, поверг в панику жителей. Старые солдаты безошибочно определили, что стреляет трёхдюймовка. И действительно, казаки привезли из Солонешного орудие и, поставив его у подножия Вострушки, начали стрелять по позициям суховцев и по селу. Первый снаряд упал на гуменную крышу Михаила Ерутина. Там были сложены зимние сани, и находилось несколько телят. Все это было разметано и перебито. Поблизости в нескольких домах повылетали стекла. Через короткое время - второй взрыв такой же силы. Снаряд разорвался против сборни, где паслись козы Телегина Кирьяна, всех их, как ветром снесло к реке. По занятым суховцами позициям, вдоль горы со стороны Язевки, казаки повели сильный ружейный и пулеметный обстрел. Третий снаряд ударил в пятнадцати метрах от крайнего окопа. С облаком пыли летели большие куски земли и щебня, все это скатывалось по склону горы в Ануй. Начальство на верховых лошадях понеслось в нижний край деревни. Мадьяры с квартир тоже ушли. Раненые и больные были охвачены беспокойством. Везде суета, напряженность, взволнованность. Из обоза взяты боеприпасы, выданы на кухню продукты, в лазарет унесли несколько метров белого полотна, видимо, на белье и простыни. Тревожные чувства одолевали всех.
Отправлено: 23.09.09 23:20. Заголовок: Из воспоминаний Васи..
Из воспоминаний Василия ШВЕЦОВА (окончание):
Командование, очевидно, решило окончательно вывести отряд из села в ночь на шестое августа. Нужны были проводники. В качестве провожатых были выбраны Егор Фефелов, двадцати пяти лет, фронтовик Михаил Жуляев, сорока лет, бедняк, охотник, имел семь детей, Никита Щетников, лет шестидесяти, рыбак, бедняк. Сухов объяснил, зачем их вызвал, что это строго секретно, что штаб и сельское управление на них вполне надеются и доверяют, они, хорошо зная местность, смогут провести отряд и их за помощь не забудет история. Он спросил согласны ли, смогут ли, не боятся ли, все трое ответили положительно и заверили, что об этом ни с кем не обмолвятся и сейчас же на своих лошадях прибудут в штаб. Стемнело. Пошел мелкий дождь. Командирам подразделений был отдан приказ о подготовке к отступлению. Из обоза от церкви на двух подводах увезли оружие. За последней усадьбой Корнея Шилова на берегу реки, разложив большой костер, покидали его туда, а потом сбросали в речку. Через день тележихинские мужики вытащили из воды обгорелые стволы и разнесли по домам. Позднее часть из них была отремонтирована, пригодилась в девятнадцатом году, в восстании против Колчака. На площади из обоза военные - хозяйственники раздавали подводчикам, муку, крупу, сахар, чай, повара топорами перерубили спицы, ободья в колесах, оглобли у походной кухни, раскололи котлы. К условленному времени к штабу подъехали проводники. Привел свой кавалерийский отряд Иван Долгих. Сборы проходили без лишнего шума. Решено было оставить раненых и больных двадцать восемь мужчин и пять сестер - хожалок. По каким - то причинам отстали несколько человек, находившихся на постах, которые потом, побросав оружие, разбрелись по лесам и горам, но, не зная местности, выходили в другие сёла, где их арестовывали и перепровождали в волость. К двенадцати часам ночи пришёл командир роты Андрей. У отца были осёдланы две лошади. Мать наложила в торбочку продуктов. Наташа расцеловалась с матерью и вышла следом за Андреем. Мне же и сестре Анне было сказана масса добрых пожеланий. В непроглядной темени, под дождем, по непролазной грязи, через булыжники и колодины отряд двинулся за проводниками. От штаба пошли вверх по речке, по узкой тропе поднялись на левое крыло горы Будачихи и через “Воровские ворота” проследовали на Елиново. По какой - то причине позднее набралась ещё группа, не менее пятидесяти человек, которых вслед за отрядом увёл Прокопий Евсеевич Добрыгин. Отстали от отряда юноши Володя и Гриша. Медсёстры Дерябина, Федянина, Обухова, Красилова и Костикина остались около раненых и больных. Потом ещё очень долгое время ходили в народе слухи о том, что где - то по Загайнову ключу закопаны красногвардейцами два пулемёта, многие потом искали, но ничего не нашли. После ухода красногвардейцев мертвая тишина опустилась на село, изедка слышался где-то одиночный лай собаки. На рассвете со стороны казаков прогремело несколько ружейных залпов и пулеметных очередей по бывшим позициям красногвардейцев, но ответных выстрелов не было. Стрельба длилась не более десяти минут. Дождь прекратился, лучи солнца прогрели землю и от неё повалил пар. Подоенные коровы по протоптанным тропам уходили на пастбище. Не слышно было разговоров через городьбу соседок. Что - то будет? Часов в десять утра с нижнего края села, в проломы и открытые ворота поскотины ворвались с шашками наголо чубатые казаки и карьером поскакали селом и стороной по гривам к сборне, где были уже староста с писарем и десятник со сторожем. Это была разведка. Вслед за ней через недолгое время по два в ряд, с пиками у стремени и с винтовками за плечами шагом проследовал большой отряд белоказаков. С Язевского седла на рысях спустился отряд не менее пятисот человек. С третьей, южной, стороны также строем по два вступила в село нескончаемым потоком казачья конница. Штаб белых расположился в двухэтажном доме Николая Зуева. Стройный звон всех семи колоколов знаменовал или встречу, или созывал верующих на молебствие. В тесном полутемном здании управы было полно казаков. Староста Кобяков еле успевал отвечать на вопросы двух начальников, по-звериному смотревших на него и чего-то требовавших. С мертвенно-бледным лицом в своем закутке-канцелярии за письменным столом сидел писарь и перебирал бумаги. Староста беспрестанно посылал десятников за людьми, чтобы немедленно явились на сборню. Почти в каждом доме начался обыск, в разных концах слышались одиночные выстрелы. Из Артемьева лога с винтовкой в руках медленно шел мадьяр, по какой-то причине, не спустившийся ночью с позиций. Двое казаков Шеманаевским переулком наперерез ему поскакали к реке. Не успев дойти до переходов через пруд, он был убит. Пожилой казак переехал выше переходов речку, слез с коня, снял с убитого сапоги, забрал трехлинейку а труп столкнул с тропинки под откос. Раненые и больные не находили себе места, однако не теряли надежды остаться в живых. Ведь когда - то и где - то была заключена конвенция между государствами, создавались органы Красного креста. Некоторые из раненых были грамотные. Среди них выделялся высокий, с серым лицом, звали его Коля. Нам, пацанам, когда мы приносили раненым продукты, он рассказывал о французской революции, и девятьсот пятом годе, и о Ленском расстреле. Было ему не больше двадцати пяти лет. На сборне сутолока. С группой казаков послали десятника показывать место сожжения оружия. Из зарослей пасеки деда Лихачева вышел красногвардеец с винтовкой и направился через мелкую протоку к жилью. Казаки стали по нему стрелять. Он успел скрыться в старом овине Евлантия Лубягина. Овин с речки и из ограды был окружен. Одни предлагали его поджечь, другие кричали, чтобы красноармеец выходил и сдавался. И он вышел. Казаки вывели его на горку к школьной изгороди и зарубили шашками. Труп не убирали до вечера. В оградах домов, где находились раненые, полно белоказаков. Слышалась матерная ругань, раненых вытаскивали на улицу. С некоторых были сорваны бинты, из ран текла кровь. Санитарок тоже выгнали из комнат, сыпалась брань и похабные эпитеты. Сбившисьв кучку они стояли и плакали. В кладовой дома Колупаева Лазаря лежал тяжело раненый в живот и слабым голосом просил пить. Какой - то казак пнул дверь в кладовку и навскид выстрелил ему в голову и грудь, колупаиха сползла по стенке и потеряла сознание, закричали ребятишки. Все раненые и санитарки были собраны в одну ограду Мелентия Колупаева, и окружены кольцом казаков, которые не переставали издеваться над жертвами. От сельского управления подъехало восемь подвод. Всех местных жителей, детей и мужиков отогнали от ограды далеко за дорогу. Из толпы неслось тихое подвывание. Суховцев погнали в открытые ворота к телегам, в каждую посадили по три-четыре человека. Подводы, выехав на дорогу, направились к сборне. Сидевшие в них раненые с тоской смотрели на вершины гор, где вчера еще были позиции их отряда. Полковник Волков в веселом настроении после пропущенных нескольких стопок закусывал со своими приближенными. Он был доволен победой и, не задумываясь, отдал приказ расстрелять пленных. От штаба в карьер поскакали к подводам трое казаков. Под конвоем полусотни раненых повезли в нижний край села. В пяти километрах от последних домов, в конце копи, на устье Четвертого ключа была подана команда остановиться. Пленным приказали слезть с телег, отойти на голый пригорок. За казачьим конвоем, гнавшим санитарок к сборне, шла большая разновозрастная толпа жителей. У самого крыльца с мертвенно бледными лицами, держась под руки, все пять остановились. Та, что повыше всех, смущалась своей заметной полноты - она была беременна. Возраст их был от двадцати до тридцати лет, не более. На крыльце стоял казак с золотыми зубами, и помахивая нагайкой, издевательски кричал: “Может, кто-нибудь этих красных сук замуж возьмет?” Никто не осмелился подать голос. Он спустился со ступенек, подошел к той, что была беременна, матерно выругался, два раза ударил ее плетью и заорал: “А ты вон отсюда, шлюха", верховые казаки оторвали ее от подруг и в толчки проводили до дороги. С бранью, подталкивая пиками, санитарок погнали на безлесную глинистую горку и там расстреляли. Как фамилия оставшейся в живых мне неизвестно Она слышала залпы, оборачивалась назад, но чьи-то руки ее удерживали. До ее сознания плохо доходили сочувственные советы и разговоры шедших с нею женщин. Её завели к старикам Печенкиным. Старуха Капитолина Софоновна, узнав кого к ним завели, запричитала и, обняв незнакомку, сказала, что никуда ее не отпустит. Она жила у стариков Печенкиных около двух месяцев, потом дед Терентий отвез ее к своим родственникам в Большую Речку. В 1920 году, уже при Советской власти, она не раз посылала письма старикам, о чем они рассказывали соседям.
Установление Советской власти на территории Солонешенского района 1918–1921гг.
Сводный красногвардейский отряд под командованием П.Ф.Сухова был создан 15 июня 1918г на ст. Алейская под Барнаулом. В с.Тележиха отряд вошел со стороны Малого Бащелака, Большой Речки 2 августа1918г. (н.ст.) Ехал кавалерийский отряд строем по два, впереди ехал на высоком рыжем коне, с кривой саблей на боку и револьвером в кобуре, без винтовки, видимо командир. На нем не было головного убора, большие, счерна, шапкой волосы развевались на легком ветерке. Человек высокий, но не толстый, взгляд орлиный, длинное загорелое лицо с большим носом; короткой волосатой щетины, видимо, долгое время не касалась бритва. Сразу было видно, у него сильное мужество и сильная воля. Брюки на нем с лампасами. На 10-12 подводах были раненые и больные, с ними пять сестер-санитарок …» Штаб расположился в двухэтажном доме купца Семена Терентьевича Таскаева в центре села. Белогвардейцы заняли с трех сторон высоты, окружающие село. Три дня оборонялись крсногвардейцы. В ночь на 6 августа командование решило вывести отряд из села. Жители села Егор Дмитриевич Фефелов, Михаил Петрович Жуляев, Никита Михайлович Щетников должны были провести суховцев через г. Будачиха на Чилик, Еликово. Санитарный обоз остался в Тележихе. 6 августа в село вступили белоказаки. В памяти жителей сохранились имена санитарок: Анна Дерябина, Дуся Федянина, Евгения Обухова, Мария Красилова, Нина Костина. В 5 км от села у Четвертого ручья были расстреляны все раненые красногвардейцы и санитарки. В Солонешное были пригнаны красногвардейцы отряда Сухова и жители села Малый Бащелак, помогавшие красногвардейцам. В первый день были расстреляны 13 человек: Шабунин Алексей, Панин Андрей, Ермаков, Зябликов Алексей, Анисимов Андрей, Гофонов Родион, Соснин Никита, Синельников Иван, Ковонцев Фома, Муравин Григорий, Солонцев, Солонцева Клавдия, на следующий день были расстреляны два красногвардейца – венгры, в последующий день еще 7 бойцов отряда Сухова. Жителя села Солонешного Лукьяна Огнева так же обвинили в пособничестве отряду Сухова и отрубили ему голову шашкой. За селом Тюнгур 10 августа отряд Петра Сухова был окружен. Петр Федорович Сухов после избиений и допросов в штабе полковника Волкова расстрелян на берегу Катуни перед с.Тюнгур.
Отправлено: 22.11.09 15:20. Заголовок: Сибирская жизнь №43 ..
Сибирская жизнь №43 (23 июня) 1918 Барнаульский фронт Потерпевшие поражение у станции Алей банды красногвардейцев с мадьярами бегут в двух направлениях на Славгород и Змеиногорск. Для окончательной ликвидации этих банд со стороны Белоглазова, что к югу от ст. Алей, - их преследуют офицеры, казаки и киргизы. В направлении на славгород красногвардейцы бегут под командой Трусова и Сухова в количестве до 400 человек.
Отправлено: 22.11.09 23:33. Заголовок: Это, как я понимаю, ..
Это, как я понимаю, о жертвах Суховского отряда. Или я ошибаюсь. И Сухов 29 июня уже ушел из Вылково? Сибирская жизнь №65 (21 июля) 1918 Новониколаевск. 16 июля в Новониколаевск пароходом из г. Камня были доставлены тела убитых офицера С.С. Колякина и добровольца-гимназиста В.Г. Гаевского. Убийство их произошло при следующих обстоятельствах. В двадцатых числах июня отряд Калякина (так в тектсте - в первом случае через О, а потом через А), производя разведки большевистских банд, остановился в с. Вилках, в 80 верстах от г. Камня. Крестьяне заявили, что в их селе большевиков нет, и отряд разсылал дозоры в окрестныя селения. Крестьянам не запретили выезжать по своим делам из села и вообще не вели контроля над отдельными выезжающими и приезжающими. 29 июня часовой на церковной колокольне дал знать, что село окружают цепью большевики, которые, как оказалось, очень хорошо знали расположение как села, так и отдельных домов, в которых ночевали члены отряда. Перед зданием училища были убиты офицеры Калякин и Лебедев, гимназисты Иваненко и Гаевский и один доброволец, фамилия которого не выяснена. Тела убитых крестьянами первоначально были погребены без гробов. Калякин застрелен, тело его истыкано штыками, а шашкой распорот желудок. Гаевский также застрелен, истыкан и шашкой отрублена голова. 17 июля при большом стечении народа, ружейных выстрелах и звуках марсельезы, тела были преданы земле в церковной ограде в центре г. Новониколаевска.
Отправлено: 27.11.09 19:12. Заголовок: Из воспоминаний СИДО..
Из воспоминаний СИДОРКИНА Николая Степановича:
15 июня беляки захватили Бийск. В июле 1918 года белоказаки разогнали Советы и в Солонешенской волости. В августе 1918 года на территории района появился легендарный отряд Петра Федоровича Сухова, с боями прошедший из Кольчугино в Барнаул по Кулундинским и Алейским степям. Разгромив белоказачий отряд в Малом Бащелаке, суховцы через Большую Речку вошли в Тележиху. Два дня красногвардейцы вели неравный и кровопролитный бой. Расстреляв патроны, в грозовую ночь суховцы перешли через гору Будачиху и вышли на Уймонский тракт. На рассвете белогвардейцы ворвались в Тележиху, захватили раненых суховцев и санитарный отряд. После диких издевательств 36 пленных мужчин и женщин-санитарок расстреляли. В Сибирячихе под руководством офицера Токарева расстреляно 10 суховцев, в Солонешном -- 12 красногвардейцев. Среди расстрелянных была женщина - санитарка. Бандиты сняли у нее с пальца золотое кольцо. Суховцы выкопали сами могилу и после порки и издевательств их выстроили на краю ямы и расстреляли. Один суховец, изрешеченный пулями, не падал и, стоя на краю могилы кричал: "Эх вы, гады! Стреляйте, дак стреляйте, не мучайте, но по вашему не будет!" Тогда белогвардеец Дмитрий Батаев в упор расстрелял суховца. На берегу речки Щебета похоронено 23 красногвардейца, в устье Казанды - 17. Имеются могилы суховцев в Топольном, в Елиново и Лютаево, но количество расстрелянных не известно. Предательски Петр Федорович Сухов был окружен и взят в плен в районе села ТЮНГУР В долине Катуни. Перед расстрелом Сухов разорвал ворот рубахи, обнажил грудь и крикнул: «Вы расстреляли моих товарищей... расстреляйте же и меня, но вам не расстрелять рабочий класс, не уничтожить дело, за которое мы умираем. Час возмездия - недалек!»
Отправлено: 27.11.09 19:13. Заголовок: Из воспоминаний ШВЕЦ..
Из воспоминаний ШВЕЦОВОЙ Марии Анатольевны:
Хорошо помню и 1918 год, когда отряд Сухова вступил в деревню. В следующие дни шли бои. Наша семья, в шесть человек вынуждена была убежать из своего дома и укрыться в соседнем доме стоявшем ближе к горе из – за которой не долетали пули и у этого соседа старика пасечника под домом был большой подвал, куда и собрались жители из шести домов. В подвале было темно, людей набралось полно. Детям надоело сидеть в полутьме, любопытно было посмотреть, что делается на улице, искали случая выбраться из подвала. Взрослым тоже было невмочь сидеть, нужно было следить за скотом и птицей, доить коров, кормить семью. По этим неотложным делам выходили ночью. Федя Кривоногов решил и днём сбегать на свидание, и его ранили в руку. Отец мой, делая ему перевязку, допрашивал по каким уж таким неотложным делам и куда он ходил. Ему пришлось сознаться. Все смеялись, что чуть жизнью не поплатился за неотложную любовь. А другой сосед Иван Кобяков вылез из подпола покурить сел в простенок между окнами, вытаскивал из кармана кисет и тоже получил пулю в локоть. После боёв я видела, как в село входили казаки. Ехали с песней по двое строем, потом на подводах повезли раненых суховцев на расстрел за село. Из окна нашего дома мы видели, как на близ лежащую гору, вывели на расстрел санитарок из отряда Сухова и одну тележихинскую женщину, мать четверых детей, Евдокию Кирилловну Березовскую. Слышны были выстрелы. Убитых сразу же без гробов зарыли в одной могиле, у самой дороги. Было страшно и жутко. Рядом с могилой много было крови и коровы, идя с пастбища, сбегались к этой могиле и устраивали рёв, пока кто – ни будь из мужчин не приходил и не разгонял их бичом.. Этот коровий рёв нагонял жуть, на душе у всех было тяжело. Знаю, что командиры отряда были Сухов, Сулим и командир разведки Долгих. В 1935 году мы с мужем работали в Горно-Алтайске. Тогда из Новосибирска прибыла экспедиция, отправлявшаяся на Белуху, возглавлял её, тот самый Долгих Иван Иванович и мы школой встречали эту экспедицию. В 1980 году довелось побывать в Горно – Алтайском музее, там есть фотография и висит шинель Долгих И.И.
примерно, по времени, когда проходил отряд Сухова через Травное, Карасук и Орехов лог?
13 июля 1918 года отряд прибыл в село Травное, находящиеся в ста километрах от Транссиба, штаб немедленно послал вперёд разведчиков, разведчики не доходя восьми километров до станции Карасук, взяли в плен несколько белогвардейских солдат.
Отправлено: 27.11.09 19:40. Заголовок: Новоалтаец Так сухо..
Новоалтаец Так суховцы проходили через нынешний Карасук? или Краснозерку (где я сейчас живу), которая до 1933 года называлась Карасукское. Если через станцию Карасук, то это бооольшой крюк Травное-Карасук-Орехов лог. По прямой получается Травное-Краснозерка(Карасукское)-Орехов лог. Но у нас все талдычат о колчаковцах и партизанах в с. Лотошное. Там вроде и бои какие-то шли. Да и партизан повесили не мало.
Все даты в формате GMT
8 час. Хитов сегодня: 237
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Отправлено: 30.06.08 18:24. Заголовок: Алтайский рейд товарища Сухова
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума