С темами разоьрался. Как то странно устроено их создание.
Теперь собственно те буквы, что я хотел написать - Аналогов рейду отряда Сухова по тылам белогвардейских и колчаковских войск нет. До сих пор многое остается неизученным, имена многих участников этих событий так и не удалось установить исследователям. Обстоятельства гибели отряда - предмет дополнительных исследований историков. Здесь так много разночтений и вопросов, столько невыясненных имен и обстоятельств! Даже документы, связанные с рейдом отряда, до сих пор не нашли своего исследователя. А время неумолимо стирает и отодвигает в прошлое трагедии 1918 года... В мае 1918 года вспыхнул мятеж белочехов. Были захвачены Мариинск, Новониколаевск, Кузнецк, Томск и другие сибирские города. Наиболее жестокие бои развернулись на Барнаульском фронте. В самом городе 11 июня белогвардейским подпольным организациям удалось захватить губернскую тюрьму, почту, телеграф, управление Алтайской железной дороги. Партийные и советские работники держали оборону на вокзале и в здании Совета. В эти сложные дни в Барнаул из Салаира вошел отряд кольчугинских шахтеров во главе с Петром Суховым. Два дня продолжалась оборона города, но 15 июня было принято тяжелое решение военно-революционного комитета об эвакуации. Отступление эшелонов прикрывал отряд интернационалистов-мадьяр под руководством Оскара Гросса. Почти все интернационалисты погибли, а имена их так и остались неизвестны. На станции Алей был сформирован сводный красногвардейский отряд под командованием Сухова. Начальником штаба был избран Дмитрий Григорьевич Сулим. Сухов предложил план похода отряда: через Кулундинские степи и предгорья Алтая пройти в Монголию, а затем в Туркестан для соединения с Красной Армией. Начался тяжелый, изнурительный поход под палящими лучами летнего солнца по Кулундинским степям. На борьбу с отрядом Сухова были мобилизованы части из состава гарнизонов Татарска, Канска, Новониколаевска. Белые именовали район боевых действий против отряда суховцев юго- восточным фронтом. Победы были одержаны в двух боях под Вознесенкой. Но потери были велики. В Вострово был похоронен М. Трусов, командир Семипалатинского отряда. А в Вознесенке в братской могиле остались лежать бойцы, погибшие в бою, и 12 разведчиков, среди которых была одна девушка, их изрубили шашками белые офицеры. Продвижение отряда по тылам белых, победы в боях способствовали созданию повстанческих отрядов из числа бывших фронтовиков и местной бедноты. Такой отряд был сформирован в селах Нижне-Алейской волости. В отряд "Боевые орлы" входило около 500 человек. Крестьянство, его беднейшая часть, помогало продуктами и лошадьми. Оружие добывалось в боях. На их разгром был брошен казачий карательный отряд под командованием полковника Волкова. Однако остановить и ликвидировать отряд не удавалось. Красногвардейцы недалеко от станции Поспелиха пересекли алтайскую железную дорогу и вышли в предгорья Алтая. Продвижение отряда в горах стало еще более сложным. Не хватало боеприпасов, продовольствия, медикаментов. Тяжелые горные переходы тяжело давались бойцам. Население, состоящее в основном из кержаков и казачества, враждебно их встречало. На каждом шагу суховцев ожидало предательство. Не располагая данными о численности противника и его планах, 2 августа 1918 года отряд Сухова вошел в Тележиху. Село это с трех сторон окружено горами, на северо-востоке был лишь проход по реке в сторону села Колбино. В двухэтажном здании купца Таскаева разместился штаб отряда, а в одном из крестьянских домов был устроен лазарет. Евген Добрыгин, зажиточный крестьянин из Тележихи, донес карателям о численности отряда. Был разработан план ликвидации отряда в селе. Часть сельчан во главе со старостой Сергеем Тельминовым распустили коней. К утру белые заняли позиции на выходе в деревню Колбино. Разведка суховцев наткнулась на засаду, вступила в бой. На рассвете 4 августа трехдюймовые орудия белых вновь открыли огонь. Силы суховцев были на исходе, кончались патроны, более 30 человек были тяжело ранены. В этой сложной обстановке Сухов принимает решение: ночью перейти через гору Будачиху, которая в этих местах труднопроходима. Местные жители Никита Титников и Егор Фефелов таежными тропами повели отряд красногвардейцев. Перед уходом из села сожгли ненужное оружие и закопали тяжелые пулеметы. До сих пор это место не установлено. Ворвавшись в Тележиху, каратели учинили там жестокую расправу. 36 красногвардейцев приняли мученическую смерть. Их раздели, избили, а затем расстреляли на гребне у церкви. Наиболее зверские пытки и издевательства выпали на долю девушек, сестер милосердия, молодых барнаульских работниц А.Дерябиной, М.Красиловой, Н.Костякиной, Е.Обуховой, Д.Федяниной. После пыток и издевательств их раздели и прогнали через все село. В березняке у ручья они были расстреляны. С ними погибла и местная жительница Березовская, помогавшая суховцам. Она была беременна, каратели закололи ее штыком. 8 августа отряд вышел из Катанды на Абай, Тюнгур. До Чуйского тракта оставалось 60 верст по трудным и опасным дорогам Теректинского хребта. В отряде оставалось 253 человека. В Катанде отряд был предан эсерами Казарцевым и Жебурыкиным, что позволило окружить отряд в районе Тюнгура. Предателям удалось убедить Сухова в необходимости разделения отряда. Был пущен слух, что на горе Бай-Туу видели казаков. Для их ликвидации был сформирован отряд под командованием Дмитрия Сулима, комиссара отряда. В него вошли в основном венгры, которые прошли с Суховым весь опасный маршрут. В самом узком месте, где гора Бай-Туу отвесна и Катунь глубоководна, раздались выстрелы. До глубокой темноты 9 августа шел бой. К вечеру раненые, обессилевшие суховцы стали подниматься на гору. С рассветом каратели организовали настоящую охоту на безоружных людей. Они убивали их, грабили, многих приводили в штаб полковника Волкова. 10 августа 1918 года 144 красногвардейца-суховца были расстреляны в Тюнгуре. Среди них было четыре женщины. Сухова расстреляли 14 августа после пыток и издевательств, запретив местным жителям предать тело земле. Украдкой местный старик Субботин похоронил командира красногвардейцев на берегу Катуни. До 50-х годов никто не знал это место, пока река, подмыв берег, не обнажила следы этого преступления. Отряд Сулима тоже попал в засаду около деревни Иня (Онгудайский район Республики Алтай). Бойцы были расстреляны в селе Инюшка. Там и сегодня стоит одинокий безымянный обелиск...
Для их ликвидации был сформирован отряд под командованием Дмитрия Сулима, комиссара отряда. В него вошли в основном венгры, которые прошли с Суховым весь опасный маршрут.
Интересна роль венгров в отряде. Вообще известно сколько их было? Может быть поэтому отряд Сухова столь продержался, что состоял из венгров, да пришлых шахтеров, которым деваться было некуда? Булыжник пишет:
цитата:
Ворвавшись в Тележиху, каратели учинили там жестокую расправу.
Так интересный текст. Только бы поменьше эмоциональных, черно-белых тонов
Интернационалистов, воюющих на стороне советской власти было много. По некоторым оценкам (В.Улько) до трети всех советских сил на Алтае Интернациональная рота (венгры, немцы) Оскара Гросса в течении двух дней обороняла Барнаул (13-14 июня) от чехов. Их численость 200 человек (всего в Барнауле было 500 красногвардейцев) Не зря после тех событий Гришин, по кличке Алмазов заявил при посещении Барнаула "Господа офицеры! Многие из наших товарищей уже спят вечным сном: они убиты мадьярским сбродом, к которому, к сожалению, пристала часть русской черни. За каждого убитого офицера красная гвардия поплатится десятком мадьярских голов" Бойцы Гросса стали костяком у Сухова (очень многие погибли), а потом у Мамонтова (рота Макса Ламберга). В 1919 году они довольно успешно воевали с польскими карателями из полка имени Костюшко.
Отправлено: 23.08.08 01:31. Заголовок: Тоже много читал про..
Тоже много читал про суховский отряд. Все-таки это действительно был героический рейд. Сколько успешных боев было проведено на всем его протяжении. И все это, считай, уже в белогвардейском тылу. И это была вовсе не шайка бандитов, как сегодня пытаются представить ее некоторые. В отряде поддерживалась жесткая дисциплина, редкие случаи мародерства карались расстрелом, так что с населением у суховцев были самые дружеские отношения.
Вот более подробное описание гибели Сухова (правда, там почему-то нет упоминания о Субботине): Сухов был пойман тюнгурскими кулаками братьями Кудрявцевыми 14 августа и доставлен в штаб казачьего отряда. Его допрашивали полковник Волков и поручик Любимцев. Сухов очень ослабел от голода за четыре дня скитаний, к тому же был ранен в ногу и потерял много крови. Но держался стойко. Его избили так, что он не мог стоять на ногах. Три казака взяли его за руки, утащили на другой конец села и заперли в амбар. Амбар оцепила конная и пешая стража. Наутро шесть казаков повели Сухова на расстрел. Командовал расстрелом поручик Любимцев. Они вывели его за поскотину. Любимцев приказал: «Иди к Катуни!» Сухов, ступая босыми ногами по влажному от росы галечнику, пошел к журчавшей по камням, подернутой дымкой утреннего тумана Катуни. — Стой! — скомандовал Любимцев. Сухов не остановился. Раздался залп. Одна из пуль зацепила голову Сухова, вырвала клок волос с мясом (об этой подробности я услышал в Тюнгуре). Он продолжал идти. Второй залп разорвал утреннюю тишину. Сухов упал лицом вниз. Поручик Любимцев подошел и из револьвера выстрелил ему в голову. Лишь на следующий день поступила команда зарыть красного командира. Два казака раздели его догола, подтащили за ноги к небольшой промоине в берегу Катуни (по-местному «бурчило») и столкнули в нее. Затем обрушили у «бурчила» края. В этой могиле Сухов пролежал пятьдесят лет. После восстановления Советской власти на ней был воздвигнут скромный деревянный обелиск, обнесенный оградкой. Но с годами оградка и обелиск разрушились, могила сравнялась с землей и никто ее не восстанавливал. Со временем стали говорить — и писать!— что Сухов расстрелян и похоронен вместе со всеми красногвардейцами. Но нашелся человек, решивший восстановить истину. Это был житель Катанды Петр Яковлевич Антонов, член партии с 1932 года. Много лет по крупицам собирал он сведения об обстоятельствах гибели героического отряда. Его стараниями была создана комиссия, под руководством которой проведены раскопки на месте исчезнувшей могилы. И вот в августе 1968 года останки Сухова были с воинскими почестями перезахоронены в братской могиле. В 1977 году рядом с обелиском установлен бюст Сухова. Эта могила на окраине далекого горного сельца Тюнгур — одна из самых известных не только на Алтае, но и в Сибири. Сюда приезжают отовсюду, чтобы почтить память участников легендарного похода и их доблестного командира Петра Федоровича Сухова.
Интересно, а сейчас там обелиск с бюстом стоят? А то мало ли чего можно ожидать с нынешними-то поборниками...
Правильнее войсковой старшина. Он же подписла приказ о расстреле
Новоалтаец пишет:
цитата:
Все-таки это действительно был героический рейд.
Действительно интересная тема. Мне она напоминает кстати рейд партизан в Урянхай в соседней Енисейской губернии. Только там все окончилось для красных товарищей хорошо. Здесь нет.
Сообщение: 47
Зарегистрирован: 01.06.08
Откуда: Россия, Красноярск
Репутация:
1
Отправлено: 25.08.08 23:18. Заголовок: А как, кстати, отмет..
А как, кстати, отметила нынешняя власть 90-летие гибели отряда? Цветочки-то хоть кто положил на могилки или в прессе написал? Видать, никак, поэтому-то и надо выходить из формата Интернет-обсуждений и эрзац-воспоминаний к реальным фактам отдания дани уважения и памяти героям ГВ с обеих сторон...
Отправлено: 26.08.08 13:57. Заголовок: Константин пишет: ..
Константин пишет:
цитата:
как, кстати, отметила нынешняя власть 90-летие гибели отряда? Цветочки-то хоть кто положил на могилки или в прессе написал?
В СМИ не видел. О цветах не знаю. Вполне возможно, что кто из стариков и положил их к обелиску. Но официально ничего не было. Вы кстати клуб предлагаете создать, в рамках которого говорите о "Альманахе". Воти кажется мне, что вам. красноярцам, не стоит зацикливаться только на своем регионе. А совместными усилиями привлекать внимание общественности
Отправлено: 28.10.08 15:35. Заголовок: Есть большой материа..
Есть большой материал так сказать анализ литературы по данной теме. Собирал полтора года. На станцию Алейскую 15 июня 1918 года из Барнаула прибыло около 2 тысяч красногвардейцев, рабочие и служащие, Барнаула, Семипалатинска, Новониколаевска, Кольчугино, рота венгров и других интернационалистов. В этот же день Присягин и Цаплин созвали собрание красногвардейцев, на котором предстояло избрать командование Алтайским красногвардейским отрядом. Многие красногвардейцы предлагали выбрать командирам и начальником штаба самих Присягина и Цаплина, но их уровень военной подготовки был не высок, сами, понимая это, Присягин и Цаплин предложили на голосование своих кандидатов, Сухова и Сулима. После продолжительного голосования, большинство проголосовало «за», Сухов был выбран командиром отряда, а Сулим начальником штаба отряда. Так же на собрании была поставлена боевая задача отряду - пробиться к Омску на соединение с советскими частями. До 19 июня 1918 года красногвардейцы находились в Алейской, шла подготовка по формированию отряда и к предстоящему походу. Командование отряда предложило красногвардейцам больным или чувствовавшим себя уставшими уйти из отряда пока они выступили в поход. В это время Семипалатинский отряд Трусова, решил продвинуться на юг вдоль Алтайской железной дороги, его целью была организация борьбы против белого казачества на территории губернии. Но отряд дошёл только до станции Шипуново, встретив там противника и завязав бой, красногвардейцы отошли в сторону от железной дороги и, проведя несколько удачных боёв с казачьими разъездами и отрядами «Алаш - Орды» соединились с Алтайским отрядом Красной гвардии в селе Мостовом, доставив ценные разведывательные сведения о противнике на данном направлении. Перед самым уходом из Алейской красногвардейцы отпустили 68 заложников, взятых при отступлении в Барнауле из числа местной буржуазии. Так же за прошедшие дни в отряде была проведена ревизия оружия и боеприпасов, патронов было недостаточно, штаб решил изъять у красногвардейцев все патроны к трёхлинейным винтовкам и набить ими пулемётные ленты. К винтовкам устаревших систем, «Бердана» и «Гра» у красногвардейцев имелось всего 1 - 2 патрона. 19 июня 1918 года Алтайский отряд Красной гвардии численностью в 2 тысячи человек двинулся со станции Алейская в сторону Омска. К вечеру красногвардейцы вошли в село Боровское, здесь бойцы задержали почтальона из бутырской почтово-телеграфной конторы, из допроса почтальона командованию отряда стало известно, что советская власть пала на всём протяжении Транссиба от Красноярска до Омска, на это указывали телеграммы и номера газеты «Дело Сибири» изъятые у почтальона. Подобное известие серьёзно озадачили командование отряда, ночью партийные руководители и командиры отряда провели совещание недалеко от Боровского. На совещании было решено продолжать путь на Омск, а вперёд отряда выслать разведку в составе Присягина, Цаплина, Казакова и Карева. Им ставилась задача добраться до Транссиба и если они не встретятся там с советскими войсками, то продолжать путь, разделившись на две части, на Урал и там перейти линию фронта. Соединившись с советскими частями и сообщить по телеграфу ЦК партии и Советскому правительству о положении на Алтае и просить помощи Красной гвардии Алтая. Ближе к утру 20 июня 1918 года Присягин, Цаплин, Казаков и Карев с фиктивными документами под видом землемеров отправились из Боровского в сторону Омска. Но долго пройти им не пришлось, в последних числах июня они были задержаны в селе Луковка, недалеко от Панкрушихи. Цаплина узнал местный учитель эсер А. А. Филимонов и вместе с писарем волостной управы Е. В. Брызгалова и крестьянином И. И. Строгановым арестовали их. Начавшийся поход красногвардейского отряда по тылам белогвардейцев всерьёз обеспокоил их. На железнодорожных станциях и речных пристанях были усилены заставы, а при въездах в города и крупные сёла были установлены КПП, а в самих сёлах организовывались дружины самообороны их числа местной буржуазии и крестьян. Так же активно действовала пропоганда среди крестьян и сельского населения, так в селе Боровском местная контрреволюция агитировала крестьян вступить в бой с красногвардейским отрядом, а в селе Серебренникове была попытка сорвать выделения подвод. 20 июня 1918 года Алтайский отряд Красной гвардии прибыл в село Мостовое (Харитоново), здесь было решено устроить стоянку на десять дней. Расположение села, находящегося на перешейке двух озёр, было удобно для лагеря. В Мостовом было проведена внутренняя реорганизация отряда, отряд был разбит на подразделения и службы со своими командирами, подчинявшимися общему командованию отряда. Командиром отряда остался Сухов, а начальником штаба оставлен Сулим, членами штаба были Долгих, Трусов и Елистратов, в отряде было организовано шесть красногвардейских рот: Барнаульская, Железнодорожная, Коммунистическая, Интернациональная, Кольчугинская и, с возвращением отряда Трусова, Семипалатинская, так же два отдельных взвода, пулемётный и конной разведки и, кроме того, были созданы специальные службы - тыла (обозно-хозяйственная часть), «Красного креста» (медицинская часть) и связи. Командирами подразделений и служб были выбраны исключительно большевики: Барнаульской ротой командовал И. И. Долгих, Железнодорожной - Пьянников, Коммунистической - И. Байнов, Семипалатинской - М. Т. Трусов, Кольчугинской - С. И. Прокопов(Проскоков), Интернациональной - венгр Иосиф Побожий. Пулемётным взводом командовал А. В. Байков, конной разведкой - К. Елистратов. Службу связи возглавлял И. И. Пастухов, служба тыла была разделена на четыре отдела, одним из отделов, боепитания, руководил Мошков, остальными - Колотов, Вахрушев и Грибов. По предложениям самих красногвардейцев в отряде был создан революционный трибунал во главе с председателем низшего ревсуда Барнаула В. Ф. Астаховым. Трибунал рассматривал как военные, так и уголовные преступления, трибунал судил только красногвардейцев и членов отряда, основным доказательством вины являлось свидетельство очевидца преступления, а так же признание самого подозреваемого. Был установлено некое подобие кодекса, самым строжайшим наказанием было изгнание из рядов отряда, высшей мерой являлся расстрел, но чаще всего обходились выговорами. Служба тыла занималась снабжением отряда как боевым, так и материальным. Работники службы выработали несколько способов и источников пополнения запасов отряда, так, оружие, боеприпасы и прочее военное снаряжение добывалось в бою. Провиант, одежда доставались так же в боях, но в большинстве закупались или обменивались у местного населения, иногда жители сами безвозмездно отдавали красногвардейцам кое-какие вещи. Исключительной мерой снабжения являлись реквизиции и конфискации, но это было по началу, когда отряд проходил по степным сёлам, после, с заходом красногвардейцев в казачьи и кержацкие волости, реквизиции стали делом обыденным, так как данное население, враждебно настроенное к красногвардейцам не хотело давать и даже продавать имущество. Реквизиции по началу производились у офицеров, купцов, сельской буржуазии и крестьян, находящихся в Белой гвардии или дружинах самообороны. Снабжение транспортом, а именно лошадьми, осуществлялось так же путём взятия в бою, реквизиции или взятии в аренду у многолошадных крестьян, с оставлением расписки по которой после установления советской власти хозяину выплачивалась бы стоимость лошади или возвращалась равноценная. Обоз отряда так же относился к службе тыла, передвигался отряд частью пешим строем, а частью на подводах по четыре, а где пулемёт по два человека. Медицинская служба в отряде была поставлена не на очень высокий уровень, малочисленность медперсонала, всего было два врача (один из них был австрийцем), два фельдшера (один Ильин), два санитара (И. С. Кочетков и Солнцев) и семь санитарок, нехватка медикаментов, для обработки ран и разведения медикаментов пользовались самогоном. Медработники лечили не только красногвардейцев, но и оказывали медпомощь жителям деревень. Транспортировка больных и раненых осуществлялась на подводах по 2-3 человека, а так же на специальных носилках, прикреплённых к стременам двух лошадей идущих гуськом, легкораненые шли в строю или ехали верхом. На службу связи с первого дня её существования ложилась большая ответственность, связным предстояло отправиться в разведку для установления связи с городами: Омском, Славгородом, Камнем, Семипалатинском, Новониколаевском, с Барнаулом связь поддерживалась с первого дня похода, а так же важной целью было проникновение надёжных людей на Урал для установления связи с регулярными частями Красной армии. Так же службе связи поручалось выделить нескольких надёжных людей и оставить их в сёлах, для ведения подпольной работы и организации советских подпольных ячеек. Такие ячейки были организованы в сёлах Боровском, Савинке и Серебреникове их возглавили красногвардейцы и фронтовики из местных жителей. В селе Серебрениково, для организации борьбы против белогвардейцев и интервентов, красногвардейцы предложили местным жителям, сочувствующим Советам разъехаться по соседним деревням и так же выявить сочувствующих и собрать всё имеющееся оружия и поставить на учёт. В этом селе красногвардейцы оставили станковый пулемёт, десять винтовок и пять ящиков патронов. Не всем красногвардейским связным удалось выполнить задачи, многих схватили белогвардейские контрразведчики, только троим барнаульским красногвардейцам, Д. Н. Волкову, И. М. Царицыну и Беляеву, удалось проникнуть на Урал и соединиться с частями Красной Армии. Вскоре Волков с группой разведчиков по заданию Сибирского бюро ЦК РКП(б) перешёл линию фронта и вернулся в Сибирь для организации подпольной работы в тылу у белогвардейцев и интервентов. Ещё один красногвардейский связной, А. И. Попов, занимался на Алтае организацией подпольных ячеек, а барнаульские железнодорожники М. А. Фомин и В. И. Тунгусов были направлены с подпольной работой в Камень. Так же в тылу белогвардейцев была оставлена группа красногвардейцев во главе с каменским большевиком И. Громовым, на группу возлагались диверсионные задачи, порыв телефонных и телеграфных линий, разрушение мостов и так же организация подпольной работы. Большой вклад в боевые успехи отряда внесли разведчики службы связи, они проникали в гарнизоны белогвардейцев и интервентов, захватывали пленных, получали важные сведения о противнике, что добавляло отряду информации о силах месторасположении противника. Известен случай гибели красногвардейского разведотряда состоящего из венгров в 32 бойца. Отряд возвращался из Камня с донесениями о положении Советов в Сибири и дислокации белых войск в районе рейда красногвардейцев. На привале между Камнем и селом Корнилово, в березняке, венгры были окружены белыми по доносу местных жителей. После допроса и пыток всех красногвардейцев расстреляли на месте. Много сведений дал штабу отряда чехословацкий солдат-перебежчик, он подробно рассказал о моральном и техническом состояний чешских и русских белогвардейцев, а самое главной он сообщил, что планируется мощная операция по окружению и уничтожению
Статья К. Урманова “Отряд Петра Сухова” (журнал “Сибирские Огни”, № 5-6, 1937 г.): http://slil.ru/26322891
статья интересная если конечно советскую историографическую специфику убрать и на дату написания не смотреть. как известно в 37 звание красногвардейца и краснопартизана было не есть гуд для карающих органов.
Отправлено: 20.11.08 03:08. Заголовок: Вот хочу сделать нек..
Вот хочу сделать некоторые дополнения по отряду Сухова: Усик Андрей Степанович, член славгородского совдепа. Являлся в отряде Сухова начальником санитарной части, по специальности военфельдшер. Был казнён в Тележихе казаками вместе с другим медперсоналом отряда и ранеными красногвардейцами.
Отправлено: 18.04.09 01:54. Заголовок: Один из участников операции по уничтожению отряда Сухова
Штабс-капитан Петр Антонович Страдзе - умер от ран 27 апреля 1919 года в Перми. Командир батальона. Был ранен 22 апреля на Глазовском фронте у д. Зоры. Жил три дня как доставили в госпиталь. Похоронен на Новом кладбище. Участник восстания 26 мая в Новониколаевске. Принимал активное участие в формировании 1-го Новониколаевского полка. Участник боев в Кулундинской степи и горном Алтае в 1918 году, за что был награжден 31 августа 1918 года чином штабс-капитана.
Отправлено: 22.04.09 12:37. Заголовок: В Алт. краеведческом..
В Алт. краеведческом музее сами толком не знают. Это у них не оригинал, а переснятая фотка, качество ужасное, поэтому там ничего и не разобрать. Думаю, оригинал где-то тоже имеет место быть. А насчет периода тоже толком неизвестно, но это суховцы еще в Кольчугино. Я думаю, ранняя весна 1918 г.
Примерно 16 - 17 июля 1918 года, красногвардейский отряд подошёл к селу Шимолино, на окраине села передовую колонну Семипалатинской роты неожиданно обстреляли, появились первый раненые семипалатинцы отошли. Сухов приказал ротам рассыпаться в цепь и наступать на село, откуда вёлся огонь, а кавэскадрон направил в обход села.
В белых сводках зафиксировано 12 атак красных, в том числе последняя в четыре густых цепи.
Отправлено: 17.09.09 21:46. Заголовок: Информация о рейде о..
Информация о рейде отряда п. Сухова: Со ст. Алтайской Сухов повел тысячный отряд в дальний путь – на Омск. Там он надеялся соединиться с советскими постами и продолжить борьбу. Пройдя часть пути, Сухов узнает, что Омск давно занят чехами и белогвардейцами и что вся территория Западной Сибири в руках временного Сибирского правительства состоящего из меньшевиков и эсеров. Отряд оказался в мешке, с трех сторон его окружали враги. Единственный путь - прорваться на юг, в горы Алтая и оттуда уйти в Туркестан на соединение с Красной Армией. Отряд Сухова идет на юг. Его преследуют, пытаясь уничтожить белогвардейские отряды. Позади осталась Кулундинская степь, кровопролитные бои в Баево, Пиньках, Шебалино. Н.Т. Бурыкин в своих воспоминаниях приводит рассказ своего брата Самсона, которого белые мобилизовали на пароконной подводе в д. Макарьевку, чтобы подвозить боеприпасы и подкрепление к с. Тележихинскому: «В Тележихе белые, казаки при содействии деревенских кулаков окружили суховский отряд Красной гвардии. Сухов-то с группой красногвардейцев пробирался, как говорят, в Монголию, чтобы выйти с регулярной Красной Армией на соединение… Когда окружили красных в Тележихе, а там ведь горы, белые стреляли из пулеметов и даже пустили в ход трехдюймовые пушки. Сухов с частью своего отряда прорвался и вышел из окружения. Он через горы ушел дальше, а целую сотню красных поймали, обезоружили, расстреляли и некоторых живыми закопали в общую могилу в Тележихе. В с. Солонешном расстреляли группу 30 человек, где были молодые девушки. Это были медицинские работники – санитарный отряд Суховской Красной гвардии. Но Сухова белые гады не оставили в покое и преследовали его пока не поймали в горах и расстреляли в д. Тюнгур, Катандинской волости.»15 В памяти жителей сохранились имена санитарок: Анна Дерябина, Дуся Федянина, Евгения Обухова, Мария Красилова, Нина Костина. Семья Бурыкиных спасла двух красногвардейцев – пулеметчиков из отряда Сухова: Александрова и Мишу Иванова (из Кольчугинских копий), потом отвезли их в Бийск с поддельными документами. 15. Воспоминания Бурыкина Н.Т. Рукопись в тетради. БКМ. Ф.7, Д.12. С.129 Новик
Поправки по части географии принимаются - ст. Алейская, Линьки. Шимолино. Вступление к рассказу С. Бурыкина взял из описания суховского похода тридцатилетней давности у одного новокузнецкого энтузиаста - краеведа, не прочитав его внимательно. Получилась неувязка. Новик
Уважаемые коллеги исследователи вопрос ко всем! Имеется ли какая-нибудь информация касающаяся участия новониколаевских красногвардейецв в отряде Сухова-Сулима ? ведь известно что от Ново-Николаевска в Барнаул отошли местные красногвардейцы. Так же есть упоминания* что в ночь перед отправкой в Алейскую эшелонов, на барнаульском вокзале собрались командиры, барнаульских, каменских, кольчугинских, новониколаевских, семипалатинских и славгородских? красногвардейцев. Про славгородских конечно же перебор, они в это время по степям плукали. Может и про новониколаевских красногвардейцев авторы так же преувеличели? Всё таки были они на Алтае и в отряде Сухова-Сулима ли нет? Помогите разобраться? *В борьбе и тревоге... Барнаул, 1977
извиняюсь был один славгородский, но не красногвардеейц а совработник:Усик Андрей Степанович, член славгородского совдепа. Являлся в отряде Сухова начальником санитарной части, по специальности военфельдшер. Был казнён в Тележихе казаками вместе с другим медперсоналом отряда и ранеными красногвардейцами. В Барнауле оказался во время 2-го съезда Совдепов Алт.губернии, был товарищем(заместителем) председателя губернского Совдепа тов. Устиновича. ЦХАФ АК. ФП. 5876.Оп. 1д.2 Л. 1-3.
Отправлено: 21.09.09 21:12. Заголовок: Информация о рейде о..
Информация о рейде отряда п. Суховаиз книги Мальцева. Она позволяет несколько под другим углом зрения взглянуть на эпопею суховского отряда.
Анатолий Мальцев. Под вечно синим небом Алтая. В двух книгах. Кн. 2. С. Смоленское. 2009.вик. Петр Федорович Сухов родился в 1889 г. в Верхне – Уральске в семье служащего. Образование получить не удалось – был отчислен за политическую деятельность. В конце 1914 года был ранен, и после госпиталя демобилизован в чине прапорщика. Спасаясь от преследования полиции за участие в революционной деятельности, уехал в Кузбасс. На станции Кольчугино (Ленинск – Кузнецкий) Петр стал работать техническим конторщиком. 27 октября (ст.стиль) 1917 г. на Кольчугинский рудник докатилась весть о победе Великой Октябрьской социалистической революции. Для ее защиты на руднике в начале ноября был сформирован отряд Красной Гвардии из 25 человек. в начале января 1918 года власть на руднике перешла в руки Советов рабочих депутатов. В марте 1918 года Сухов вступил в отряды (ряды – Авт.) РКП"б" и был избран начальником штаба Красной Гвардии. 28 мая на митинге создали еще один добровольческий отряд рабочих, решивших не допустить врага в Кузбасс. Вечером того же дня отряд отправился на станцию Юрга. 29 мая организован третий отряд под командованием Петра Сухова. Отряд Петра Сухова с боями дошел до села Вознесенского, в котором находились крупные силы белых. Хотя красногвардейцы превосходили по численности, вооружены они были слабее: 2 пулемета, несколько винтовок и патроны. Сухов разработал план наступления: со стороны села Родино должна выступить небольшая часть отряда, и основные силы противника ударят по нему. Вторая часть отряда красных в это время ударит с тыла. Расчет оказался правильным. Белых удалось разгромить. Суховцы захватили 6 пулеметов, много патронов и 50 тыс. патронов. Вскоре к Родино подошел отряд чехов около тысячи человек. Отступив на край села, красные заманили врага в 40 своеобразный мешок и открыли по нему со всех сторон огонь. Оставшиеся в живых чехи разбежались. Отряд красных пробыл в Родино два дня и ушел село Вострово, где похоронили конвоира (командира – Авт.), павшего в Вознесенском бою. 10 июня Сухов вступил в Барнаул. Н совещании штабов двух отрядов приняли решение идти на соединение с Красной Армией в Туркестан через Алтай и Монголию. Других дорог не было. (1) 1- В казахстан можно было уйти через Абай, но Сухов не знал об этой дороге. Тем более, в Абае от Сухова сбежали проводники). Командиром всего сводного отряда избрали Петра Сухова, начальником штаба назначили прапорщика Дмитрия Григорьевича Сулима. Сулим был выходцем из бедной семьи. Родился он в 1890 году в селе Велика Побыванка на Полтавщине. Начальную школу закончил с похвальным листом "За благонравие, прилежание и отличные успехи в науке". Как лучшего ученика Дмитрия осенью 1906 года направили в учительскую семинарию. Юноша увлекся литературой, сочинял стихи, самостоятельно изучал французский язык и латынь. В свободное время занимался рисованием, хорошо играл на скрипке и на мандолине. Его всегда приглашали на спевки хорового кружка. В 1910 году Сулим закончил семинарию и был направлен в Киевскую губернию в Шурайводское двухклассное училище. Здесь молодой человек увлекся фотографией. Начавшаяся война спутала все планы. Его взяли на австро-венгерский фронт. После окончания Одесского пехотного училища молодого офицера направили в Барнаул в 24 Сибирский запасной полк. В Барнауле Сулима назначили начальником учебной команды. В марте 1917 года его избрали в городской Совет, и уговорили вступить в партию эсеров. В Совете рабочих и солдатских депутатов Сулима, как бывшего педагога, направили в отдел народного образования. 19 сентября Сулима выбрали начальником гарнизона. Горсовет поручил ему организацию 41 рабочих групп и их обучение. В это время он окончательно перешел на сторону большевиков. 9 декабря 1917 года военный революционный комитет взял власть в свои руки. В Алтайской губернии была объявлена Советская власть. 26 мая 1918 года начался чехословацкий мятеж. Подняла голову и контрреволюция. Началось формирование белогвардейских отрядов. В это время произошла встреча Сулима с Суховым. 17 июня 1918 года начался героический поход отряда Петра Сухова. Дойдя до станции Алтайская отряд встретил крупные силы белых и вынужден был повернуть на Омск. Однако и в этом направлении оказались белогвардейцы. Против небольшого красногвардейского отряда был направлен отряд добровольцев из офицеров, сотня киргизов, две сотни казаков, белогвардейские отряды из Камня и Славгорода. В конце июля, после кровопролитных боев Сухову удалось оторваться от преследователей. 2 августа отряд Сухова пришел в деревню Тележиха. Изнуренные дневной жарой и тяжелым переходом бойцы уснули прямо на земле. Ночью разведка белых несколько раз пыталась приблизиться к деревне, но боевое охранение открывало огонь. Сухов и Сулим постоянно проверяли караулы. Отряд оказался в окружении. У белых была артиллерия, много боеприпасов и они в несколько раз превосходили в живой силе. На совещании Сухов принял решение внезапной атакой уничтожить белых на узком участке дороги, и в образовавшейся прорыв вывести отряд из окружения. Сжатые с обоих флангов конницей противника, суховцы вынуждены были отойти в исходное положение. вырваться из окружения не удалось. положение отряда впервые по-настоящему стало критическим. Количество раненых увеличилось, боеприпасы уменьшались. Местные охотники Никита Титников и Егор Фефелов пообещали звериными тропами увести отряд через гору Будачиху. Красногвардейцы закопали в землю теперь ненужный пулемет, 42 сожгли около 500 винтовок. Утолив наскоро голод, бойцы во время грозы начали подъем на гору Будачиху по узкой тропе. На другой день белогвардейцы вошли в село. Узнав, что суховцы ушли буквально из под носа, они в ярости порубили оставленных раненых бойцов и медсестер. В Елиново отряд, в котором осталось около 400 человек, сделал небольшой привал и двинулся дальше. В соседнем селе Каракол Сухов решил дать небольшой отдых уставшим бойцам. Однако в 4 часа дня две сотни казаков начали наступление. Красногвардейцам удалось разгоромить противника. Из Каракола отряд пошел на Усть-Муту и вышел на Уймонский тракт. Продвижение отряда пошло быстрее и уже 8 августа он пришел в Усть-Коксу. выполняя приказ эсеровско-меньшевистского правительства, казачий полковник Волков со своими войсками следовал по пятам отряда Сухова. Он решил устроить засады в Тюнгуре и около Усть-Ини. Для этого Волков отправил в Тюнгур отряд поручика Любимцева, а в Усть-Иню отряд офицера Малкина. Жители Катанды Гомзин и Казарцев предложили свои услуги для того, чтобы завести красногвардейцев в западню. Было сформировано два отряда общей численностью до четырехсот человек. Совместно с поручиком Лебедевым разработали организацию засады до мельчайших подробностей. В Катанде отряд Сухова встретили дружелюбно, накормили, дали продуктов в дорогу, поменяли лошадей. Тем временем отряд поручика Любимцева и местного кулака Черепанова засели на правом берегу Катуни, напротив горы Байтуу. Отсюда хорошо просматривалась окрестность, под обстрелом находилась дорога. Отряд кулака Шапкина устроил засаду на мосту через горную речку Деты Кочко, преградив путь на восток. После того, как красногвардейцы ушли из Тюнгура, Казарцев с отрядом занял оборону на окраине деревни, отрезав путь красным назад. 43 Напроттив горы Байтуу неожиданно раздались выстрелы. Несколько человек из отряда Сухова были убиты. Пытаясь уйти от губительного огня, бойцы полезли в гору, но с противоположной стороны их было еще лучше видно. Тыловое охранение, пытавшееся вернуться в деревню, почти полностью погибло. С наступлением сумерек Сухов с уцелевшим и бойцами поднялся на гору… Белогвардейцы и жители ближайших деревень и заимок со всех сторон окружили гору и вылавливали красногвардейцев. Утром 10 августа начали расстреливать пленных. Через несколько дней кулаки нашли Сухова на горе. (1) (1 – Сухова в числе последних нашли катандинские мужики брать Кудрявцевы через 4 дня после предательских выстрелов у горы Байтуу.) Его привезли в Тюнгур и после пыток расстреляли на берегу Катуни. От станции Алтайская до деревни Тюнгур красногвардейцы Сухова прошли около двух тысяч километров, из 20 боев вышли победителями в 18. 54 дня продолжался героический рейд по территории четырех уездов, занятых белогвардейцами. Вот как об этом рассказывала в 1988 году жительница деревни Тележиха Зинаида Михайловна Павлова. Ей было уже за 80, но она хорошо помнила имена и фамилии 44 людей. Привожу ее рассказ с минимальными сокращениями. (1) (1- Рассказ З.М. Павловой слушал и записывал вместе со мной В.Г. Кузнецов, работавший в то время председателем Совета по кино Алтайского крайсовпрофа г. Барнаул.) "Утром, кажись второго по-новому, а по-старому еще шел июль, в деревню прибыли верхами несколько человек и спросили, есть у нас белые? Мы тогда еще не знали ни белых, ни красных… Слышали, что царь отрекся от престола, а его место заняли безбожники. Царь и нашим врагом был. Он за нашу истинную Христову веру гонял нас по всему миру и истреблял огнем и мечом… Наши мужики сказали, что чужих в деревне нет и не было. Верховые проехали по деревне, посмотрели по сторонам и ускакали в сторону села Бащелак. Часа, наверное, через два… солнце уже высоко было, смотрим, мимо нашего дома идет большой отряд. Впереди, на гнедке, сидел человек с красным знаменем, а следом за ним ехали верхами трое мужчин. В середине – черный плотного телосложения молодой мужчина; по левую руку от него – с перевязанной головой, сердитый; а по правую руку, черненький симпатичный жиденок. Мы, ребятишки, с любопытством, из-за забора, разглядывали прибывших. Село у нас староверческое, чужие к нам редко заглядывали, да и мы старались им на глаза не попадаться. Атут и родители забыли про нас… Верховые спешились у дома Таскаевых. Он (дом) повыше нашего стоял: большой двухэтажный с глухими воротами. следом за верховыми пришло много подвод. Говорили потом, штук тридцать, не меньше. На подводах лежали и сидели раненые бойцы. Все они были в одинаковой одежде, казались нам сердитыми, а они, оказывается, были грязные, голодные и измученные. Рядом с ними сидели женщины в белом. Это были медицинские сестры. Они управляли лошадьми и пели проголосные песни…" (Бабка на минуту закрыла глаза и замолчала). "…Шипко хорошо пели, - продолжила Зинаида Михайловна 45 рассказ. – Мы ребятишки, никогда не слыхали таких песен. Наши мужики и бабы тоже пели, когда гуляли, но это были совсем другие песни… Я больше никогда не слыхала таких красивых голосов… Подводы остановились у дома Таскаевых. Бойцы начали раненых заносить в дом. Таскаев было завозмущался, но жиденок подставил ему под нос наган и сказал, что если будет мутить воду, управу на него найдут. Когда всех раненых занесли в дом, пошли по всей деревне собирать еду, лекарства, лошадей. А кто лошадь даст? Покос. Каждый погожий день дорог. Взамен они оставляли своих лошаденок, но они до того были заморены, что их еще неделю надо было откармливать. К нам тоже заходили. Я не помню, что мать им дала, по-моему, старых сухарей насыпала. После их ухода в доме все перемыли, в ограде вымели … К вечеру всем велели прийти на площадь. Собралось много народу: кто из любопытства пришел, а кто из страха; женщин, правда, было мало. Сухов начал высказываться. Он говорил, что всем мужикам надо идти в Красную Армию и защищать Советскую власть, что надо бить мироедов, отбирать у них все добро, нажитое за счет трудящихся. На другой день стали собираться в дорогу. Снова прошли по дворам, насобирали, у кого что было. Лошадей тоже пришлось дать. Кто-то показал, где их спрятали. Народ-то всякий у нас, хотя и одной веры, а вот, поди, ты… Вообщем, поехали они на Колбино, но на окраине их обстреляли и они вернулись назад. Стали искать проводников, кто бы их увел через горы. Раненых и медсестер решили оставить в деревне. Наказали, что если кто тронет хоть одного бойца или медицинскую сестру, то когда вернуться за ними тем места мало будет. Отец рассказывал, что к вечеру собрали оружие, сложили на площади, облили керосином и сожгли. Когда начало темнеть, местный охотник Никита Титников со товарищем Фефеловым … забыла уже как его звали, 46 увели бойцов через гору Будачиху. (1) (1- Из других источников удалось узнать, что отряд Сухова через гору Будачиху увел И.Я. Зуев. Однако рассказчик не совсем уверен в правдивости, о чем он сам и сказал). Гроза как раз сильная началась. Как потом говорили, что повели добровольно, другие говорили, что заставили силой. Наверное, увели из деревни, чтобы больше не хозяйничали. Сами ушли, а раненых с медсестрами оставили. Знали, что придут белые, и что расстреляют, а оставили … Безбожники они и есть безбожники… Вод ведь как… Когда Сухов ушел с бойцами, Игнат Колесников сообщил кому надо, и утром в деревню пришли те, кого красные называли белыми. Местных жителей они не тронули, ругали только за то. что отдали лошадей, а попробуй не дай… А вот над медицинскими сестрами сильно издевались, насиловали у всех на глазах. Потом раненых били… Издевались над ними, вывели на окраину села и там расстреляли. Из наших, деревенских, только одну убили – Евдокию Березовскую. Она отходкой была, спрятала раненого бойца, а кто-то донес. Могилу на окраине видели? … Там и похоронили их всех. А больше из наших никого не тронули. Дорога через горы была трудной: местность незнакомая, дождь, темнота. Многие бойцы стали отставать… В Елиново красным ничего не дали. Лошадей тоже успели спрятать… Они голодные пошли на Каракол. Белые шли по их следам, подбирали отставших бойцов. Потом их всех в Елиново расстреляли." А вот что рассказывал житель села Тюнгур Кискин Демид в 1962 году, когда после окончания 8 класса нас привезли на место гибели отряда Сухова. Привожу его рассказ с небольшими сокращениями: " вечером меня да Ваську – соседа позвал Казарцев. Сказал, что утром пойдем проводниками с красными до Чуи, они, мол, дороги не знают, а взрослым некогда – покос. Утром нас хорошо накормили, дали немного продуктов с собой, а когда выходили, 47 сказали, чтоб мы ничего не боялись. Про красных говорили, что они лба не крестят, курят табак и ругают непотребно Бога. Наши бабы пугали ими маленьких ребятишек. Нам интересно было с ними поговорить, но родители строго-настрого наказали, чтобы разговоров с ними не вели. Да и красногвардейцы больше молчали. Некоторые разговаривали негромко, но на каком-то непонятном, для нас, языке. Мы с Васькой шли впереди, а они ехали позади нас метрах в пятидесяти. Тех, у кого не было лошади, шли сзади пешком. В Тюнгуре (1) (1- Тюнгур – последнее село Усть-Канского аймака. От него до Чуйского тракта около 50 километров.) сделали небольшой привал: попили воды, погрызли сухарей и пошли дальше. За селом торная дорога кончилась, пошла тропа. Сейчас там кустарник нарос, а раньше открытое место было. Внизу шумела Катунь. Когда и откуда начали стрелять, мы не видели и не слышали из-за шума реки. Узнали только тогда, когда кто-то подбежал к нам и спросил: "Кто стреляет?". Мы сказали, что не знаем. Мы действительно не знали, кто стрелял. Это было как раз напротив горы Байтуу. Красногвардейцы заметались по тропе. Многие полезли в гору, а с горы их еще лучше было видно, т.к. кустов почти не было … Когда выстрелы стихли, мы побежали назад. За Тюнгуром нас посадили на лошадей и привезли домой… Как потом выяснилось, некоторым бойцам удалось подняться на гору, но спуститься на ту сторону они не смогли, там отвесные скалы, да и люди не знавшие гор ходить по ним не могли. Идти вдоль горы тоже не решились, наверное, не захотели покидать своих товарищей. Наши мужики потом их голыми руками всех переловили. Сухова взяли в числе последних. Он был ранен в ногу и лежал у дерева. Активное участие в поимке красных принимали братья Кудрявцевы. Найдут бойца и все, что на нем есть забирали себе, одним словом мародерствовали, хотя прикасаться к безбожникам считалось большим грехом. Когда 48 пленных допросили, заставили на окраине села вырыть могилу и всех расстреляли. Сухова расстреляли последним. Его зарыли на самом берегу реки. … Катунь уже несколько раз мыла берег и труп, скорее всего, давно унесла вода…". Так закончился поход первого красного отряда по Горному Алтаю. (1) (1- Во время экскурсии "По следам сухова" в1962 году ни директор школы с Ябаган Абраменко Д.П., ни те, с кем приходилось разговаривать, ни словом не обмолвились о Кайгородове. И только Кискин Демид сказал, что Долгих, один из оставшихся бойцов из отряда Сухова вернулся в 1922 году в Катанду и уничтожил банду Кайгородова). Через много лет узнал, что начальник штаба Сулим погиб в районе села Усть-Иня. Долгое время, как он там оказался, было для меня загадкой. Еще больше времени потребовалось узнать правду. Когда Сухов пришел в Катанду, кто-то предупредил его о засаде. Сухов принял это во внимание и приказал Сулиму с небольшой группой идти вершинами гор до устья реки Чуя. Он был уверен, что засада будет где-то на горе. Бойцы Сулима одновременно должны сделать разведку. Когда Сулим с бойцами (50 человек) ушел из деревни, никто не видел. красногвардейцы незаметно поднялись на гору и, обследовав ее, не обнаружили, что говорило бы о засаде. Незнакомая местность и обессиленные из-за непрерывных боев, полуголодные бойцы продвигались медленно. На другой день они слышали стрельбу у подножия горы, но решили, что Сухов прорвется, и пошли дальше. Вернись они на помощь Сухову, положительного результата для отряда это бы не дало. Почти неделю шли бойцы к устью Чуи. Спустившись к Катуни, бойцы попытались переправиться через реку: четверо утонули, пятого сразила пуля. Ночью отряд Сулима был окружен и расстрелян в упор. По одним данным тело Сулима унесла 49 Катунь, по другим источникам – останки его и других бойцов были перезахоронены недалеко от села Иня.(1) ( 1- в двух километрах выше по реке Иня стоит памятник погибшим бойцам за Советскую власть с бандой Тужлея Ташкинова в 20-ые годы. Могилы Сулима и его бойцов в селе и его окрестностях нет. Ничего не знали о гибели Сулима и старожилы, которых в 60-е годы в селе было немного.)
50
Долгих И.И. (из Мальцева).
6 апреля к Воронкову подошел первый истребительный отряд во главе с И.И. Долгих. Это был тот Долгих, который прошел с отрядом Сухова до Тюнгура и чудом остался жив. Иван Иванович Долгих родился в 1896 году. В ноябре 1917 года вернулся с фронта в Барнаул старшим унтер-офицером. Некоторое время примыкал к левым эсерам, но вскоре вступил в РКП"б". В мае-июне 1918 года участвовал в боях с белочехами и белогвардейцами на Черепановском фронте. Командовал 64
эскадроном в красногвардейском отряде Петра Сухова. После гибели отряда Сухова единственный остался в живых, он некоторое время работал в Катанде у кулаков на ремонте сельхозмашин. Вообще-то выявляется довольно странная картина: ремонтировать сельхозмашины могли несколько человек, т.к. отряд Сухова состоял из рабочих. Всех, кто был взят в плен у горы Байтуу – расстреляли. Долгих свободно общался со всеми людьми, хотя разговорить староверов не так-то просто, да еще в такое время. Ему подробно удалось выяснить, по какой дороге можно уйти. Все это кажется несколько странным. (1) (1- И.Долгих якобы спустился с горы и зашел на заимку к крестьянину, сказав, что ищет работу, умеет ремонтировать сельхозтехнику. Крестьянин оставил его у себя. О том, что появился человек, который умеет "ладить машины" узнали все в Катанде. Возникает ряд вопросов: почему перед ним вдруг раскрыли все пути-дороги, почему никто не попытался вернуть его, когда он "убежал" из Катанды. Может, в 1922 году ему нужно было убрать свидетелей, которые могли рассказать то, о чем мы уже не узнаем? Не поэтому ли он так жестоко расправился с катандинцами?) В Барнауле, после того, как Долгих бежал из Катанды, он был вскоре арестован и до марта 1919 года находился в тюрьме. После освобождения ушел в 6-ю Горно-Степную партизанскую дивизию Ф.А. Архипова. С июня 1920 стал командиром батальона третьего полка добровольческой бригады Е. Мамонтова. Участвовал в сражении с Врангелем, и после возвращения на Алтай стал командиром отдельного рабочего батальона. В феврале 1922 года по собственному желанию перешел в ЧОН командиром эскадрона особого назначения Бийского кавдивизиона. В апреле Долгих прибыл в устье реки Большой Яломан. Собрав командный состав, Долгих сказал, что получил приказ любой ценой прорваться на Уймон и уничтожить Кайгородова. 65
Может, в 1922 году ему нужно было убрать свидетелей, которые могли рассказать то, о чем мы уже не узнаем? Не поэтому ли он так жестоко расправился с катандинцами?
У меня тоже давно уже сформировлось стойкое убеждение, что история с Долгих очень и очень темная... Товарищ этот был далеко не простой. Достатчно почитать воспоминания красногвардейцев, участвовавших в тех же боях, что и Долгих (например, на Черепановском фронте в июне 1918 г.) - вскрывается масса "прелюбопытнейших" подробнойтей. И то, что из всего суховского отряда умудрился спастись именно Долгих, красноречиво говорит само за себя. Если интересно, кое-какие цитаты приводятся вот здесь (в комментариях): http://g-altai.ru/ShowArticle.aspx?ID=52&AspxAutoDetectCookieSupport=1
Отправлено: 21.09.09 22:01. Заголовок: Новоалтайцу. Что у ..
Новоалтайцу. Что у Вас есть интересного связаного с деятельностью Долгих на Черепановском фронте? Я читал некоторые воспоминания, но там о нем ничего не было. А что касается того, чтоиз суховского отряда выжил он один: Гришаев пишет, что катандинские крестьяне оставили в живых несколько человек, которые умели ремонтировать сельхозмашины и долгих в том числе. Когда я был в Тюнгуре, лет 5 тому назад, местные жители рассказывали так же, но фамилия Долгих не прозвучала. Хотя не одной фамилии оставшихся в живых, кроме Долгих, нигде не упоминается. У меня тоже складывается впечатление о том, что история с Долгих довольно темная...
Отправлено: 22.09.09 16:56. Заголовок: новик пишет: Что у ..
новик пишет:
цитата:
Что у Вас есть интересного связаного с деятельностью Долгих на Черепановском фронте? Я читал некоторые воспоминания, но там о нем ничего не было.
Если в двух словах, на Черепановском фронте Долгих, будучи командиром красногвардейского отряда, вел себя крайне безответственно и своевольно, а под конец и вовсе самоустранился: увез свой отряд в Барнаул и там распустил бойцов, а сам уехал в Калманку. Таким образом, он, во-первых, существенно ослабил фронт, во вторых, не предпринял ничего, чтобы подавить восстание белого подполья в Барнауле (хотя не мог не знать о нем). К отряду Сухова он примкнул уже после. Характерно, что в своих личных воспоминаниях Долгих выставляет себя героем как на Черепановском фронте, так и в отряде Сухова (так, А.И. Шмелев в рецензии на книгу В. Вегмана и Ю. Циркунова “Сибирская Красная гвардия и отряд Петра Сухова” пишет: “Очень часто упоминается И. Долгих. Я бы сказал, он выпячивается в книжке. Невольно возникает предположение, что эта часть брошюры написана главным образом с его слов”.). Однако воспоминания других красногвардейцев (в частности, А.А. Конова, участника боев на Черепановском фронте), ставят его героизм под сомнение. Поэтому мне крайне интересна его “карьера” в отряде П. Сухова (о которой нам известно, в основном, с его же собственных слов), особенно последние дни и таинственные обстоятельства его “счастливого” спасения.
Отправлено: 23.09.09 23:17. Заголовок: Из воспоминаний Васи..
Из воспоминаний Василия ШВЕЦОВА, жителя с. Тележиха:
...Второго августа 1918 года. Из-под горки по грязной дороге к церкви села Тележиха ехало несколько вооруженных всадников, на рукавах у всех красные ленточки. Все молодые. Среди них один совсем еще мальчишка. Сначала как-то боязно было нам пацанам, но въезжавшие улыбались и спрашивали, нет ли в селе каких солдат, где находится сборня. Впереди отряда на рыжем коне сидел, видимо, командир с кривой саблей на боку и револьвером в кобуре. На нем не было головного убора, черные волосы развевались на ветерке. На площади у здания сборни отряд был построен, из рапорта одного из военных мы услышали фамилию - Долгих. Вслед за прибывшим отрядом, запрудив всю улицу шли многие десятки пароконных подвод. На каждой, держа винтовки на коленях, сидели по три-четыре красногвардейца. На десяти подводах были раненые и больные, с ними пять сестер-санитарок. Были в отряде и пожилые, лет за сорок, пятьдесят. Из прибывших в здание сборни вошло несколько человек. Не большой зал с прогнившим полом и конура - канцелярия были полны людей. Военные требовали, чтобы их, как можно быстрее, обеспечили нужным количеством подвод, а пока разместили людей по квартирам. От последних дождей на дорогах была непролазная грязь, телеги увязали по ступицы, лошади пройдя от Бащелака и Большой Речки устали, надо менять. Староста, Иван Кобяков, человек не расторопный, отвечал: "Это мы устроим, собирать подводы сейчас пошлём, а пока станьте на фатеры, пока то да сё, день - то к вечеру будет". Он послал дежуривших десятников наряжать мужиков, чтобы запрягали лошадей и подъезжали к сборне. Но быстро собрать подводы было действительно трудно, так как лошади на весь праздничный день отпускались пастись, а у многих были оставлены на пашнях. Намерения ночевать у командиров не было, пока староста готовит подводы, накормить людей и дать не много отдохнуть. Под штаб отведён был двухэтажный дом бывшего купца Семёна Таскаева, стоявший в самом центре села. Фамилия командира отряда передавалась от одного к другому. Называли Сухов, но который из военных, никто из нас не знал. Начальство было поставлено на квартиру через дом от штаба, к Хлыстикову Алексею. Бойцов разместили в нескольких домах, где были большие ограды: у Зуева Николая, Бронникова Василия, Шмакова Петра и Белькова Василия. Рота мадьяр была поставлена к Брусницыну Михаилу, Щетникову Никите и Шубину Евсею. Командир роты русских с несколькими красногвардейцами и женой пришли к Швецову Николаю. Кухня расположилась в усадьбе Уфимцева Петра. Обоз с продуктами, оружием и прочим грузом находились на площади у церкви и школы. Раненых и больных вместе с санитарками поставили в трех домах: у братьев Колупаевых Лазаря и Мелентия и Хомутова Дмитрия. Как только отряд занял деревню, сразу же были выставлены караулы с обоих концов Тележихи. В квартирах, где стояли солдаты, хозяйки готовили обед. Нам, молодежи, хотелось посмотреть на всё своими глазами, побольше узнать. Никто нас нигде не задерживал, мы заходили в дома, познакомились с мальчиком-красногвардейцем лет тринадцати, его звали Володя. Одет он был в черную куртку, солдатские сапоги и брюки, на голове красная феска с кисточкой. На следующий день, время уже перевалило за полдень, когда собирались возчики с подводами, но их было мало. Требовалось в пять раз больше. Десятники снова обходили каждый дом, но и к вечеру достаточного количества не набралось. Командиры снова решил переночевать. Прошел слух, что Сухов хотел бы провести собрание граждан. Пришли на него не более трех десятков мужиков, прибежали туда и мы. На помосте из толстых плах возле плотного крашеного забора стоял, и что-то говорил человек среднего роста. Обросшее короткой щетиной лицо с резкими чертами было усталым, волосы и брови, как вороново крыло, глаза - две черные смородины. Одет, в военную форму, сбоку кобура. Это и был Пётр Сухов. Возле него, облокотясь о забор, стоял военный, к которому обратился Сухов: “Вы, Дмитрий Григорьевич, что-либо скажете?”. Он что-то ответил, я не смог расслышать. Человек этот был Сулим. За малочисленностью людей никакого схода не состоялось. Собрались больше фронтовики. Сухов и Сулим разговаривали с ними, рассказывали об организации красногвардейских отрядов, о борьбе со старым режимом, призывали к восстанию против белых. О многом их спрашивали, особенно бывшие фронтовики. Понравился мужикам этот простой разговор. Расходясь по домам, они говорили: “Да разве белый офицер будет так объясняться с простым народом ”. В этот день домой я явился только вечером. В сенях на лавке стояли два полных ведра, из которых мать наливала парное молоко толпившимся красногвардейцам. В комнате за столом сидели отец и военный. Гость был выше среднего роста, с рыжеватой бородкой, подстриженными усами, копной рыжих волос. Отец сидел на стуле и держал на руках ребенка. Возле самовара наливала в стаканы чай высокая, красивая, женщина. На пальце левой руки было золотое кольцо, а на полуоткрытой, загоревшей шее - золотая цепочка. Женщина называла военного Андрюшей, а он ее - Наташей. Я понял, что это муж и жена. Фамилия его была не то Вишневецкий, не то Вишневский. Как попал в горы отряд Сухова, каков был его маршрут - я тогда не знал, но казачьи сотни и роты белогвардейских войск во главе с полковником Волковым неотступно следовали за ним. Ночью они заняли дороги вниз по Аную и на поселок Колбино, куда должен был направиться отряд. Также были перехвачены дороги вверх по Аную и по Язевке на Солонешное. Белые заняли с трех сторон высоты, окружающие село. Незанятой осталась восточная, с двухкилометровой горой Будачихой.
Отправлено: 23.09.09 23:19. Заголовок: Из воспоминаний Васи..
Из воспоминаний Василия ШВЕЦОВА (продолжение):
Рано утром отряд готов был к выступлению. Часть подвод была уже за поскотиной, но в пяти километрах от села разведку обстреляли белые. Началась паника, подводчики поворачивали лошадей обратно. Все вернулись в село. По команде красногвардейцы стали быстро занимать горы, окружавшие Тележиху. Часть русской роты с пулеметами заняла Маралий щебень и от него к северу до Глинки вершину Артемьевой горы, северную ее часть до поскотины - рота мадьяр. В позициях белых было больше преимущества, так как они заняли самые высокие сопки, откуда стреляли по позициям красногвардейцев и по селу. Засвистели на разных нотах пули. В каждом доме переполох. Женщины с детьми и старики лезли в погреба. Мы же, подростки, не хотели прятаться, бегали к церкви, где располагался обоз, в школу, к штабу. Отстреливающихся красногвардейцев на вершинах голых гор западной стороны было видно. К обеду пошёл дождь, лил до вечера и всю ночь. Возчиков на площади было не менее ста человек, среди них паника и ругань. Лошадей кормить нечем, поить приходилось под свистом пуль на речке. Много было взято у населения верховых лошадей. Долгих на вороном иноходце несколько раз проносился из края в край села. В штабе постоянно находились военные, приходил туда и сельский писарь, искалеченный фронтовик, Федот Филиппов Из ворот выехали Сухов и Сулим, с ними два ординарца, первый на рысях ускакал в нижний край села, второй - в верхний. Стрельба не прекращалась. В санчасть, в дом Колупаева Лазаря, привезли тяжело раненного в живот разведчика. ...Было уже далеко за полдень. Возвратились с позиций Сухов с Сулимом. Им было некогда идти обедать на квартиру. Хлебосольная заботливая хозяйка Татьяна Семеновна принесла в штаб в трехлитровом чугунке горячие жирные мясные щи, на сковороде стопу блинов и глиняную кринку молока. На площади горело несколько костров, на них готовили себе чай да кашу и сушили промокшую одежду подводчики из других посёлков. С кладбищенской щебнистой горки, что в центре села, сняли стоявший пост и увезли пулемет на гриву у Третьего ключа. Местный житель, бобыль Митька Кобяков, так его все звали в селе, бегом вынырнул из ограды брата и с винтовкой, нецензурно ругаясь в адрес белых, побежал Шеманьевским переулком к реке, перешел по сходням через пруд мельницы и поднялся на позиции красногвардейцев. Вместе с ними он сутки стрелял по вершинам сопок, занятым казаками. Всего насмотревшись и наслушавшись, мы с другом - Ваней Брусницыным - зашли к нему домой, там располагались мадьяры. Некоторые из них, разговаривая на своем языке, играли в незнакомые нам карты, несколько человек обедали. В комнате возле печи и на натянутой веревке сушилась мокрая одежда. Один мадьяр на ломаном русском языке расспрашивал нас, как звать, сколько лет, где были и что видели. Они были бодрые, веселые, но вид у всех был усталый. Никакой боязни у нас не было, мы с ними разговаривали и тоже смеялись. Отца дома не было, он ушёл к подводам на смену дежурившего там соседа, на корм лошадям унёс пол мешка овса. Мать возилась у печки, старшая сестра принесла из речки ведро воды, командира не было. В сенях, на кошме, вповалку спали красноармейцы. На горах, шла редкая перестрелка. Казаки почему-то активности не проявляли. Наш верхний край пули из-за гор и строений не доставали, а нижний обстреливался с двух сторон: с запада - с горы Баданки, с севера - по реке Ануй. Там в некоторых домах были продырявлены стекла в окнах. Управившись со своими делами, я перешёл через дорогу и в соседней ограде смотрел, как повара готовили ужин, как раздавали большими черпаками прямо в вёдра суп и кашу. По улице, в карьер, по липкой грязи, носились на верховых лошадях военные. Совсем свечерело. Пришёл с поля скот. Опять два ведра парного молока стояли в сенях на лавке, но мать не разливала, а черпали своими кружками сами красногвардейцы, осталось и нам. Наступила темень, в комнате зажгли десятилинейную лампу, а в кухне семилинейку. Солдат осталось только двое. Вскоре пришёл командир роты уставший и намокший. Мать собрала на стол, поставила и кринку свежего молока. В комнате Андрей что - то рассказал Наташе, она заплакала. Взяв с собой одного солдата, Андрей ушёл. Четвертого августа рано утром вернулся отец, его сменил сосед. Пришли солдаты с горы, они попеременно завтракали в кузне и уходили каждый на свое место. Мать спала считанные минуты, не давал спать маленький ребёнок, да и обед надо готовить для военных. Приехал на лошади командир роты. На осунувшемся лице стали заметны морщинки. Завтракали за одними столом, он с женой и отец с матерью. Не громко разговаривали, Андрей что - то рассказывал, поминал Сухова, позиции, пулемёт, воду. Казаки со всех сторон открыли интенсивный огонь, обстреливали все занятые красногвардейцами позиции. Окруженное с трех сторон село было похоже на муравейник: одни спускались с гор, другие поднимались, к штабу и от него в разные стороны по деревне гоняли верховые. Среди подводчиков гомон, смех и мат. Меня позвали в комнату, отец спросил, не побоимся ли мы с Ваней Брусницыным отнести по ведру воды Артемьевым логом до ближайшего поста. Место безопасное, пули туда не попадают. Мать не возражала. Я с удовольствием согласился, был проинструктирован, взял ведро и отправился к своему другу, который жил через три дома. С большим трудом мы дотащили вёдра с водой до вершины, воду красногвардейцы взяли, а нас отправили обратно и сказали, чтобы больше не ходили. Стрельба, особенно сильная, слышалась в нижнем конце села. Возле артельной лавки, в которой торговали с раннего утра и до позднего вечера, мы встретили нашего знакомого Володю на своем Орле. Он был такой же веселый и бодрый, но разговаривал с хрипом - от родниковой холодной воды. Обувь и одежда на нем были забрызганы грязью, и красная феска уже не имела того вида. С ним был, одетый не по росту, паренёк со шрамом на щеке. Он сказал, что звать его Гриша и жадно, как взрослый, глотал махорочный дым. Низкорослый конёк под ним до полубока был в грязи. Подводчики, освободившись от груза, разъезжались по квартирам, а местные по своим домам. Пятого августа утро ничем не отличалось от предыдущих. Вялая перестрелка началась к обеду, и вдруг страшный гром от взрыва потряс лес и горы, поверг в панику жителей. Старые солдаты безошибочно определили, что стреляет трёхдюймовка. И действительно, казаки привезли из Солонешного орудие и, поставив его у подножия Вострушки, начали стрелять по позициям суховцев и по селу. Первый снаряд упал на гуменную крышу Михаила Ерутина. Там были сложены зимние сани, и находилось несколько телят. Все это было разметано и перебито. Поблизости в нескольких домах повылетали стекла. Через короткое время - второй взрыв такой же силы. Снаряд разорвался против сборни, где паслись козы Телегина Кирьяна, всех их, как ветром снесло к реке. По занятым суховцами позициям, вдоль горы со стороны Язевки, казаки повели сильный ружейный и пулеметный обстрел. Третий снаряд ударил в пятнадцати метрах от крайнего окопа. С облаком пыли летели большие куски земли и щебня, все это скатывалось по склону горы в Ануй. Начальство на верховых лошадях понеслось в нижний край деревни. Мадьяры с квартир тоже ушли. Раненые и больные были охвачены беспокойством. Везде суета, напряженность, взволнованность. Из обоза взяты боеприпасы, выданы на кухню продукты, в лазарет унесли несколько метров белого полотна, видимо, на белье и простыни. Тревожные чувства одолевали всех.
Отправлено: 23.09.09 23:20. Заголовок: Из воспоминаний Васи..
Из воспоминаний Василия ШВЕЦОВА (окончание):
Командование, очевидно, решило окончательно вывести отряд из села в ночь на шестое августа. Нужны были проводники. В качестве провожатых были выбраны Егор Фефелов, двадцати пяти лет, фронтовик Михаил Жуляев, сорока лет, бедняк, охотник, имел семь детей, Никита Щетников, лет шестидесяти, рыбак, бедняк. Сухов объяснил, зачем их вызвал, что это строго секретно, что штаб и сельское управление на них вполне надеются и доверяют, они, хорошо зная местность, смогут провести отряд и их за помощь не забудет история. Он спросил согласны ли, смогут ли, не боятся ли, все трое ответили положительно и заверили, что об этом ни с кем не обмолвятся и сейчас же на своих лошадях прибудут в штаб. Стемнело. Пошел мелкий дождь. Командирам подразделений был отдан приказ о подготовке к отступлению. Из обоза от церкви на двух подводах увезли оружие. За последней усадьбой Корнея Шилова на берегу реки, разложив большой костер, покидали его туда, а потом сбросали в речку. Через день тележихинские мужики вытащили из воды обгорелые стволы и разнесли по домам. Позднее часть из них была отремонтирована, пригодилась в девятнадцатом году, в восстании против Колчака. На площади из обоза военные - хозяйственники раздавали подводчикам, муку, крупу, сахар, чай, повара топорами перерубили спицы, ободья в колесах, оглобли у походной кухни, раскололи котлы. К условленному времени к штабу подъехали проводники. Привел свой кавалерийский отряд Иван Долгих. Сборы проходили без лишнего шума. Решено было оставить раненых и больных двадцать восемь мужчин и пять сестер - хожалок. По каким - то причинам отстали несколько человек, находившихся на постах, которые потом, побросав оружие, разбрелись по лесам и горам, но, не зная местности, выходили в другие сёла, где их арестовывали и перепровождали в волость. К двенадцати часам ночи пришёл командир роты Андрей. У отца были осёдланы две лошади. Мать наложила в торбочку продуктов. Наташа расцеловалась с матерью и вышла следом за Андреем. Мне же и сестре Анне было сказана масса добрых пожеланий. В непроглядной темени, под дождем, по непролазной грязи, через булыжники и колодины отряд двинулся за проводниками. От штаба пошли вверх по речке, по узкой тропе поднялись на левое крыло горы Будачихи и через “Воровские ворота” проследовали на Елиново. По какой - то причине позднее набралась ещё группа, не менее пятидесяти человек, которых вслед за отрядом увёл Прокопий Евсеевич Добрыгин. Отстали от отряда юноши Володя и Гриша. Медсёстры Дерябина, Федянина, Обухова, Красилова и Костикина остались около раненых и больных. Потом ещё очень долгое время ходили в народе слухи о том, что где - то по Загайнову ключу закопаны красногвардейцами два пулемёта, многие потом искали, но ничего не нашли. После ухода красногвардейцев мертвая тишина опустилась на село, изедка слышался где-то одиночный лай собаки. На рассвете со стороны казаков прогремело несколько ружейных залпов и пулеметных очередей по бывшим позициям красногвардейцев, но ответных выстрелов не было. Стрельба длилась не более десяти минут. Дождь прекратился, лучи солнца прогрели землю и от неё повалил пар. Подоенные коровы по протоптанным тропам уходили на пастбище. Не слышно было разговоров через городьбу соседок. Что - то будет? Часов в десять утра с нижнего края села, в проломы и открытые ворота поскотины ворвались с шашками наголо чубатые казаки и карьером поскакали селом и стороной по гривам к сборне, где были уже староста с писарем и десятник со сторожем. Это была разведка. Вслед за ней через недолгое время по два в ряд, с пиками у стремени и с винтовками за плечами шагом проследовал большой отряд белоказаков. С Язевского седла на рысях спустился отряд не менее пятисот человек. С третьей, южной, стороны также строем по два вступила в село нескончаемым потоком казачья конница. Штаб белых расположился в двухэтажном доме Николая Зуева. Стройный звон всех семи колоколов знаменовал или встречу, или созывал верующих на молебствие. В тесном полутемном здании управы было полно казаков. Староста Кобяков еле успевал отвечать на вопросы двух начальников, по-звериному смотревших на него и чего-то требовавших. С мертвенно-бледным лицом в своем закутке-канцелярии за письменным столом сидел писарь и перебирал бумаги. Староста беспрестанно посылал десятников за людьми, чтобы немедленно явились на сборню. Почти в каждом доме начался обыск, в разных концах слышались одиночные выстрелы. Из Артемьева лога с винтовкой в руках медленно шел мадьяр, по какой-то причине, не спустившийся ночью с позиций. Двое казаков Шеманаевским переулком наперерез ему поскакали к реке. Не успев дойти до переходов через пруд, он был убит. Пожилой казак переехал выше переходов речку, слез с коня, снял с убитого сапоги, забрал трехлинейку а труп столкнул с тропинки под откос. Раненые и больные не находили себе места, однако не теряли надежды остаться в живых. Ведь когда - то и где - то была заключена конвенция между государствами, создавались органы Красного креста. Некоторые из раненых были грамотные. Среди них выделялся высокий, с серым лицом, звали его Коля. Нам, пацанам, когда мы приносили раненым продукты, он рассказывал о французской революции, и девятьсот пятом годе, и о Ленском расстреле. Было ему не больше двадцати пяти лет. На сборне сутолока. С группой казаков послали десятника показывать место сожжения оружия. Из зарослей пасеки деда Лихачева вышел красногвардеец с винтовкой и направился через мелкую протоку к жилью. Казаки стали по нему стрелять. Он успел скрыться в старом овине Евлантия Лубягина. Овин с речки и из ограды был окружен. Одни предлагали его поджечь, другие кричали, чтобы красноармеец выходил и сдавался. И он вышел. Казаки вывели его на горку к школьной изгороди и зарубили шашками. Труп не убирали до вечера. В оградах домов, где находились раненые, полно белоказаков. Слышалась матерная ругань, раненых вытаскивали на улицу. С некоторых были сорваны бинты, из ран текла кровь. Санитарок тоже выгнали из комнат, сыпалась брань и похабные эпитеты. Сбившисьв кучку они стояли и плакали. В кладовой дома Колупаева Лазаря лежал тяжело раненый в живот и слабым голосом просил пить. Какой - то казак пнул дверь в кладовку и навскид выстрелил ему в голову и грудь, колупаиха сползла по стенке и потеряла сознание, закричали ребятишки. Все раненые и санитарки были собраны в одну ограду Мелентия Колупаева, и окружены кольцом казаков, которые не переставали издеваться над жертвами. От сельского управления подъехало восемь подвод. Всех местных жителей, детей и мужиков отогнали от ограды далеко за дорогу. Из толпы неслось тихое подвывание. Суховцев погнали в открытые ворота к телегам, в каждую посадили по три-четыре человека. Подводы, выехав на дорогу, направились к сборне. Сидевшие в них раненые с тоской смотрели на вершины гор, где вчера еще были позиции их отряда. Полковник Волков в веселом настроении после пропущенных нескольких стопок закусывал со своими приближенными. Он был доволен победой и, не задумываясь, отдал приказ расстрелять пленных. От штаба в карьер поскакали к подводам трое казаков. Под конвоем полусотни раненых повезли в нижний край села. В пяти километрах от последних домов, в конце копи, на устье Четвертого ключа была подана команда остановиться. Пленным приказали слезть с телег, отойти на голый пригорок. За казачьим конвоем, гнавшим санитарок к сборне, шла большая разновозрастная толпа жителей. У самого крыльца с мертвенно бледными лицами, держась под руки, все пять остановились. Та, что повыше всех, смущалась своей заметной полноты - она была беременна. Возраст их был от двадцати до тридцати лет, не более. На крыльце стоял казак с золотыми зубами, и помахивая нагайкой, издевательски кричал: “Может, кто-нибудь этих красных сук замуж возьмет?” Никто не осмелился подать голос. Он спустился со ступенек, подошел к той, что была беременна, матерно выругался, два раза ударил ее плетью и заорал: “А ты вон отсюда, шлюха", верховые казаки оторвали ее от подруг и в толчки проводили до дороги. С бранью, подталкивая пиками, санитарок погнали на безлесную глинистую горку и там расстреляли. Как фамилия оставшейся в живых мне неизвестно Она слышала залпы, оборачивалась назад, но чьи-то руки ее удерживали. До ее сознания плохо доходили сочувственные советы и разговоры шедших с нею женщин. Её завели к старикам Печенкиным. Старуха Капитолина Софоновна, узнав кого к ним завели, запричитала и, обняв незнакомку, сказала, что никуда ее не отпустит. Она жила у стариков Печенкиных около двух месяцев, потом дед Терентий отвез ее к своим родственникам в Большую Речку. В 1920 году, уже при Советской власти, она не раз посылала письма старикам, о чем они рассказывали соседям.
Установление Советской власти на территории Солонешенского района 1918–1921гг.
Сводный красногвардейский отряд под командованием П.Ф.Сухова был создан 15 июня 1918г на ст. Алейская под Барнаулом. В с.Тележиха отряд вошел со стороны Малого Бащелака, Большой Речки 2 августа1918г. (н.ст.) Ехал кавалерийский отряд строем по два, впереди ехал на высоком рыжем коне, с кривой саблей на боку и револьвером в кобуре, без винтовки, видимо командир. На нем не было головного убора, большие, счерна, шапкой волосы развевались на легком ветерке. Человек высокий, но не толстый, взгляд орлиный, длинное загорелое лицо с большим носом; короткой волосатой щетины, видимо, долгое время не касалась бритва. Сразу было видно, у него сильное мужество и сильная воля. Брюки на нем с лампасами. На 10-12 подводах были раненые и больные, с ними пять сестер-санитарок …» Штаб расположился в двухэтажном доме купца Семена Терентьевича Таскаева в центре села. Белогвардейцы заняли с трех сторон высоты, окружающие село. Три дня оборонялись крсногвардейцы. В ночь на 6 августа командование решило вывести отряд из села. Жители села Егор Дмитриевич Фефелов, Михаил Петрович Жуляев, Никита Михайлович Щетников должны были провести суховцев через г. Будачиха на Чилик, Еликово. Санитарный обоз остался в Тележихе. 6 августа в село вступили белоказаки. В памяти жителей сохранились имена санитарок: Анна Дерябина, Дуся Федянина, Евгения Обухова, Мария Красилова, Нина Костина. В 5 км от села у Четвертого ручья были расстреляны все раненые красногвардейцы и санитарки. В Солонешное были пригнаны красногвардейцы отряда Сухова и жители села Малый Бащелак, помогавшие красногвардейцам. В первый день были расстреляны 13 человек: Шабунин Алексей, Панин Андрей, Ермаков, Зябликов Алексей, Анисимов Андрей, Гофонов Родион, Соснин Никита, Синельников Иван, Ковонцев Фома, Муравин Григорий, Солонцев, Солонцева Клавдия, на следующий день были расстреляны два красногвардейца – венгры, в последующий день еще 7 бойцов отряда Сухова. Жителя села Солонешного Лукьяна Огнева так же обвинили в пособничестве отряду Сухова и отрубили ему голову шашкой. За селом Тюнгур 10 августа отряд Петра Сухова был окружен. Петр Федорович Сухов после избиений и допросов в штабе полковника Волкова расстрелян на берегу Катуни перед с.Тюнгур.
Отправлено: 22.11.09 15:20. Заголовок: Сибирская жизнь №43 ..
Сибирская жизнь №43 (23 июня) 1918 Барнаульский фронт Потерпевшие поражение у станции Алей банды красногвардейцев с мадьярами бегут в двух направлениях на Славгород и Змеиногорск. Для окончательной ликвидации этих банд со стороны Белоглазова, что к югу от ст. Алей, - их преследуют офицеры, казаки и киргизы. В направлении на славгород красногвардейцы бегут под командой Трусова и Сухова в количестве до 400 человек.
Отправлено: 22.11.09 23:33. Заголовок: Это, как я понимаю, ..
Это, как я понимаю, о жертвах Суховского отряда. Или я ошибаюсь. И Сухов 29 июня уже ушел из Вылково? Сибирская жизнь №65 (21 июля) 1918 Новониколаевск. 16 июля в Новониколаевск пароходом из г. Камня были доставлены тела убитых офицера С.С. Колякина и добровольца-гимназиста В.Г. Гаевского. Убийство их произошло при следующих обстоятельствах. В двадцатых числах июня отряд Калякина (так в тектсте - в первом случае через О, а потом через А), производя разведки большевистских банд, остановился в с. Вилках, в 80 верстах от г. Камня. Крестьяне заявили, что в их селе большевиков нет, и отряд разсылал дозоры в окрестныя селения. Крестьянам не запретили выезжать по своим делам из села и вообще не вели контроля над отдельными выезжающими и приезжающими. 29 июня часовой на церковной колокольне дал знать, что село окружают цепью большевики, которые, как оказалось, очень хорошо знали расположение как села, так и отдельных домов, в которых ночевали члены отряда. Перед зданием училища были убиты офицеры Калякин и Лебедев, гимназисты Иваненко и Гаевский и один доброволец, фамилия которого не выяснена. Тела убитых крестьянами первоначально были погребены без гробов. Калякин застрелен, тело его истыкано штыками, а шашкой распорот желудок. Гаевский также застрелен, истыкан и шашкой отрублена голова. 17 июля при большом стечении народа, ружейных выстрелах и звуках марсельезы, тела были преданы земле в церковной ограде в центре г. Новониколаевска.
Отправлено: 27.11.09 19:12. Заголовок: Из воспоминаний СИДО..
Из воспоминаний СИДОРКИНА Николая Степановича:
15 июня беляки захватили Бийск. В июле 1918 года белоказаки разогнали Советы и в Солонешенской волости. В августе 1918 года на территории района появился легендарный отряд Петра Федоровича Сухова, с боями прошедший из Кольчугино в Барнаул по Кулундинским и Алейским степям. Разгромив белоказачий отряд в Малом Бащелаке, суховцы через Большую Речку вошли в Тележиху. Два дня красногвардейцы вели неравный и кровопролитный бой. Расстреляв патроны, в грозовую ночь суховцы перешли через гору Будачиху и вышли на Уймонский тракт. На рассвете белогвардейцы ворвались в Тележиху, захватили раненых суховцев и санитарный отряд. После диких издевательств 36 пленных мужчин и женщин-санитарок расстреляли. В Сибирячихе под руководством офицера Токарева расстреляно 10 суховцев, в Солонешном -- 12 красногвардейцев. Среди расстрелянных была женщина - санитарка. Бандиты сняли у нее с пальца золотое кольцо. Суховцы выкопали сами могилу и после порки и издевательств их выстроили на краю ямы и расстреляли. Один суховец, изрешеченный пулями, не падал и, стоя на краю могилы кричал: "Эх вы, гады! Стреляйте, дак стреляйте, не мучайте, но по вашему не будет!" Тогда белогвардеец Дмитрий Батаев в упор расстрелял суховца. На берегу речки Щебета похоронено 23 красногвардейца, в устье Казанды - 17. Имеются могилы суховцев в Топольном, в Елиново и Лютаево, но количество расстрелянных не известно. Предательски Петр Федорович Сухов был окружен и взят в плен в районе села ТЮНГУР В долине Катуни. Перед расстрелом Сухов разорвал ворот рубахи, обнажил грудь и крикнул: «Вы расстреляли моих товарищей... расстреляйте же и меня, но вам не расстрелять рабочий класс, не уничтожить дело, за которое мы умираем. Час возмездия - недалек!»
Отправлено: 27.11.09 19:13. Заголовок: Из воспоминаний ШВЕЦ..
Из воспоминаний ШВЕЦОВОЙ Марии Анатольевны:
Хорошо помню и 1918 год, когда отряд Сухова вступил в деревню. В следующие дни шли бои. Наша семья, в шесть человек вынуждена была убежать из своего дома и укрыться в соседнем доме стоявшем ближе к горе из – за которой не долетали пули и у этого соседа старика пасечника под домом был большой подвал, куда и собрались жители из шести домов. В подвале было темно, людей набралось полно. Детям надоело сидеть в полутьме, любопытно было посмотреть, что делается на улице, искали случая выбраться из подвала. Взрослым тоже было невмочь сидеть, нужно было следить за скотом и птицей, доить коров, кормить семью. По этим неотложным делам выходили ночью. Федя Кривоногов решил и днём сбегать на свидание, и его ранили в руку. Отец мой, делая ему перевязку, допрашивал по каким уж таким неотложным делам и куда он ходил. Ему пришлось сознаться. Все смеялись, что чуть жизнью не поплатился за неотложную любовь. А другой сосед Иван Кобяков вылез из подпола покурить сел в простенок между окнами, вытаскивал из кармана кисет и тоже получил пулю в локоть. После боёв я видела, как в село входили казаки. Ехали с песней по двое строем, потом на подводах повезли раненых суховцев на расстрел за село. Из окна нашего дома мы видели, как на близ лежащую гору, вывели на расстрел санитарок из отряда Сухова и одну тележихинскую женщину, мать четверых детей, Евдокию Кирилловну Березовскую. Слышны были выстрелы. Убитых сразу же без гробов зарыли в одной могиле, у самой дороги. Было страшно и жутко. Рядом с могилой много было крови и коровы, идя с пастбища, сбегались к этой могиле и устраивали рёв, пока кто – ни будь из мужчин не приходил и не разгонял их бичом.. Этот коровий рёв нагонял жуть, на душе у всех было тяжело. Знаю, что командиры отряда были Сухов, Сулим и командир разведки Долгих. В 1935 году мы с мужем работали в Горно-Алтайске. Тогда из Новосибирска прибыла экспедиция, отправлявшаяся на Белуху, возглавлял её, тот самый Долгих Иван Иванович и мы школой встречали эту экспедицию. В 1980 году довелось побывать в Горно – Алтайском музее, там есть фотография и висит шинель Долгих И.И.
примерно, по времени, когда проходил отряд Сухова через Травное, Карасук и Орехов лог?
13 июля 1918 года отряд прибыл в село Травное, находящиеся в ста километрах от Транссиба, штаб немедленно послал вперёд разведчиков, разведчики не доходя восьми километров до станции Карасук, взяли в плен несколько белогвардейских солдат.
Отправлено: 27.11.09 19:40. Заголовок: Новоалтаец Так сухо..
Новоалтаец Так суховцы проходили через нынешний Карасук? или Краснозерку (где я сейчас живу), которая до 1933 года называлась Карасукское. Если через станцию Карасук, то это бооольшой крюк Травное-Карасук-Орехов лог. По прямой получается Травное-Краснозерка(Карасукское)-Орехов лог. Но у нас все талдычат о колчаковцах и партизанах в с. Лотошное. Там вроде и бои какие-то шли. Да и партизан повесили не мало.
Отправлено: 27.11.09 19:50. Заголовок: Кусков пишет: Так ..
Кусков пишет:
цитата:
Так суховцы проходили через нынешний Карасук?
Карасук упоминается в разных источниках:
Прошли мимо Камня и добрались уже до села Карасука, лежавшего вблизи железной дороги, идущей со станции Татарской на Славгород, как вдруг получили сообщение о том, что из Татарска, Семипалатинска, Камня и Змеиногорска отправлены крупные белогвардейские отряды, чтобы окружить красногвардейцев. Дальше продвигаться не представлялось возможным, и штаб решил идти в южную часть Барнаульского уезда и оттуда в Монголию.
Утром отряд Сухова покинул Травное и через Карасук, Хабары, Кулундинской степью пошел к линии Алтайской железной дороги.
Обратный путь Алтайского красногвардейского отряда пролегал через сёла Карасук, Хабары, Нижнюю Суетку на Завьялово.
Новоалтаец Спасибо! Разъяснили. Значит через мою Краснозерку (по другому далеко). Но все старики молчат на счет суховцев. Надо сходить в краеведческий музей. Может там, что нарою.
Отправлено: 16.03.10 17:30. Заголовок: Еще немного об И.И. ..
Еще немного об И.И. Долгих:
Я знал Ивана Ивановича, бывал у него дома, когда он ведал северными поселками, созданными в годы ликвидации кулачества как класса. А во время первой сибирской альпиниады на Белуху я больше месяца жил в его командирской палатке. Он был гренадерского роста, весил сто семь килограммов. Глаза у него были крупными, по-охотничьи зоркими, нос с горбинкой. Нрав крутой и непреклонный. Зимой он носил серую каракулевую папаху, заломленную к затылку, летом — армейскую фуражку. В 1918 году, присоединившись в Барнауле к кузбассовскому красногвардейскому отряду Петра Сухова, он с боями прошел по всему Алтаю до северного подножия Белухи. За деревней Тюнгур отряд погиб в ущелье реки Катунь, где оказалась белогвардейская засада с пулеметами. Иван Иванович чудом уцелел. Скитаясь по Теректинскому хребту, огибающему с севера Уймонскую долину, он узнал все об особенностях гор. (Из воспоминаний Афанасия КОПТЕЛОВА)
Воспоминания ВОЛКОВА Дмитрия Никифоровича: (ЦХАФ АК, Ф. 5876, оп. 1, ед. 75.)
Доехали до ст. Алейск. Здесь мы остановились. Решался вопрос, куда отходить. Мнение было разное. Кто говорил: на Семипалатинск, пройти в Семиреченскую область и там соединиться с советскими войсками. Другие считали: идти на город Омск. Считали, что Омск в это время находится в руках Советов. Поэтому было решено идти на город Омск. Здесь мы встретились с затруднениями: у нас не было гужевого транспорта, без которого мы двигаться не могли. Товарищ Присягин мне и тов. Молчанову сказал: организовать транспорт. Мы пошли в деревню Панюшево, организовали транспорт за счет богатых мужиков, который пригнали на ст. Алейск. <Утром 15 июня здесь состоялся митинг. На нем с проникновенными речами выступили М.К. Цаплин и И.В. Присягин. Словами суровой правды обрисовали они всю сложность обстановки, в которой предстояло вести дальнейшую борьбу красногвардейцам. «Только люди сильные, с железными нервами и стальной волей будут способны преодолеть то, что их ожидает в предстоящем походе. Поэтому все, кому не по плечу этот жребий – оставьте отряд». Таков был примерно смысл их призывов. И еще что запомнилось из призывов на митинге в Алейске, так это то, чтоб красногвардейцы были настоящими бойцами социалистической революции, не допускали мародерства. «За мародерство или оскорбление личности другими действиями со стороны бойцов отряда виновники будут расстреляны», говорили ораторы.> Здесь проводили собрания, где обсуждали вопрос нашего отступления (похода). Тов. Цаплин, Присягин и другие выступали и говорили красногвардейцам, что наш путь будет трудный, тернистый, много придется перетерпеть трудностей в наших походах и в боях. Мы должны показать себя преданными трудовому народу, нигде никого не обижать и не дебоширить, за всякие нарушения, беззакония будем карать нашим общественным законом, самым строгим, вплоть до смерти. Кто может это вынести и выполнить честно, тот с нами. Кто нет – отдай оружие, но должны знать, никогда не забывать, что вас сейчас в каждом селе кулачество будет хватать и уничтожать. Мало отказаться идти вместе и сдать винтовки. < На митинге все красногвардейские отряды объединились в один. Выбрали командира и начальника штаба. Командиром стал П.Ф. Сухов, а начальником штаба – Д.Г. Сулим.> Здесь провели выборы командиров. Главным командиром отряда был избран Петр Сухов, начальником штаба – тов. Сулим. Долгих Иван Иванович – начальник эскадрона кавалерии. Погрузили груз на транспорт и отправились в поход от ст. Алейск на город Омск, на соединение с советскими войсками. Маршрут: первая деревня Песянова, Карымск. В Карымске был ночлег. Население относилось к нам хорошо. < Со ст. Алейской двинулись в сторону Омской железной дороги, надеясь там соединиться с войсками регулярной Красной Армии. Население относилось к нам хорошо.> Утром направились дальше по направлению: Овечкенская волость. <В пути следования я узнал, что И.В. Присягин, М.К. Цаплин и М.К. Казаков (с ними был и С. Карев, секретарь барнаульского совдепа) под видом землемеров уехали в сторону Омска, чтобы связаться с командованием Красной Армии и сообщить о создавшейся на Алтае обстановке.> В пути я узнал, что с нами нет наших руководителей, которые от нас уехали вперед для увязки с городом Омском – сообщить о нашем отряде, его судьбе. <Но, как позже выяснилось, осуществить им этот план не удалось. Опознанные кулаками села Боровское (фактически И.В. Присягин, М.К. Цаплин, М.К. Казаков и С. Карев арестованы были не в селе Боровском, а в д. Луковке, ныне Панкрушихинского р-на), все трое были арестованы и отправлены в город Камень.> Вскоре мы узнали, что их кулаки схватили в селе Боровое, которые их опознали, хотя они были землеустроителями. Арестовали их и отправили в г. Камень. Наше командование, узнав об этом несчастье, послала Долгих И.И освободить наших руководителей – Цаплина, Присягина и Казакова. Кулаки их отправили в город Камень. Камень был взят отрядом Долгих И.И., но их там не оказалось: они были отправлены в Новониколаевск. <Наш отряд продолжил движение на с. Овечкино и далее – на Харитоново (Мостовое).> Продолжали путь на Овечкину. Местами стали создаваться отряды белых для преследования нашего отряда. Наш отряд дошел до деревни Харитоновки (Мостовая) Овеченской волости Каменского уезда. Здесь перед нашим командованием встала задача: точно узнать, в чьих руках находится город Омск. Было собрано общее партийное собрание, на котором решался вопрос, кого послать в глубокую и мелкую разведку. <Здесь командование отряда поставило мне и еще трем товарищам задачу разведать обстановку в Славгороде и городе Омске. Двое из нас должны были из Славгорода вернуться обратно в отряд и сообщить обстановку в Славгороде. А я и Андрей Иванович Попов, в последствии член Барнаульского подпольного большевистского комитета, должны были пробраться в Омск и во что бы то ни стало связаться с советскими войсками.> На партийном собрании решили послать 4 человека в две разведки – по 2 человека в разведку. В глубокую разведку – Попова Ивана и Волкова Дмитрия Никифоровича, которые должны увязаться с советскими восками. Мелкая разведка – два товарища, которые должны дойти до города Славгорода и, узнав там, вернуться и сообщить в штаб. < Чтобы избежать неприятностей в дороге и успешней справиться с заданием, в отряде на мое имя заготовили удостоверение, согласно которому я ехал разыскивать свое семейство, якобы затерявшееся при переезде из европейской России в Сибирь вследствие сложившейся политической обстановки. Удостоверение заверили сельской печатью, а паспорт у меня был бессрочный и никаких сомнений вызвать не мог. У А.И. Попова дело оказалось куда сложнее – не было паспорта. Паспортную книжку ему заполнили в отряде. С целью придать ей юридическую силу, надо было заверить сельской печатью, но волостной писарь сбежал и печати не оказалось. Попробовали подделать сельскую печать, но, как потом выяснилось, показывать такой паспорт белогвардейцам было рискованно.> Встал вопрос снабдить документами. У нас с собой никаких документов не было. Пришлось фабриковать в штабе отряда. Я решил себе написать удостоверение следующего содержания, которое было сочинено мною: «Захар Ефимович Евдокимов, Алтайской губернии, Каменского уезда, Овечкиной волости, деревня Харитоновка, едет разыскивать свое семейство, которое, едучи из европейской России ввиду политического переворота где-то задержано». Попову И. Заполнили паспорт, но не было волостной печати: волостной писарь бежал и унес с собой печать. Пришлось приложить сельскую печать, которую в штабе подделали в середке, где говорится «волость», тут обозначает «село». Это с руки исправили и вручили Попову. Я получил удостоверение, и отправились в свой путь. Снабдили и других товарищей документами.
Отправлено: 16.03.10 17:41. Заголовок: Продолжение: В разв..
Продолжение:
В разведке < Получив для выполнения задания необходимую сумму денег, мы двинулись в путь.> Получили на дорогу деньги. На меня получил Попов. Из Мостовой (Харитоновки) мы отправились в Славгород на паре лошадей, на бричке вчетвером. Было дано задание Попову Ивану, Волкову Дмитрию увязаться с советскими войсками, а другим двум товарищам, которые посланы в мелкую разведку, доехать до города Славгорода и вернуться. <До Славгорода добрались благополучно. > Мы доехали до Славгорода. Хорошо, не было никакого препятствия. Остановились на постоялом дворе. Я купил газету, где много в газете врали насчет нашего отряда. В Славгороде была паника, буржуазия готовилась к бегству, боясь прихода нашего отряда Красной гвардии. <На следующий день узнали, что на ст. Славгород из города Омска прибывает эшелон белогвардейцев. Сомнений о том, что Омск в руках белых, не оставалось, и два наших спутника немедленно возвратились в отряд с сообщением разведанных сведений.> Мы все четверо пошли на станцию железной дороги Славгород, там в это время пришел поезд с несколькими вагонами, с юнкерами из города Омска, которые были посланы против нашего отряда. Здесь мы узнали, что город Омск находится в руках белых. На вокзале договорились. Эти двое товарищей должны срочно ехать назад в свой отряд и сообщить о положении города Омска – кто его занимает. Мы с тов. Поповым остались на вокзале – взять пропуск и ехать дальше на город Омск. Я пошел к коменданту станции взять пропуск. Когда я зашел к нему, стал просить пропуск для покупки билета, он спросил: «Куда едешь?» Я ему объяснил, что еду разыскивать свою семью, которая, едучи из европейской России… <Мы с А.И. Поповым остались на вокзале с надеждой получить пропуск для поездки в Омск. Первым к железнодорожному коменданту пошел я. Комендант, внимательно рассмотрев мой документ, стал спрашивать, откуда еду, давно ли из России, чем занимаюсь, большая ли семья, что разыскиваю, из кого она состоит, и, удовлетворившись, видимо, моими ответами, распорядился выдать пропуск для поездки в Омск. После такого «экзамена» стало ясно, что А.И. Попову идти за пропуском рискованно, и мы условились: если представится ему возможность получить надежные документы, встретимся с ним на ст. Татарская через сутки… Но встречи не состоялось, и я снова один отправился дальше на запад.> <В Омске на постоялом дворе случай свел меня с одним рабочим, который не так давно приехал из Ленинграда. От него я узнал о работе в Омске профсоюза строительных рабочих. Вскоре через посредство от профсоюза удалось выяснить обстановку в городе после захвата его белогвардейцами и выехать в город Ишим. Это был в то время прифронтовой город. По прибытии на станцию отчетливо было слышно, как ухали орудийные выстрелы. Предстояло преодолеть прифронтовую полосу. Где как: где пешком, где на крестьянских подводах, со многочисленными препятствиями со стороны кулачества и белогвардейских властей. Все же удалось преодолеть линию фронта и добраться до города Тюмени. Здесь тогда был штаб…>
Пыталев И.Н. Воспоминания о борьбе с белогвардейцами в рядах алтайского красногвардейского отряда под командованием П.Ф. Сухова (ГААК, Ф. 5876, оп. 6, ед. 300.)
На ст. Алейскую мы пришли к вечеру. На Алейской было спокойно. Но со станции Шипунова пара сотен казаков. Пехоты на этот раз мы не видали. Зато у белогвардейцев был паровоз с одной платформой и один пульманский вагон, на которой стояло легкое орудие, и пульмановский вагон. Все было забронировано насыпанными песком мешками. Это орудие стреляло только впереди себя. И так мы двое суток: то мы их отодвинем, то они подадутся в нашу сторону. И только тогда, когда наши конные разведчики без всяких принуждений отходить в свою сторону, и если наши разведчики, делая малейшее преднамерение зайти с фланга, как эти горе-вояки сдают взад. Но нас поджимали из Барнаула. Командование наше и правительство сделало прощальный митинг. Правда, выступал на трибуне один т. Цаплин. Коротко говорил, минут 15. Он рисовал предстоящий тяжелый и тернистый путь. Пусть буржуи и кулаки поторжествуют, мы к ним скоро вернемся. Попрощались, сели в легковую машину и поехали в ту же сторону, в какую и наш отряд двигался следом. Как неприятно стало чувствоваться после их отъезда. Но мы имели таких мужественных командиров: Сухова, Сулима, Трусова, которые вливали бодрость в наши оставшиеся ряды. На Алейской у населения 27 крестьянских подвод, погрузив часть продовольствия, вооружения, бросив несколько бочонков масла, фураж, овес и отруби, и двинулись на Урланово, Боровское, Серебренниково – и так дошли до Хритиново-Мостовая. Тут наши командиры избрали продолжительный отдых и собиранием сведений от высланных разведчиков в Камень, Славгород. Здесь мы простояли до 2-х недель. Штаб разместился в поповском доме. Наблюдательный пункт – это колокольня. Однажды меня и взводного из отряда семипалатинского Плотникова вызвали в штаб Сухов, Сулим и Трусов. Все сосредоточенно сидят, разговоров мало, что тоскуется. Заходя, я подметил: так табак вышел. Сидим и (боруем) говорить. Сухов: «Вот что, прикройте дверь». «Так что июнь, время жаркое». «Дверь и окна открыть – значит, разговор по особому секрету». «Что, товарищи долго еще намерены отдыхать?» вот Петр Федорович говорит товарищ Плотников, взводный командир: «Надоело. Я думаю, к тому же, мы связали население. Им надо работать в поле, покос, а мы их мало того, что объедаем, а и нарядами мучим. Мы вот что решили. Не позже завтра сделать набег на овечкинскую группу, она малочисленна, 128 человек. Значит, взвод пехоты Плотникова 42 человека, 38 человек конных разведчиков под командой Пыталева. Выбирайте время – днем или ночью, но не позднее…
Отправлено: 19.04.10 19:29. Заголовок: Не могли бы уважаемы..
Не могли бы уважаемый - новоалтаец рассказать про "уцелевшего" бойца Суховского отряда - некоего Долгих и,его "чудесном" спасениии и дальнейшем жизненном пути.
Отправлено: 19.04.10 21:36. Заголовок: белый пишет: Не мог..
белый пишет:
цитата:
Не могли бы уважаемый - новоалтаец рассказать про "уцелевшего" бойца Суховского отряда - некоего Долгих и,его "чудесном" спасениии и дальнейшем жизненном пути.
Да сколько ж можно рассказывать? Все, что я по этому вопросу знал, я уже изложил выше. История, на мой взглад, темная. Если у Вас есть, чем ее дополнить - милости прошу. Мне и самому крайне интересна вся подноготная Долгих, потому как товарищ этот далеко не простой, это было видно еше по его действиям на Черепановском фронте. А о самом Долгих можно почитать вот тут: http://g-altai.ru/ShowArticle.aspx?ID=52&AspxAutoDetectCookieSupport=1 Там же есть и мои комментарии.
9) Верх-Камышенка; 50) Нов. Шипуново; 51) Крутишка; 52) Верзиловка; 53) Чайное; 54) Шипуново; 55) Кураниха – Мал. Бащелак – Нов. Бащелак – Б. Речка – Тележиха. Подскажите Есть ли подродности движения Сухова. по этому маршруту.и где можно почитаь..С уважением.
Подробной информации у меня, к сожалению, пока нет.
Отряд Сухова, покинув Солоновку, прошел через деревни Мельниково, Токарево, пересек линию Алтайской железной дороги возле ст. Поспелиха и двинулся дальше через деревни: Белоглазово, Тугозвоново, Комариха, Камышевка, Н. Шипуново, Чайное — в горы Алтая.
В течение двух месяцев в постоянных стычках с местным населением, насаждая, где только возможно из бедняков органы советской власти, степями Кулунды в сторону Китая, теряя бойцов и громя внезапными ударами группировки белых, отряд Сухова, побывав в Солоновке, прошел через деревни Мельниково, Токарево, пересек линию Алтайской железной дороги возле станции Поспелиха и двинулся дальше на Белоглазово, Звонорево, Комариху, Камышинку, Н-Шипуново, Чайное - в горы Алтая.
В Шипуново они заходили еще в самом начале, когда только прибыли из Барнаула. А вот что за Шипуново за номером 54, я пока что не пойму. Надо бы в архиве посидеть с недельку, материалов пособирать.
Отправлено: 07.05.10 09:53. Заголовок: В Шипуново заходили ..
В Шипуново заходили и по пути назад. В Сибирской жизни напечатано (№70 от 27 июля 1918) "Славгород. 24 июля. Мадьяро-большевистские банды после ряда неудавшихся попыток пробраться к северу от Кулундинского озера хлынули на юго-восток, пробившись через село Вознесенское в деревню Солоновку и Мельниково около 200 вер. юго-восточнее Славгорода. Конные разъезды противника, обнаружены у ст. Шипуново, на железнодорожной линии Барнаул-Семипалатинск. Правительственными отрядами приняты меры к ликвидации этого нового движения красноармейцев."
А вот еще в №71 от 28 июля "Славгород. 25 июля. Преследуемые правительственными отрядами мадьяро-большевистские банды спешно отходят к юго-востоку. Конными их партиями порваны телеграфные провода между станциями Поспелиха и Шипунова Алтайской железной дороги. Задержанные нами пленные показали, что красноармейцы намерены перейти железнодорожное полотно, чтобы скрыться в Алтайских горах."
Отправлено: 22.05.10 21:17. Заголовок: Схема схемой не боле..
Схема схемой не более того. Более интересно объяснение героическим Иваном Долгих своего спасения - невнятного по сути ,а авторы фактически дают читателю самому решать верить или нет Долгих. Не сам ли Долгих за эту ли книжицу устроил Вегману скорбный финал его жизненного пути.
"Сибирская жизнь" №81 от 9 августа 1918: Похождения большевиков. Барнаульская «Народная Сибирь» сообщает, что при занятии сел и деревень большевистскими бандами они прежде всего выясняют, кто принадлежит к более состоятельным крестьянам и против таких принимают те или иные меры вплоть до отобрания имущества. Преследованиям подвергаются и священники. В Вознесенском, после взятия его красногвардейскими бандами, жена местного священника подверглась гнусному насилию и была уведена бандою. Там же пять человек пленных из войск Временного Сибирского правительства были приговорены к смертной казни. Начальник банды Сухов в присутствии многочисленной толпы крестьян выстрелами из револьвера убил приговоренных к смерти. В Бутырском уведены теми же бандами священник и его взрослая дочь.
Отправлено: 27.05.10 20:38. Заголовок: И там же: С ТОГО СВ..
И там же:
С ТОГО СВЕТА 2 августа из г. Славгорода были привезены в Томск раненые. Среди них доброволец татарского военного отряда Луконин Георгий Захарович, 25 лет от роду. История его такова. Татарский отряд преследовал красногвардейцев и настиг их в 160 верстах от Славгорода в направлении на ст. Алейскую в с. Вознесенском, где 18 июня произошел бой. Луконин, раненный в ногу, остался и был взят в плен. По доставлении в красногвардейский штаб он был приговорен к смерти. Посадили его на телегу и в сопровождении двух красногвардейцев с возницей куда-то повезли. За селом сидевший рядом с ним красногвардеец вдруг повернулся к нему и в упор выстрелил в правую сторону головы. По-видимому, дрогнула рука братоубийцы: пуля попала в шею и пробила позвоночный столб. Луконин с телеги упал. Спустя несколько часов он очнулся и понял, что остался жив. На четвереньках, раненый и обессиленный, он дополз до какой-то канавы, где и лежал, пока его не нашли местные крестьяне. Что же они сделали? Читатель, может быть, думает, что бережно подняли и понесли? Нет, просто сняли с него сапоги и все верхнее платье и оставили в канаве. До сумерек Луконин пролежал и продрог. А потом пошел в деревню. Но его нигде не пускали. Наконец одному крестьянину он пригрозил, что, оправившись, приведет к нему отряд. «Не пустишь, так добей меня!» - вырвался у измученного Луконина вопль. Из страха или из жалости, но крестьянин ввел Луконина в амбар. На другой день его взяла учительница и окружила уходом. Приезжал один раз врач, а перевязки ежедневно делали фельдшера. Когда Луконин немного оправился, его отправили в Славгород, а оттуда по железной дороге в Томск. В настоящее время он находится в 171-м сводном госпитале и поправляется. По словам Луконина, все раненые красногвардейцами добиваются по настояниям мадьяр и немцев. А. А. А. ("Сибирская жизнь" №81 от 9 августа 1918 г.)
«Сибирская жизнь» №82, суббота, 10 августа 1918 г.:
Бийск. 8 августа. Правительственный отряд настиг главные силы мадьяр и большевиков у деревни Тележиха. Завязался бой, продолжавшийся несколько часов. В результате противник разбит, потеряв только убитыми более 200 человек. Остатки его бегут к югу. Преследование его продолжается. Для вылавливания разбежавшихся шаек красноармейцев выделен особый отряд. В наши руки попали пулеметы, мотоциклеты, около двух десятков велосипедов, масса винтовок. Задержан также санитарный отряд с сестрами милосердия. В последние минуты перед бегством большевики сожгли три подводы с винтовками.
«Сибирская жизнь» №84, вторник, 13 августа 1918 г.:
Бийск. 8 августа. Красноармейские банды, бегущие к югу, были настигнуты правительственными войсками у с. Черный Ануй (140 верст южнее Бийска). Дорога на юг была отрезана для них зашедшими в тыл казачьими сотнями. Мадьяро-красноармейский отряд вступил в ожесточенный бой, в результате которого эта банда уничтожена целиком. Только небольшой группе в 120 человек удалось спастись бегством в селе Усть-Канском. Преследование остатков продолжается. Большое содействие в уничтожении этих банд нам оказывают окрестные крестьяне.
Юго-восточный фронт. Алтайское направление. Отступающие от дер. Тележиха красные отряды сибирской армией были настигнуты у с. Черный Ануй, юго-восточнее Тележихи, и почти целиком уничтожены. Лишь небольшая часть их убежала к селу Усть-Канское южнее Черного Ануя.
Отправлено: 31.07.10 02:35. Заголовок: Газета "Народная..
Газета "Народная свобода", 1918, № 31:
Из боевых страниц
После первого выступления белой гвардии в Барнауле 11 июня, с. г., окончившегося, как известно, отступлением ее из города, советская власть не чувствовала себя безопасной в Барнауле. Приближавшиеся со стороны Новониколаевска чехословацкие отряды раньше или позже должны были окружить и взять Барнаул. Оставаясь в нем, главари большевиков рисковали очутиться в капкане. Поэтому уже 12 июня совет перебрался из города на вокзал и сосредоточил там свои главные силы. После взятия города чехословаками, утром 15 июня, красногвардейские банды бежали на четырех поездах в южном направлении, захватив с собою около 50-70 человек пленных из числа мирного населения. Однако дальше станции Алейской красногвардейцам не удалось уйти по железной дороге, так как следующие станции были заняты белыми. Попытки пробиться к югу окончились неудачею, несмотря на то, что силы белых были слабы. Между красногвардейцами, неожиданно для них остановленными на Алейской, началось брожение. Пошли толки о дележе наличного имущества и о безнадежности дальнейшего сопротивления. Цаплин протестовал и восставал против сдачи, и дело кончилось миролюбивою сделкою. Было разрешено слабым духом уйти из отряда. Охотников нашлось около 200 человек, среди них известный большевик из железнодорожных рабочих Фомин. В одиночку или небольшими в несколько человек группами "слабодушные" направились к Барнаулу. Остальная банда, не веря в падение большевистской твердыни в Омске, решила направиться в Славгород и оттуда по железной дороге в Омск, В это время в банде было до 1000 человек из трех отрядов: барнаульского, кузнецкого и семипалатинского. В числе их было около ста человек конницы, употреблявшейся для разведки. Конница быстро таяла от потерь, и уже в бою около Вознесенска ее состав не превышал 40 человек. Вооружение всего отряда состояло из винтовок, до десяти пулеметов и одного бомбомета который вскоре испортился и стал совершенно негодным к употреблению. Около Бутырок, расположенных в 70 верстах от Алейской в юго-западном направлении, получились сведения о падении Омска. Это изменило планы красногвардейцев. К Славгороду незачем было двигаться, и отряд направился прямо на запад. В это время главные вожаки отряда Цаплин, Казаков и Карев расстались с отрядом, и во главе его стал Сухов и Трусов, убитый впоследствии в бою при Вознесенске. Сухов ввел строгую дисциплину в отряде. За маловажные нарушения ее наказывали удалением из отряда, за более тяжкие подвергали расстрелу. За свою строгость Сухов получил у красногвардейцев прозвище "проклятого". Еще при оставлении ст. Алейской все пленные были отпущены за исключением доктора Тронова, которого заставили заведовать санитарною частью, причем назначили ему 50 руб. жалование в месяц при своем содержании. Недостатка в пище отряд не испытывал. В обозе отряда было много сахару, масла и пр. По дороге красногвардейцы реквизировали хлеб, причем только в начале отдавали за него сахар. Особенно доставалось батюшкам и богатым крестьянам. Передвижение совершалось в ночное время на подводах, которые для этого реквизировали у крестьян. При штабе имелись для его нужд свои экипажи и лошади, реквизированные еще в Барнауле. Передвижение происходило в таким порядке: впереди двигалась разведка, за нею ехал штаб, состоявший из пяти лиц и окруженный красногвардейцами, за ним следовал отряд и в конце шел обоз. Третью почти часть отряда составляли мадьяры. Как настоящий боевой элемент, они составляли лучшую часть отряда. Они же играли в нем господствующую роль. Будущее не сулило им ничего хорошего. Как военнопленные, принявшие участие в борьбе против правительства, они должны были исчезнуть с лица земли. Общая безнадежность их положения еще больше, чем племенная общность, связывала их в одно целое, проникнутое солидарностью. Для них безнадежная борьба была лучше безнадежной сдачи. Терять им было нечего, и они оказывали несомненное давление на главарей отряда. В последнем ходили слухи, что "главковерх" Сухов имел намерения ликвидировать боевые действия и распустить отряд, но не мог этого сделать ввиду несогласия на то мадьяр. Как бы то ни было, но в отряде чувствовалась полнейшая беспомощность положения, и красногвардейцы блуждали по степи без всякого плана. Направившись из Бутырок на запад, отряд окопался около деревни Харитоновой, между озерами и болотами Кулунды, в 70 вер от Камня. Простояв там 12 дней, отряд направился к Камню и, не дойдя до него, повернул прямо от Знаменки на юг, в сторону сел Баева и Знаменки. От Знаменки красногвардейцы повернули на северо-восток, возвращаясь в ту сторону, откуда вышли, оставив в Алейской полотно железной дороги. После боев при Вознесенске, отряд направился на восток в сторону Змеиногорского уезда, стараясь добраться до Алтайских гор и оттуда до Монголии. Во время боев около села Овечкина, Баева и Леньковского отряд понес потери, но не особенно значительные. Кроме потерь убитыми и ранеными отряд постепенно таял от неизбежного дезертирства, обусловливаемого и безнадежностью положения, и полною неприспособленностью красногвардейцев к жизни в боевой обстановке.
Отправлено: 31.07.10 12:15. Заголовок: мир пишет: Любопытн..
мир пишет:
цитата:
Любопытный взгляд "со стороны". Уважаемый Новоалтаец, вы не могли бы указать дату газеты?
Дата, к сожалению, неизвестна (это мое личное упущение, как ни прискорбно сознавать). Но, быть может, еще выясню. По-моему, это какой-то августовский номер. А взгляд действительно любопытьный и вполне объективный, как мне кажется.
Отправлено: 31.07.10 17:45. Заголовок: мир пишет: Правда, ..
мир пишет:
цитата:
Правда, автор откуда-то взял у суховцев бомбомёт.
Возможно, из Барнаула прихватили. Есть упоминания о его применении красными при обороне здания совдепа во время белогвардейского восстания 11 июня 1918 г.
Отправлено: 31.07.10 18:04. Заголовок: Возможно, из Барнаул..
цитата:
Возможно, из Барнаула прихватили. Есть упоминания о его применении красными при обороне здания совдепа во время белогвардейского восстания 11 июня 1918 г.
Отправлено: 31.07.10 21:08. Заголовок: мир пишет: Знаю. Но..
мир пишет:
цитата:
Знаю. Ночто они его прихватили, сведений нет.
А почему бы его им не прихватить, в самом деле? По-моему, вполне логично. Несмотря на то, что он уже изначально был не вполне исправен, но красные им все-таки сумели воспользоваться (венгры починили). По крайней мере, среди трофеев при захвате Барнаула он тоже не значится - значит, таки увезли.
Отправлено: 13.09.10 13:24. Заголовок: ВОСПОМИНАНИЕ К 10-й ..
ВОСПОМИНАНИЕ К 10-й ГОДОВЩИНЕ ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ (автор – некто Григорий, участник отряда П.Ф. Сухова):
14 июня под напором чехов из Новониколаевска пришлось отступить от Барнаула по направлению на Семипалатинск, при отступлении часть малодушных темных рабочих отстала, и отступающий отряд был только 800 человек, в том числе кольчугинских шахтеров 80 человек и мадьяр 60 человек. Вот только это количество в Алтайской губернии в 1918 году решило биться до последнего патрона, остальные же не по своей вине, а по несознанию, не пошли защищать Соввласть, и отряд, дойдя по линии до ст. Алейской, были встречены казаками из Семипалатинска. Пробившись двое суток, мы ночью высадились из вагонов и пошли в степь по направлению в Горный Алтай, дабы пробиться за границу. Но карательные отряды, высланные на нас, задерживали наш план, мы дали несколько боев с ними и оставались всегда победителями. В каждом селе мы останавливались, делали митинги, призывали крестьян взять оружие, которое возили до 1000 штук винтовок, но крестьянство не хотело и слушать, а наоборот, отстающих от отряда задерживали и отправляли властям. Был такой случай в Боровском селе – от нас откололись семипалатинские красногвардейцы (которые соединились с нами на ст. Алейской) в количестве 20 человек с пулеметом, дойдя до Серебрянниково, были кулаками обезоружены и арестованы, одному удалось бежать, который явился к нам, и мы вынуждены были заезжать в село Серебрянниково и взять пулемет обратно. Так мы дошли до деревни Тележихи, Солонешенской волости, в предгорьях Алтая, где и были окружены тремя карательными отрядами с 3-хдюймовыми орудиями. Пробившись трое суток, добившись до последнего патрона, было решено: кто как знает, так и спасайся – это было 4 августа 1918 года в 11 часов ночи. Ночь была темная, заведывающий запасным оружием был старый коммунист – МОШКОВ, я его помощником, отдали приказ ГРИБОВУ составить ружья в козлы, облить керосином и зажечь, ружья были составлены ложами кверху и зажжены, а мы – МОШКОВ, ФОМИН, КОЛОТОБ, ЛЕПИН, и одного не помню фамилии, и я – отправились вверх по речке Тележихе. Речка горная, каменистая и шумит, один от другого на два шага – ничего не слышно. Так мы срединой пробрались сквозь цепи в горы, в тайгу, и к свету пробрались в предгорья знаменитой горы Алтая Будачихе и остановились верстах в 8 от Тележихи, выбрав на одно скале место, случайно не очень удачно как крепость. На вершине горы площадка аршин 7 в квадрате, кругом утес аршин 15 вышины и проход, только можно пролезть боком, только нет крыши. Но вот хорошо рассветало. Вылезли на самую вершину скалы, у меня был бинокль, смотрим: и Тележиха у нас под ногами, на сердце какая-то тяжесть. Но вот часов в 10 утра слышим выстрелы, сквозь разреженный горный воздух доносится залп и минут через 15-20 второй залп. В нашем теле появилась дрожь, зубы стиснулись, руки невольно сжали рукоять браунингов, в голове пронеслось: «Расстреливают наших», на глазах выступили невольные слезы. Так продолжалось целый день, ночью редкая стрельба, и на другой день еще несколько выстрелов, а на третий день все стихло, как ничего не было, и мы с ЛЕПИНЫМ в ночь на четвертый день решили сделать вылазку в село Тележиху, так как у нас не было переменной одежды, а была военная одежда, в которой поймают скорее крестьяне, а также желание знать, что было в Тележихе. Пробрались благополучно, зашли с огородов к одной избушке старого деда-бедняка, у которого я во время 3-хдневного боя приходил с позиции пообедать, и дед меня признавал своим сыном, который ушел 15 лет тому назад на прииски, и ни слуху ни духу о нем нет. Вот к этому деду я подошел со двора к дверям. Ночь темная, осенняя, зги не видно. Тихонько постучал в дверь – дед спрашивает: «Кто там?» Отвечаю: «Я. Пусти, дед». Но дед, узнав меня, категорически отказался впустить в хату. «Подойди к окну», - сказал. Я перелез через городьбу к окну с улицы, под окном густой садик, дед открыл окно, я спрашиваю первым долгом: «Что бы съесть и где наш красный крест и 21 человек раненых?» Дед дрожащим голосом отвечает: «Все расстреляны, и красный крест тоже. Из-за одной сестры, которая была в интересном положении, спорили, но решили расстрелять, говоря, что от сволочи сволочь и родится, и у нас трех мужчин и женщину расстреляли, богачи наговорили на них. И сейчас штаб переехал в Солонешное в 25-ти верстах, ловят кого попало и расстреливают. А у нас в Тележихе организовали самоохрану...» И, не договорив, слышу топот, дед закрывает быстро окно, и я приседаю в садике. Проехало человек 5 военных верховых, топот стих, и я снова постучал. Дед открыл окно и снова продолжал: «Да, Гришенька, что здесь было! Я в 80 лет своей жизни не видал ничего подобного. Раненых ваших офицеры на койках лежачих в упор расстреливали из наганов», - говорит дед и сам плачет. Я, успокаивая деда, дрожащим голосом с усиленным биением сердца, говорю: «Глупые они, дед, хотят напугать варварским террором рабочего», - а сам в душе еще раз поклялся мстить, пока жив. Получив еще кое-какие сведения, я попросил у деда, во-первых, хлеба. Дед дал мне 6 сибирских каралек, 20 штук огурцов, 10 штук яиц, затем сменил мне шинель, гимнастерку и сапоги, дал мне крестьянскую длинную рубашку, плисовые штаны, кержацкую кацавейку желтой материи и обутки, и еще кое что для товарищей. Я, отдав свою и ЛЕПИНА одежду, прибавил ему еще 50 рублей, расспросил, куда лучше пойти. Дед предупредил днем не ходить и ночью быть осторожным, так как пропущен слух, что у каждого красногвардейца много денег и золота, крестьяне охотятся за деньгами. Я поблагодарил еще раз, и затем мы с ЛЕПИНЫМ пошли обратно в горы к своим. Вот так и кончила свое существование губ. сов. Власть в Алтгуб.
(ГАНО, ф. 5, оп. 2, д. 777. Воспоминания о Красной гвардии и чехословацком перевороте в Томске, Омске, Барнауле и др. городах Сибири, л. 29-30.)
Сообщение: 319
Зарегистрирован: 21.09.10
Откуда: Воронеж
Репутация:
0
Замечания:
Отправлено: 13.05.11 16:14. Заголовок: Я не в курсе, вот эт..
Я не в курсе, вот это письмо тут уже было? ----------------------------------------------------
А вот как предстает борьба в тылу войск Колчака в Кузбассе по воспоминаниям Г. И. Прокудина из деревни Байкаим Ленинского района, Кузнецкого округа Сибирского края, присланным им в «Крестьянскую газету» 20 марта 1928 г., которые мы приводим полностью с сохранением языка, стиля и правописания. В воспоминаниях идет речь о достаточно хорошо известных и описанных в литературе событиях, в том числе о деятельности П.Ф.Сухова, которому в отличие от автора не удалось избежать расстрела.4 Правда, события, изложенные автором письма, предстают несколько иначе.
Борец партизана за Советскую власть, сын бедняка переносил большие тиранства от белых колчаковских опричников.
Я [в] 1918 г. освободил 60 человек от расстрела в Красной волости, с.Брюханово. И постановили Совет, и возвратились в Ленинск.* Приехали в штаб Красной гвардии и услышали, что приехали из Красной волости и освободили 60 человек от расстрела. Секретарь Красной гвардии т. Сухов обратился ко мне, сказал, что как ваши успехи. Я ответил, что у нас прошло благополучно, освободили всех товарищей из католажной камеры и постановили Совет.
Тов.Сухов ответил мне: «Наверно, Совет недолго просуществует». Я быстро сообразил головой, спросил его, т.Сухова: «Почему так: падает положение наше, забрато Новосибирск, Юрга, Ерлюк?» Я сказал, что нужно назначать больше отрядов и отбиваться. Сухов мне сказал, что Мутузов отказался и хочет бросать борьбу с белыми. пока мы разговаривали в течение 15 минут, то сообщают нам, что два брата Мутузова собрали кассу и сели в автомобиль и убежали неизвестно куда, бросили штаб. Звать одного Иваном, а другого Филиппом. С т. Суховым сказали, что покамест не будем падать духом, т. Прокудин, вставай на Мутузово место, командавай нами и биться будем до последней капли крови.
А когда задержали Мутузова Ивана и Филиппа, то мы остались без своего командира, как грудных детей без матери. Но благодаря дорогому т.Сухову, который взял на себя эту возложенную на него ответственность и так же бросил, как и мы, жену и детей. Вступил командиром нашего отряда, и мы начали отступать на г. Барнаул. А при отступлении у нас, при панике, той, которую дал Мутузов, то некоторые наши товарищи начали складывать оружия и стали расходиться по своим квартирам. Но я обратился к т. Сухову, сказал, что у нас много товарищей сложили оружие. Сухов послал меня собрать и сделать агитацию, чтобы не было паники, а у нас есть уже другой командир - т.Сухов, - который заменил нашего изменилу Мутузова. Но я, Прокудин, выполнил задание, но не успел настоящее кончить. На меня уже начали со всех четырех сторон стрелять белогвардейцы, а я уже отстал от отряда в расстояние одного километра и начал отстреливаться и следовать за отрядом Красной гвардии. А [в] этот момент завыли на всех шахтах жалобно гудки, а в это время во всех концах кричат: «Лови бандитов!» И мне тут пришлось по счастью пробиться в отряд. Когда я догнал Сухова, то ему сообщил, что уже в Кольчугиной** пошли в полном смысле аресты. И пошла стрельба. А в этот момент моя жена, Прокудина Федосья Александровна, бросила квартиру и оставила все имущество, взяла дитя и отправилась по направлению [к] деревне Беловой. Она мне раньше говорила, что я от тебя не отстану и иду в бой с тобой вместе. А при отступлении я ее слова вспомнил и мне хотелось ее взять с собой, то я спросил т. Сухова, чтобы мне взять жену с собой в отряд, то мне было разрешено за ней заехать в деревню Беловую и я поехал. А когда я ехал с ямщиком, то после боя я был сильно утомился, потому что я не спал трое суток, а когда меня вез ямщик, то я лег и наказал ямщику, чтобы он, недоезжа[л] до деревни Беловой километр, чтобы меня разбудить. Но когда я взаснул, то ямщик был кулак и он меня привез к белым, вместо того чтобы разбудить. И в этот момент сонного меня обезоружили и давай меня бить, издеваться. Били меня до бессознанья, я не помню, вдавили мне два ребра, сломали мне нос, а когда дали мне опомниться, то дали мне лопату и заставили меня рыть себе могилу тут же на месте. Но остальная сволочь кричит: «Здесь его не убивайте, а вывести на могилу». Но мое пролетарское упорство: я с места ни шагу и говоря: «Если вам, гады, нужно, то расстреливайте на месте.» В этот момент вдруг является молодой человек лет 22 и предложил меня отпустить, который сказал, что Прокудин в этом не виновен, он был поставлен властью и его пустить во все четыре стороны и пусть идет. Да еще за меня застоял один бедняк, который меня охранял, и сказал, что завтра же придут красные и расстреляют нашу всю деревню, а пусть он идет. И я был отпущен. А когда меня отпустили, то я не мог никак двигаться, а после на бой [...]*** мне надо было воды, то мне никто не дал воды. Нашелся один сознательный старик, не боясь ничего, он мне немного помог, запустив меня к себе и дав мне попить. И пробыв я у старика до ночи, и я пошел нанял ямщика довести до своей деревни Коноваловой. Приехав к отцу [в] 12 часов ночи, и я начал стучать. Отец испугался и говорит мне, что тебя приходили три раза с винтовками арестовывать. Брат спросил отца, что кто это. Отец сказал, что твой брат приехал. Брат и велел отцу впустить и говорит, что нам нечего бояться, если его убьют, то мы будем знать, что где он будет похоронен. А когда я вошел в дом отца, то тут быстро меня узнали свои родные и хотели приготовить сухарей, отправить меня [...]*** скитаться. Но тут же быстро узнав, кулаки нашей деревни пришли меня опять арестовали и повели меня расстрелять самосудом. А когда меня привели, то я пришел и спрашиваю: «В чем дело?» Мне говорят кулаки: «Что, устояла ваша власть?» - и говорят, что мы тебя, бандита, расстреляем и приговорили меня расстрелять на кладбище. Но я благодаря своему упорству, я им сказал, что: «Гады, стреляйте меня на месте, а я туда не пойду.» А в это время староста Канев Иван Иванович выразил обществу: «За что мы его расстреляем? Сегодня - белые, а завтра - красные. Нам всех не перестрелять, да и глупо будет», - и велел отпустить, что он и так убит: «Пущай отдыхает, дело не наше». Меня отпустили домой. Но я домой не пошел, а зашел к одному бедняку, который меня заложил под перину, и я там спасся, меня больше года не нашли. Я от этого бедняка убежал, а когда гады узнали, что я спасался у бедняка Прокудина и на него доказали белым, то он за мной же сбежал, оба с женой, в деревню Аил. А после этого я спасался [...]*** в деревне и вели подпольную работу до прихода Советской власти. Но хотя и трудно было работать, то значит нельзя было считаться ни с чем, потому что это заставляет меня делать политическое сознание. Когда же я, Прокудин, имел партдокумент с 1915 г. Я его получил в Москве, во время излечения моих ран, получил в Москве на [...]***. И этот документ во время избиения меня [в] деревне Беловой у меня кулаки отняли. А вторично я получил партбилет в Ленинской* организации ВКП(б), 1920 г. Вот все мои вышеуказанные воспоминания, пережитые мной, да так, как и вспомнишь и переживание других товарищей, как Прискакова Семена Ильи ча и ряда других товарищей.
Григорий Иосипович Прокудин
Добавление
Как я, Прокудин, сын бедняка, 18 лет работал в шахте, рожден 1884 г., а в настоящее время занимаюсь бедняк, проживаю в деревне Баикаиме, имею 1 избу, которая указанная деревня адреса Аил.
* Автор использует новое название. Прежнее название - Кольчугино, рабочий поселок, в 1922 г. переименован в Ленино, с 1925 г. - г. Ленинск-Кузнецкий. ** Кольчугино. *** Слова неразборчивы.
«Свободная речь» (Семипалатинск) в цикле очерков «В погоне за красными», рассказывая о преследовании в июле-августе 1918 г. бежавших после свержения советской власти алтайских и семипалатинских большевиков, советских руководителей, венгров-интернационалистов, приводила такие сведения: «В деревнях стали распространяться легенды о пролетевшей в степи зловещей комете, о том, что сейчас проходит красная и черная гвардия, за ними гонится белая, далее пойдут другие, всего пройдет 7 гвардий, потом пролетит на аэропланах сам Ленин со своей гвардией, после чего наступит столпотворение Вавилонское и кончина мира. Непросвещенный ум нашего крестьянина окончательно помутился и не в состоянии был осознать происходящих событий» (1918, 4 (17) декабря). - http://www.august-1914.ru/kuryshev.pdf
Отправлено: 13.02.12 13:22. Заголовок: Там еще один момент ..
Там еще один момент интересен. Открываем сайт администрации края:
Сулим Дмитрий Григорьевич (19 82-1918) Родился Сулим в семье крестьянина украинского хутора Побыванка Гадячского уезда. Сумел получить образование, стать учителем. В июне 1916 года, по окончании пехотного училища, он был направлен в Барнаул.
В марте 1917 года его избирают в Совет солдатских депутатов. 14 сентября его избирают начальником Барнаульского гарнизона. 15 июня 1918 года на станции Алейской он был избран начальником штаба красногвардейского отряда. Сулим стал помощником Петра Сухова. В роковой для суховского отряда день 10 августа 1918 года Сулим ушел с разведкой вперед. Узнав о гибели отряда, пытался с разведчиками переправится на правый берег Катуни, чтобы уйти в Монголию, но все они погибли в бою у села Усть-Иня. - http://www.altairegion22.ru/authorities/historians/sulim/
Партийность Сулима администраторы нынешние решили не упоминать вовсе. Впрочем, в чем-то они и правы. Большевики в начале 1918 года составили список областников, подлежащих аресту, но первых двух в этом списке угробил совсем небольшевик полковник Волков:
«На основании постановления Центрального комитета Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов всей Сибири, Западносибирского областного комитета Томского губернского комитета Совета рабочих и солдатских депутатов, Западносибирского и Акмолинского комитета Совета крестьянских депутатов и ряда постановлений местных совдепов президиум Совета рабочих и солдатских депутатов объявляет временно-Сибирскую Областную Думу распущенной, членов временного Сибирского Областного Совета подлежащими аресту и преданию суду революционного трибунала по обвинению их в организации власти, враждебной рабочим и крестьянским советам. Все местные советы должны немедленно принять меры к задержке следующих лиц: Александра Ефимовича Новоселова, Дмитрия Григорьевича Сулима, Александра Александровича Сотникова, Юсуфа Раадовича Саиева, Евгения Васильевича Захарова, Сергея Андреевича Кудрявцева и Ивана Степановича Юдина. Все члены Областной Думы в случае неподчинения постановлению о роспуске объявляются врагами народа и предаются суду революционного трибунала. Президиум Исполнительного Комитета Томского Совета. 26 января 1918 г. Томск».
даа фото очень интересное, коллега а вы не узнавали что на знамени у отряда написано, и фото какого периода.. очень интересно будет узнать..
Новоалтаец пишет:
цитата:
В Алт. краеведческом музее сами толком не знают. Это у них не оригинал, а переснятая фотка, качество ужасное, поэтому там ничего и не разобрать. Думаю, оригинал где-то тоже имеет место быть. А насчет периода тоже толком неизвестно, но это суховцы еще в Кольчугино. Я думаю, ранняя весна 1918 г.
1. Пир и «похмелье» В перовых числах июля 1918 гола мы стояли в селе Харитонове. Окруженные отборными отрядами офицеров, чехов и казаков, мы неоднократно предпринимали попытки вырваться из кольца. Однажды утром к нашей заставе приблизился белый кавалерийский отряд. В бой с ним вступила наша кавалерия, а за ней двинулась и пехота — 1-я и 2-я Барнаульские роты. Белопогонники были быстро вышиблены из села Овечкино. Наступила ночь, заморосил дождь. Предполагая, что по такой погоде красные наступать не станут, беляки, отступив в деревню Вылково, спокойно устроились в ней на ночлег. Беспечность их была так велика, что они в качестве боевого охранения выставили всего лишь один пост. Начался пир. Запасы вина у белобандитов были велики. Овечкинские крестьяне сообщили нам, что настал удобный момент для выступления. Вылково было занято нами мгновенно. Красный штык поработал здесь на славу. Победа окрылила нас, и мы начали стремительно продвигаться вперед, занимая одно село за другим. В селе Леньки был штаб белых. Когда Леньки были заняты нами, мы там нашли винтовки, патроны, сумки, лопаты, смертный приговор, предусмотрительно вынесенный нашим товарищам красногвардейцам, и 180 бутылок разных вин. Офицерье, беспечно пировавшее ночью, бежало в одном белье. Многие из них приняли горькое похмелье после веселого пира, в том числе и начальник штаба полковник Трубецкой: он был схвачен красными и расстрелян.
2. Карусель День был веселый, солнечный. В селе Баево, занятом белыми, проводилась ярмарка. Беляки, празднично настроенные и вполне уверенные в своей неуязвимости, веселились, пьянствовали, катались на карусели. Мы тихо, без выстрела, приблизились вплотную к селу. На крайней избушке устроился неприятельский наблюдатель. Метким выстрелом мы сбили его и бросились на сельские улицы. Белые в панике бежали за реку, оставляя в избах недопитый самогон и недоеденную снедь. Неприятель залег в камышах. Бомбометчики приготовились к выстрелу. Раздалась команда, и бомбомет ухнул. Это был первый и последний выстрел из бомбомета: товарищи перестарались, переложили в заряд пороху и динамита, у бомбомета оторвало казенник. Это не испортило нашего настроения, так как никого из наших не поранило. Мы открыли ружейный и пулеметный огонь. Вскоре мы начали собирать трофеи. Их было много. А в центре села, на базарной площади, мирно покачивались тележки и деревянные кони карусели, на них лежали брошенные в панике шинели «их благородий».
3. Деревянная нога 13 июля наш отряд расположился на дневку в селе Ивановке. Хозчасть приготовила нам главный обед, мы отдыхали, царило веселое оживление. Во время обеда к красногвардейцам подошел калека, нога у него была деревянная. Он попросил покушать и стал жаловаться на зверства белых. Поведение калеки нам показалось подозрительным. Доставили его в Военно-революционный штаб. Там его стали допрашивать. Он оказался шпионом. Этот шпик выдал еще трех шпионов, спрятавшихся на квартире в этом же селе. Они сообщили штабу, что путь, намеченный нами, хорошо известен белым, что белобандиты окружают нас, оставляя лишь узкий проход, в котором и намерены нас уничтожить. Мы пошли другой дорогой и остались целы. Шпионов, конечно, расстреляли. А у «калеки» в деревяшке было найдено 60 тысяч рублей. Ценная деревяшка!
4. Смерть героя Под Вознесенском наши цепи и цепи противника находились на расстоянии ста метров друг от друга. Белые поливали нас таким бешеным огнем, что никто не рисковал поднять голову. По распоряжению. товарища Сухова восемь наших гранатометчиков отправились в тыл врагу, чтобы напасть на штаб и устроить в тылу панику. Но их изловили и закололи штыками. На рассвете командир отряда т. Трусов, находившийся в центре цепи, поднялся и призвал красногвардейцев: - Ура, товарищи! Вперед! Неприятельский пулемет подрезал товарища Трусова по ногам. Сраженный герой поднялся на колени и еще раз крикнул: — Товарищи, погибаю... но... вперед, товарищи, смело вперед! Пулеметная очередь ударила ему в грудь. Герой скончался. Лавиной кинулись красногвардейцы на врага. Как жалкие трусы бежали беляки. Многих от испуга не несли ноги, и они в страхе стрелялись сами.
А. ПАНИН, красногвардеец отряда Петра Сухова «Алтайская правда», №284, 14 декабря 1939 г.
Опять всплыл бомбомет. Судя по всему, тот самый, который в Барнауле фигурировал. Выше он тоже упоминается:
цитата:
Вооружение всего отряда состояло из винтовок, до десяти пулеметов и одного бомбомета который вскоре испортился и стал совершенно негодным к употреблению.
Отправлено: 09.12.12 15:27. Заголовок: Рассказ Семена Тощев..
Рассказ Семена Тощева
Пришел я с германской войны домой на трех ногах. Жена говорит: и то слава богу. Треножу этак по селу и признаю многих мужчин с фронта. Сядем покурить, начинаем разговор наш, солдатский — про фронт, про то, какая нам жизнь теперь выйдет, какая власть. Федот Никитич — человек большевистского духа, сосед мой, по фамилии Федоров, все твердит: — Жить надо хорошо. Жить надо свободно, без утеснителей. Власть должна быть своя — солдат, рабочих и мужиков, которые живут честным трудолюбием. А кулундинскому богу Ипату, — говорит, — пора камень на шею и в Кулунду — седого черта. У многих такие мысли имелись, и вот собирают сход. Говорят мне мужики, которые с фронта и горе познали в своей тяжелой жизни: — Власть теперь в России советская. Становись председателем в нашем селе Баево. Так говорят эти граждане, а которые кулаки, тем неприятно иметь меня председателем, кричат: — Долой Семку! Ермолай Минеич пускай в председателях ходит! А Ермолай Минеич Коростелов до того старостой был. Мужик богатейший... Началась жаркая перепалка. Кто за меня, кто за Коростелова. Победила моя фамилия. Стал я первым председателем Советской власти села Баево. Не поспел я оглядеться как следует на председательском месте, слышу, повсеместно устраняют Советскую власть. Жду, что со мной будет. Вот доходит до нашего села распоряжение от власти временного правительства — собрать подать за весь период после свержения самодержавия. Тут в нашем сале ропот пошел. Собрали сход. — Что за власть? — мужики спрашивают. — Откуда взялась такая? Кто ее выбирал? Сеченов Ипат Васильевич, бывший писарь волостной, давай разъяснять смутный вопрос. Наша, говорит, эта власть, учредительного собрания, выбранная сибирским народом... Храбрые люди большевистского духа кричат ему: «Врешь, старый козел! Никакого собрания на было!» Подходит к столу Костя Елисеев. Спрашивает вежливо: — Позвольте опросить, Ипат Васильевич, знакомо ли наше Баево сибирякам и много ли лет нашей волости? Ипат разгладил бороду я ответил так: — Баево — село старинное, а наша Кулундинская волость знаменита на всю Сибирь. — И то верно... А кто у нас по волости самый уважаемый человек? — Хе-хе, — заулыбался Ипат. — А ты как думаешь? — Думаю, что вы, Ипат Васильевич. Ведь недаром пословица ходит: на небе — бог, на Кулунде — Ипат... — Хе-хе... Недаром... А ты это к чему речь-то завел? — А к тому, — продолжал Костя,— что крепко обидели нас. Судите сами — село наше старинное, волость наша знаменитая, да и бог свой есть... Тут все захохотала, а хитрый парень знает свое ведет. — А вот на учредиловку небось никого наших мужиков не позвали. Может, вы были там у них, Ипат Васильевич? — Нет... не был, — промычал Ипат. — Ну вот, — подхватил Костя, — и нашего крестьянского совета не спросили и вдруг выскочили неведомо откуда, неведомо кто и сразу — здорово живете, мужики, мы ваша власть — платите скорее налоги... Тут пуще прежнего началась перепалка. Однако кулаки отстояли налог. Ладно. Живем дальше. Стали к нам наведываться отряды беляков. Приедут, кричат: «Собирай сход!» «Слушаюсь, — говорю, — сейчас соберу»... А сам скорее до наших большевиков, предупредить, чтобы укрыться успели. Те всегда начеку. Слово скажешь — они в камыши. Один раз приехал к нам отряд беляков, ночью прибегает ко мне солдат, кричит: — Выходи! Ваял костыль в руки, выхожу. Смотрит он на меня, нагайкой крутит и торопит: — Сейчас же, в один час, подавай нам сто подвод упряжных, пятьдесят оседланных. Ежели да исполнишь — первая пуля тебе в лоб! Говорю: — Слушаюсь. Спешу на сборню. Дежурному сельскому милиционеру предложение делаю еще милиционеров собрать. Четыре их было у нас было в селе Баево. Прибегают они. Совещаемся, как быть. — Вот что, мужики, — говорю им, — оповещайте людей на своих участках и говорите так: «Мужики прячьтесь, лошадей гоните, а придут спрашивать, женщины пусть отвечают: «Ушел за лошадьми. Давно занаряжен был. Скоро будет». Посмотрели они на меня как на покойника. Говорят: — Страшное это дело, Семен, однако так и сделаем. Пошли мои милиционеры делать заказ по крестьянским дворам, а где у нас сельсовет сейчас, на этом месте богач жил — Махнин. У этого богача и встал на квартиру начальник белого отряда. Прихожу, спрашиваю: «Где начальник отряда?» Отвечают: «Вот в этой комнате, спит». Подхожу к нему и сумлеваюсь, как мне его будить. Потом громко кричу: — Начальник отряда здесь? Он как вскочит и за наган. — Кто такой? Чего тебе нужно? — Вы приказали через час подать сто подвод упряжных, пятьдесят оседланных? — Да, приказал, чтоб все было готово! — Помилуйте, господин начальник! Этого невозможно сделать! — Почему? — У крестьян ни одной лошади не стоит на дворе, все на выпаске ходят. Здесь леса, камыши. Ночь темная... —Ну, — говорит, — иди собирай народ. Я сам с ним поговорю. Прихожу к себе на сборню. Занаряжаю десятского. Приходят на сборню старики такие ветхие, что на ходу спят (мужики-то попрятались). Совсем мало людей собралось. Не более как человек двадцать. Вот приходит начальник, говорит: — Здравствуйте! — и давай ораторствовать, давай объяснять нам, за что они борются, какой жизни добиваются. Я слушаю — поддакиваю, а у самого на сердце кошки скребут — думаю, чем история кончится. Вот и утро подошло, рассвет начинается, а начальник все еще ораторствует. Ох, говорун был! Вдруг стрельба по селу ружейная и пулеметные очереди. Оратор бежать со сборни, и люди все моментально убежали. Я тоже сгреб костыль. Иду мимо церкви. Бежит по площади солдат в беспорядке — шинель за рукав тащит, в одной руке винтовка. Пули свистят по Баево. Прихожу я домой. Семейства моего нет. Наш дом лопасом был — без крыши, значит. Залез я на дом, смотрю, что делается. Гляжу, по ту сторону истока белые бегут, а по ним красные стреляют. Мать увидела меня, она с семейством в канаве сидела, кричит: — Семка, слазь, а то тебя убьют. Вишь, пули так и свищут. А во мне взволновалось сердце, как был я закаленный на войне человек. Взяла меня горькая жалость, что нет у меня ноги, а то бы влился я в отряд к своим и стал бить ненавистных карателей. Так чижу я на крыше, сижу и горюю. А пули свищут по селу. Разбили в ту пору белых в пух и прах. Вступил в наше село красный отряд товарища Сухова. И было мне это очень радостно. Товарищ Сухов отозвал меня в сторону, пожал руку и тихонько, чтобы шпионаж не услышал, сказал: — Спасибо, товарищ Тощев, за подмогу. Вскоре нагрянул к нам отряд карателей, под командой капитана Брюшинина. Разбежались беляки по улицам, гонят всех жителей к волостному правлению. Приходят жители — туда заходи, а оттуда выпуска никому нет, у дверей стража, обвешанная гранатами. Таким манером собрали каратели человек триста и учинили кровавую расправу. Семьдесят два человека изувечили в тот кровавый день каратели. Мне бы тоже попало, да я укрылся... Ладно, живем дальше. Вот иду я однажды по улице. На крыльце у бархатовского дома стоят кулацкие главари: Петр Труфанов, Андрей Дергач и Бархатовы — Митрий и жена его Марья. Бархатиха кличет меня: — Ну-ко, Семен, зайди сюда... подошел я и тут узнал, что кулаки наметили двадцать пять человек к расстрелу. Мы их, конечно, предупредили. Только они скрылись, гляжу — скачут каратели. Из всех домов народ выгнали на облаву. Туда-сюда, всю улицу обыскали. Нет никого, кто в списке указан. И так погрозили каратели: — Сколько ни прячьтесь — найдем и смертную казнь сделаем. Однако уехали из нашего Баево, и опять мы остались жить в страхе. Ходят: каждый нос повесил, вроде как бы смерть ожидают. Ох, и было дело! Но пришла помощь народу от наших большевиков. В нужную минуту вышли они из камышей вооруженным отрядом. Сделали эти люди в наших селах загар партизанской войны. Вооружили они народ баевский, соседних сел и деревень и поведи в бой. По всей Кулунде вспыхнуло зарево, и Колчак сгорел. Пропал прахом, будто его и не было.
Отправлено: 14.12.12 01:17. Заголовок: И. Кочетков Бывший с..
И. Кочетков Бывший санитар отряда П. Сухова МУЖЕСТВО
Петр Сухов имел незабываемую внешность и характер. Как теперь вижу его перед собой. Среднего роста, с пышными черными волосами, либо зачесанными назад, либо в прямой ряд. Проникновенный взгляд, твердость характера, простота в обращении. Его задушевность, умение проникнуть в сердце каждого вызывали веру в этого человека, веру в то дело, за которое он призывал бороться. Мужественный и решительный был Петр Сухов. Недаром о нем теперь повсеместно поют песни, слагают стихи, рассказы. В начале июня 1918 года Петр Сухов со своим отрядом в 200 человек кольчугинских шахтеров прибыл в Барнаул. Под его знамена пришли измученные колчаковскими тиранами рабочие-барнаульцы. Петр Сухов был избран главнокомандующим. В числе пришедших в Красную гвардию Сухова была молодежь. Совсем молодые, лет в 17-19, юноши девушки, но уже испытавшие гнет, окончательно и бесповоротно решившие восстать против произвола, беззаветно отдаться борьбе за свободу. О них и хочется вспомнить. Многие погибли в борьбе, многие живут теперь в счастливое время нашей поры, все они проявили образцы мужества, отваги и беззаветной преданности. Имена девятнадцатилетних девушек Ани Дерябиной, Дуси Федякиной, Нины Косткиной долгое время будут жить в памяти народа. Смертью храбрых погибли два молодых барнаульских железнодорожника братья Пьянковы. Старшему из них было 22 года. Он был настоящий герой, отважный командир роты барнаульских железнодорожников. Они погибли в Черном Ануе. Здесь же погибла молодая девушка Таня, прошедшая весь боевой путь отряда Сухова. 13 июня 1918 года с трех сторон на Барнаул повели наступление белогвардейцы. В Гоньбе высадился с пароходов и повел наступление на Барнаул отряд чехословаков. Чехословаки наступали с Алтайской. С Бобровки наступал отряд отборных белогвардейцев. Два из этих отрядов имели пулеметные команды, а наступающие с Гоньбы – пушку. Все они были прекрасно вооружены винтовками, гранатами. А что было у нас? На каждых 10 человек имелась одна винтовка, а остальные были вооружены берданами, дробовиками. Пулеметов насчитывалось только три. Мы были вынуждены отступить. Начался большой боевой путь отряда: частые бои, лишения, трудности. Но красногвардейцы шли бесстрашно вперед. И весь путь отметился тем, что повсеместно возникали партизанские отряды, повсеместно народ поднимался на борьбу с врагом. Длинен был этот путь. От Барнаула отряд дошел до Алейской и отсюда в Кулундинские степи, вплоть до Родино. Дальше отряд пошел через Поспелиху в горы Алтая. Под Вознесенской отряд провел один из крупнейших боев. В этом бою погиб Михаил Трусов – командир семипалатинского отряда. Он первым повел свой отряд на врага. И в тот момент, когда отважный командир призывал своих бойцов идти бесстрашно вперед, на врагов революции, пуля пробила ему грудь. Большой бой был в селе Тележиха. На наш отряд бросились 4 сотни казаков под командой полковника Волкова, четыре роты под командованием поручика Сергеева. Более 10 пулеметов было у колчаковцев. Они с каким-то особым остервенением набросились на нас. Но красногвардейцев победить нелегко! Плохо вооруженные, но сильные духом суховцы сражались с врагом мужественно и стойко. Нас взяли в кольцо. Казалось невозможным вырваться из цепких лап врага. В этом бою был взят в плен санитарный отряд. В числе пленных – Аня Дерябина, Думя Федянина, Женя Обухова, Мария Красилова, Нина Косткина. Посадили нас в каталажку. Было каждому ясно, что будет смертный приговор, что каждого ожидает смерть и нечеловеческие пытки. Но среди нас – ни тени уныния. Суховцев бодрость не покидала никогда. Они умели храбро смотреть в глаза даже смерти. В полдень пришел казачий офицер с тремя казаками. Его красные глаза налиты лютой злобой. Помахивая нагайкой, он спросил: – Мадьяры есть? Ему сказали, что нет. – У-у, мужицкая нечисть, – сквозь зубы процедил офицер. Вытолкнул меня, ударил раз, ударил еще. Что-то хрустнуло, и удары посыпались. Выхватил наган, приставил к моему лбу. Мелькнула мысль о смерти, о том, как жаль умирать в такие боевые дни. – Христопродавцы... – прошипел офицер и ушел. Вечером офицер снова пришел в каталажку. Он зачитал смертный приговор. Остались последние минуты жизни. Выводили по семь человек. Вели за церковь на курган и там убивали. Раздался первый залп. Через 20 минут казаки пришли в каталажку и забрали еще семь человек. И снова послышался залп. Еще оборвались семь прекрасных жизней. В последней семерке повели на расстрел девушек. Впереди шла Аня Дерябина. Невысокая, полная и такая, как прежде, мечтательная, она с гордо поднятой головой шла на смерть. И снова прогремел за церковью залп. Раненых пленных суховцев посадили на телегу, вывезли за село и здесь расстреляли. Так погибли прекрасные товарищи. Они бесстрашно бросались в бой, они знали, за что отдают жизнь. Их мужество всегда будет служить призывом к победе, их кровь омыла знамена, под которыми мы в счастливое сталинское время строим свою прекрасную жизнь. Мне удалось спастись просто чудом. Узнав, что я солдат империалистического фронта, офицеры почему-то решили, что со мной должен разделаться штаб. Повезли в штаб, и здесь, пользуясь замешательством, в которое колчаковцев повсеместно приводили партизанские отряды, мне удалось скрыться. Немногие из суховцев остались в живых, но в груди каждого из них бьется по-прежнему боевое сердце, преисполненное горячей любовью к родине, к великой партии Ленина-Сталина. Боевую жизнь суховцев можно охарактеризовать одним словом – мужество.
Партийность Сулима администраторы нынешние решили не упоминать вовсе. Впрочем, в чем-то они и правы. Большевики в начале 1918 года составили список областников, подлежащих аресту, но первых двух в этом списке угробил совсем небольшевик полковник Волков:
«На основании постановления Центрального комитета Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов всей Сибири, Западносибирского областного комитета Томского губернского комитета Совета рабочих и солдатских депутатов, Западносибирского и Акмолинского комитета Совета крестьянских депутатов и ряда постановлений местных совдепов президиум Совета рабочих и солдатских депутатов объявляет временно-Сибирскую Областную Думу распущенной, членов временного Сибирского Областного Совета подлежащими аресту и преданию суду революционного трибунала по обвинению их в организации власти, враждебной рабочим и крестьянским советам. Все местные советы должны немедленно принять меры к задержке следующих лиц: Александра Ефимовича Новоселова, Дмитрия Григорьевича Сулима, Александра Александровича Сотникова, Юсуфа Раадовича Саиева, Евгения Васильевича Захарова, Сергея Андреевича Кудрявцева и Ивана Степановича Юдина. Все члены Областной Думы в случае неподчинения постановлению о роспуске объявляются врагами народа и предаются суду революционного трибунала. Президиум Исполнительного Комитета Томского Совета. 26 января 1918 г. Томск».
Должность министра "по украинцам" - как первопричина розыска Д.Г. Сулима:
Председателем правительства и временно министром земледелия был избран П. Я. Дербер, министром иностранных дел — П. В. Вологодский, военным — А. А. Краковецкий, внутренних дел — А. Е. Новоселов, туземных дел — В. Т. Тибер-Петров, экстерриториальных народностей — Д. Г. Сулим, юстиции — Г. Б. Патушинский, финансов — И. А. Михайлов, торговли и промышленности — М. А. Колобов, снабжения и продовольствия — И. И. Серебренников, путей сообщения — Л. А. Устругов, труда — И. С. Юдин, просвещения — Э. Д. Ринчино, народного здравия — В. М. Крутовский, государственным контролером — Н. Е. Жернаков, министрами без портфеля — Е. В. Захаров, С. А. Кудрявцев, Г. Ш. Неометуллов и М. Б. Шатилов, государственным секретарем — В. И. Моравский (Серебренников И. И. Мои воспоминания. Тяньцзин, 1937, т. 1: В революции (1917–1919), с. 79-80) - http://www.unilib.neva.ru/dl/327/Theme_9/Literature/juravlev.pdf
Отправлено: 18.01.13 19:06. Заголовок: ПОХОД ОТРЯДА П.Ф. СУ..
ПОХОД ОТРЯДА П.Ф. СУХОВА («Алтай», 1960 г., №16. Стр. 116-124.)
Петр Федорович Сухов — шахтер Кольчугинских копей (ныне Ленинский рудник). Родился он в семье служащего Верхнееуральского завода в 1884 году. Учился в гимназии, из которой был исключен за политическую неблагонадежность. Активный участник революционных событий 1005—1907 годов. Впечатлительный и любознательный, он активно реагировал на тяжелую, подневольную жизнь рабочих, эксплуатируемых капиталистами. Эту жизнь он и сам познал с ранних лет. — Кровососы пауки-капиталисты живут и жиреют нашими потом и кровью, — говорил Сухов. «Бить их надо, бить до полного уничтожения, чтобы землю нашу очистить от капиталистической нечисти, чтобы счастье свое на земле имел трудовой человек» — таким стремлением была наполнена вся жизнь Петра Сухова. На фронте первой мировой войны Сухов вступил в партию большевиков, рассказывал солдатской массе правду о войне и о путях ее превращения в войну гражданскую. Он участвовал в Февральской буржуазно-демократической революции. Вскоре после Февральской революции Петр Сухов, ужа оформившийся большевик-ленинец, прибыл в Кольчугино и сразу же принял деятельное участие в создании Совета рабочих и крестьянских депутатов на сторонников Апрельских тезисов Ленина и в организации Красной гвардии при Кольчугинском Совете. После победы Великой Октябрьской социалистической революции Сухов — секретарь Совета рабочих и солдатских депутатов в Кольчугино и член местного штаба Красной гвардии. Ветераны социалистической революции и защитники завоеваний Октября хорошо помнят его, убежденного большевика и ленинца, страстного оратора, «задевающего за душу», и умелого организатора масс. В 1918 поду Сухов — организатор и командир красногвардейского отряда, во главе которого он участвовал в установлении Советской власти в Кольчугино. Затем отряд вел первые тяжелые бок против превосходящих сил чехословацкого корпуса, спровоцированного американо-английскими империалистами на контрреволюционный мятеж. В упорных, кровопролитных боях отряд Сухова в июне прорвался через Салаирский хребет и 11 июня 1918 года прибыл на помощь сражавшимся против белогвардейцев и чехословаков красногвардейским отрядам города Барнаула. Белогвардейские и чехословацкие войска в ночь с 25 на 26 мая 1918 года, свергнув Советскую власть в Новониколаевске (ныне Новосибирск) продвигались к Барнаулу. Против них вели тяжелые бои отряды Алтайской Красной гвардии. Особенно упорные и кровопролитные бои шли на станциях Черепаново, Евсино и на реке Чумыше. Но силы были неравные. Враг имел большое превосходство в живой силе, опыте ведения боев и вооружении. Красногвардейские отряды с большими потерями отступали к Барнаулу. В отдельные периоды создавалось весьма критическое положение, грозящее полной гибелью всем красногвардейцам. Тан, например, на станции Черепаново нужно было загородить пути эшелонами, задержать белых и обеспечить организованный отход для занятия более удобных позиций красногвардейцами. Машинисты, настроенные меньшевиками и эсерами враждебно к Советам, отказались проводить эту операцию. Из трудного положения красногвардейцев выручил Иван Долгих. (Иван Иванович Долгих — командир одного из красногвардейских отрядов, жестянщик по профессии. Прославился своим бесстрашием, большой физической силой). Он решительно потребовал от начальника станции эшелонов. А когда тот заявил, что у него нет на это разрешения, Долгих с револьвером в руках резко сказал: «Тут полторы тысячи людей могут погибнуть, а тебе разрешение потребовалось! Вот тебе разрешение! Выбирай: или сметь или эшелоны». Эшелоны были предоставлены. Другой пример. На реке Чумыше барнаульский и бийский красногвардейские отряды и отряд конной милиции шесть дней прочно удерживали свои позиции. У бийского отряда была «артиллерия» — 3 пушки времен Екатерины II, «катюши», как их называли красногвардейцы. Своим громом они вводили белогвардейцев в заблуждение. На седьмой день боев изменила конная милиция. Нависла угроза окружения и уничтожения бийского красногвардейского отряда, к тому же белые сумели отрезать и барнаульцев. Командование Красной гвардии предприняло удачный маневр. Ночью с соблюдением всех предосторожностей красногвардейцы смялись с позиций, ушли на другое место и неожиданно напали на белых. Завязался ночной бой. Застигнутые врасплох, белые большей частью были уничтожены. Однако общая обстановка ухудшалась с каждым днем. В Семипалатинске и других пунктах Советская власть была свергнута. В Барнауле в ночь на 11 июня подняли мятеж белогвардейцы. Мятеж был подавлен. В самую критическую минуту на помощь Алтайской Красной гвардии пришел красногвардейский отряд кольчугинских шахтеров под командованием П.Ф. Сухова. Но превосходство в силах было на стороне белочехов и белогвардейцев. Они заняли станцию Алтайскую и район железнодорожного моста на реке Оби. По Барнаулу била артиллерия. В селе Гоньбе, в 30 км от города, чехи высадили крупный десант, прибывший на пароходе из Новониколаевска под командой полковника Будкевича, и начали продвижение на Барнаул. Белые сосредоточили крупные силы и натаян окружать город. Положение защитников Барнаула все более ухудшалось. Создалась угроза полного окружения. Штаб Красной гвардии принял решение оставить город и отходить на Омск. В ночь с 14 на 15 июня первая очередь красногвардейских отрядов в количестве 2 тысяч человек во главе с партийными и советскими руководителями Алтайской губернии Присягиным, Цаплиным и Казаковым в эшелонах выехала на станцию Алейская для дальнейшего следования в город Омск. Остальные красногвардейцы под командой Сулима и Долгих и отряд интернационалистов-мадьяр должны были выехать из Барнаула утром 15 июня. Но к утру белые сомкнули кольцо окружения Барнаула между станциями Барнаулом и Алтайской. Отряд мадьяр под командой большевика Оскара Гросса решительным ударом прорвал кольцо белых в районе больших кирпичных сараев и этим самым обеспечил выход остальных красногвардейских отрядов из окружения. На станции Алейской стало известно, что из Самипалатинска под напором беляков также отходит в нашем направлении красногвардейский отряд под командованием Трусова. Одновременно поступило донесение о том, что отряд мадьяр, обеспечивший выход Красной гвардии из окружения в Барнауле, сам попал снова в окружение превосходящих сил врага и понес огромные потери. Из отряда в живых осталось несколько человек во главе с командиром. В Барнауле начался кровавый разгул. Белогвардейцы и чехословаки, как псы, носились по городу, хватали каждого встречного и тащили в дом купца Поскотникова, где чинили дикую расправу над людьми. Созданы были из уголовников, сынков купцов и капиталистов отряды погромщиков, которые творили чудовищные зверства над семьями рабочих и активистов, ушедших с Красной гвардией. Командование красногвардейских отрядов, находящихся на ст. Алейской, организовало массовый митинг, на котором обсуждался один вопрос: «Как быть дальше, куда идти?» Долго и бурно шло обсуждение вопроса. Активно и обстоятельно совещались красногвардейцы со своими боевыми руководителя ми. Были и малодушные, которые предлагали бросить все и разойтись. Наконец, по предложению Цаплина, было вынесено решение — пробиваться на Омск. Однако многие не согласились и решили идти по домам. Они поддались паникерам, кулацким и эсеровским крикунам и подпевалам, которые кричали: «Все одно не удержаться! Разотрут нас в порошок! По домам надо загодя подаваться. Здоровше будет!». Как впоследствии вспоминал Сухов: — Тяжело было смотреть на отколовшихся. Но и судить их строго было нельзя. Это была необстрелянная, незакаленная часть отряда, главным образом, из сел, не испытавшая на своем опыте ужасов белогвардейщины. Их неудержимо тянуло в родные деревни, к обычной крестьянской работе. Они совершали роковую ошибку, что шли за кулацкими и эсеровскими прихвостнями. Ид разоружили. Они молча, не глядя ни на кого, сдали оружие и, даже не простившись, разошлись в разные стороны. Часть из них, не доходя до дома, была схвачена беляками или чехословаками и зверски избита или уничтожена. Так они познали кулацкие и эсеровские заверения о том, что «здоровше будет, если разойтись». В отряде осталось около 700 человек. Это были настоящие бойцы, большевики-ленинцы, имевшие ясную цель борьбы за счастье трудового народа. Был избран штаб и командир отряда. По предложению коммунистов, общее собрание красногвардейцев избрало членами штаба Сухова, Сулима, Долгих, Трусова и одного железнодорожника, фамилия которого осталась неизвестной. Командиром отряда стал Сухов Петр Федорович. Было решено пробиваться на Омск, а оттуда на Урал, на соединение с регулярными частями Красной Армии. Отряд направился по разработанному маршруту. Впереди отряда понеслась распространяемая врагами и их агентурой гнусная ложь про красногвардейцев. Кулачество, торгаши, попы и их эсеро-меньшевистская агентура сеяли среди населения недоверие и ненависть к отряду. Как только не клеветали! Идет будто бы какой-то многотысячный красногвардейский отряд и грабят, убивает всех, насилует женщин и девушек, не щадит и малолетних девочек. Население, напуганное этим, кинулось прятать свое имущество, скот, само стало прятаться. В селе Боровском, через которое отряду предстояло проходить, кулаки и поп добрали сход и предложили обсудить вопрос о том, как встретить непрошеных гостей, т.е. красногвардейский отряд. Предложили дать бой. Местные большевики раз облачали, как могли, эту гнусную ложь и провокацию, но склонить сход на свою сторону не могли. Сход решил бы так, как советовали кулаки и поп, но в это время в село прибыл отряд красногвардейцев. Ничего не тронул. Кулацко-поповская ложь была полностью разоблачена. В селе Серебренниково кулачье споило своих подпевал и подговорило их сорвать предоставление подвод красногвардейскому отряду. Здесь была сильная большевистская ячейка, она разоблачила и сорвала заговор кулаков. Особенную активность проявили в этом члены ячейки Кротов, братья Трофимовы, Оноприенко и Иванов. Придя в село Мостовое Каменского уезда, отряд расположился на отдых с соблюдением всех мер предосторожности. Выставили усиленные караулы и разъезды. И сделали это кстати, так как ночью каменский отряд белогвардейцев в количестве 200 человек напал на красногвардейцев. В результате короткой, но жаркой схватки белогвардейцы почти все были уничтожены. Не дохода до города Камня, Присягин Иван Вонифатьевич, Цаплин Матвей Константинович и Казаков Михаил Кириллович под видом землемеров отправились на разведку в Омск. Держали связь с отрядом. Через несколько дней потерялись. Послан был на розыски член штаба Долгих с группой красногвардейцев. На подходе к селу Карасук отряд догнал член Паикрушихинской подпольной большевистской ячейки Федоров и сообщил, что Цаплина, Присягина и Казакова поймали кулаки и белогвардейцы и увезли в Барнаул. Впоследствии было установлено, что они, выдавая себя за землемеров, дошли до села Панкрушихи. Здесь их опознал панкрушихинский учитель эсер Филимонов и выдал белогвардейцам. Товарищи Присягам, Цаплин и Казаков были в ночь на 14 (27) сентября 1918 г. расстреляны белогвардейцами в Барнаульской тюрьме. Командование и партийная организация отряда провели митинг и призвали бойцов к стойкости, бдительности и храбрости в борьбе с врагами Советской власти. Дойдя до села Травного, командование отряда получило сообщение о том, что Омск захватили белые войска Временного Сибирского правительства и что со станции Татарской, из Камня, Семипалатинска и Змеиногорска направлены крупные силы белогвардейцев с задачей окружить и уничтожить красногвардейский отряд. Отряд оказался снова в тяжелом положении. Ясно было, что движение на Омск исключено. На совещании штаба с командирами подразделений было принято решение повернуть на юг и двигаться в Горный Алтай и затем в Монголию, где собраться с силами, развернуть партизанское движение в тылу врага, соединиться с Красной Армией Туркестанского фронта. Отряд пошел к Ленькам, что в 30 км восточнее Кулундннского озера в Славгородском уезде, где встретился с белыми. Завязался упорный бой, длившийся весь день. Белые были наголову разбиты. Отдыхали в Леньках два дня. Полностью уничтожили офицерский добровольческий отряд у села Вознесенского. Из документов, взятых у захваченного в плен офицера, было установлено, что Сибирское буржуазное правительство для уничтожения красногвардейского отряда Сухова направило офицерский добровольческий отряд, батальон чехов, сотню киргизов и две сотни казаков и белогвардейские отряды из Камня и Славгорода. Командование разработало план разгрома белогвардейцев по частям, чему способствовало то обстоятельство, что чехи шли из Барнаула, киргизы, казаки и офицерский отряд выехали в разные дни из Семипалатинска. Нужно было разгромить их ранее, чем они успеют объединиться. Офицерский отряд уже был разбит под селом Вознесенским. Казачьи сотни были разгромлены красногвардейскими кавалеристами под командованием Долгих у деревни Усть-Кучук. Чехи и киргизская сотня напали на красногвардейский отряд снова в Вознесенском. Красногвардейцы отступили в село Малышев Лог. Здесь закрепились. Завязался упорный бой. Его исход в пользу красногвардейцев решил кавалерийский отряд Долгих, который возвращался к главным силам из Усть-Кучука и как раз успел вовремя. Оставшиеся в живых белые в панике бежали частью к Семипалатинску, частью по линий железной дороги на Барнаул. Красногвардейский отряд потерял в этих боях около сотни человек убитыми и ранеными. Среди убитых был член штаба Трусов, которого похоронили в селе Кабанье (Вострово). Захвачены трофеи: около тысячи винтовок, два десятка пулеметов, около трех десятков тысяч патронов, до двух тысяч гранат и много другого военного имущества. Путь в Горный Алтай был открыт. Дальше пошли без боев. К июлю прошли юго-восточную часть Барнаульского уезда, Змеиногорский, вступили в Бийский уезд и начали продвигаться по Горному Алтаю. Была небольшая стычка с белоказаками под селом Малым Бащелаком. «Что бы это могло значить, — рассуждали в отряде, — что белогвардейцы оставили нас я покое?» Впоследствии выяснилось, что белые в это тремя стягивали войска, которые окружили отряд, когда он 19 июля вошел в село Тележиху (ныне Солонешенского района), расположенное в горах.
Отправлено: 18.01.13 19:08. Заголовок: ПОХОД ОТРЯДА П.Ф. СУ..
ПОХОД ОТРЯДА П.Ф. СУХОВА (окончание)
В бою под Тележихой против четырехсот белых добровольцев, прибывших из Новониколаевска, и четырех сотен казаков под общим командованием полковника Волкова сражалось около шестисот красногвардейцев под командой Сухова, Сулима, Долгах и других командиров. Коммунисты отряда в первый, же день приезда в село развернули среди населения Тележихи большую разъяснительную работу по программе Коммунистической партии, ее конечной цели, рассказывали о В.И. Ленине, о Советской власти, разоблачали кулацко-поповские сказки о красногвардейском отряде. Говорили горячо, убедительно и, главное, очень понятно. Многое, неясное до этого, стало понятным для /граждан Тележихи. Навсегда запомнили они слова, сказанные на митинге Суховым: — Пусть нас разобьют, пусть мы погибнем, но дело-то наше останется. Дело-то наше нельзя убить. Наше дело — это дело всего народа. Убить его — это значит, убить весь народ. А это сделать невозможно... Мы, большевики, верим в свое дело — оно непобедимо. Мы верим в свой народ и любим его, ибо он созидатель всех ценностей, строитель всей жизни... Мы знаем, что наше дело разгорится в огромное пламя... Весь народ поднимется за свое счастье. Народ ведет и поведет за собой к коммунистическому счастью наша родная большевистская ленинская партия. Это время близко... Ленинское святое дело бессмертно, оно восторжествует! К вечеру отряд покинул село, но прорваться через белогвардейское окружение не смог. Занял вокруг села оборону. Начался неравный бой, который длился три дня. Гремела артиллерия, трещали десятки пулеметов. Цепи противника то подходили вплотную к селу, то откатывались назад. Белые обстреливали село из артиллерии. Начались пожары. Много было разрушено построек, убито скота, птицы. Были убитые и раненые среди населения. Белые несли большие потери. У красногвардейцев было несколько раненых. Увидев бесполезность своих усилий, белогвардейцы пустились на хитрость, они послали к красногвардейцам парламентера с предложением о сдаче. «Сдавайтесь, — писали они, — выхода для вас нет, вы окружены превосходными силами правительственных войск. К чему бесполезно лить братскую кровь? Не сдадитесь — все будете расстреляны». Штаб отряда ответил: «Волк ваш брат, а не мы... Если можете, разбейте нас, а сдаваться вам в плен без боя не намерены». Однако боеприпасы были на исходе, воевать было нечем. Угроза гибели становилась явной. Штаб решил уходить. Тяжело раненных и больных оставили в селе под присмотром фельдшеров и сестер, надеясь, что казаки их пощадят. В этом сказалась неопытность командования отряда. С проводником-охотником Федором Бобарыкиным отряд двинулся на труднопроходимую гору Будачиху. Участок горы, куда ночью пошел отряд, белыми занят не был. Шел сильный дождь. Красногвардейцы в темноте падали в ямы, спотыкались о камни, блуждали в кустах. К утру следующего дня красногвардейцам удалось спуститься в долину, в деревню Каракол. Около двухсот красногвардейцев, измученных тяжелым подъемом, отстали, запутались в горных тропах и не нашли выхода. Они разбрелись по горам. Многих из них переловили казаки и кулаки и расстреливали, закапывали полуживых в землю, делили между собой одежду, снятую с убитых, и деньги. Спастись удалось немногим. Белые, заняв Тележиху, зверски истязали и расстреляли двадцать семь красногвардейцев, раненых и больных красногвардейцев после глумления добили в лазарете. Этой же участи не избежали и шесть медицинских сестер: Дерябина, Солнцева, Федянина, Обухова, Красилова, Коскина и жительница Тележихи Березовская. После восстановления Советской власти в Сибири на месте расстрела красногвардейцев тележане устроили братскую могилу, которую бережно хранят до сих пор. Из Каракола отряд на мобилизованных у населения лошадях двинулся в конном строю через Усть-Кан. Абай, Уймон и Катанду в Монголию. Встреч с беляками не было, но белые под командой толковника Волкова двигались следом. За Катандой, в горах Алтая, на берегу Катуни, недалеко от подножья горы Белухи, приютилась маленькая кержацкая деревенька Тюнгур. По пути туда, в селе Нижний Уймон, красногвардейский отряд встретил некоего Казарцева, жителя Катанды, эсера. Казарцев нашел в отряде своего давнишнего знакомого красногвардейца Жебурыкина — тоже эсера. Вместе они, как эсеры, отбывали, в царское время якутскую ссылку. Разговорились. Казарцев вызвался проводить отряд до Катанды. Красногвардейцы охотно приняли это предложение. За два дня до прихода отряда в Катанду Казарцев и Жебурыкин под предлогом приготовить для отряда квартиры и продовольствие, уехали вперед. Вот, наконец, и долгожданная Катанда. Пришло сюда только около 250 красногвардейцев. Перед входом в село у поскотины устроили совещание. Выяснили, что пробираться в Монголию намерены примерно 120 красногвардейцев, а остальные 130 решили разбрестись по окрестным селам и деревням, но уже после того, как минуют Тюнгур, дабы не возвращаться обратно по тому пути, по которому пришли, так как знали, что за ними идут беляки. Вошли в Катанду 5 августа 1918 года. Кержаки действительно радушно встретили отряд. Такой прием никого не удивил. «Это постарались, должно быть, Казарцев и Жебурыкин», — рассуждали красногвардейцы. В обед красногвардейцы попрощались с гостеприимными хозяевами, сели на коней и с песнями и шутками дотянулись гуськом в горы. Вот деревня Тюнгур. Отъехали верст пять. Едут у подножья отвесной горы. Байда по узенькой дорожке. Справа внизу, под крутым обрывом, бешено ревет река Катунь. Местные лошаденки, настороженно похрапывая, цепко ставят ноги на каменную тропу и медленно продвигаются вперед. Вдруг другом все загрохотало. Впереди из кустов загремели залпы. С правого берега Катуни, из леса, затрещали пулеметы. Где враг? От кого защищаться? Оставалось одно из двух: или броситься с высоты обрыва в Катунь и погибнуть или же лезть на вершину горы. И красногвардейцы, несмотря на убийственный перекрестный огонь врага, полезли на гору, прячась за камнями, кустами и неровностями. Обстрел между тем продолжался. Появились убитые и раненые, многие срывались и падали с высоты в Катунь. Обливаясь потом и задыхаясь, красногвардейцы взбирались все выше и выше на гору, но ее каменная громада, словно насмехаясь над человеческими усилиями, уходила в бесконечную высь. Наконец оставшиеся в Живых поднялись на вершину горы, оказались недосягаемы для выстрелов. Из 250 бойцов, выступивших из Катанды, в живых осталось только 102. Оставив у подножья горы засаду, тюнгурские кержаки и казаки ушли в Тюнгур. Впоследствии выяснилось, что именно эсер Казарцев устроил красногвардейцам эту западню. Узнав, что красногвардейцы приближаются, он вышел к ним навстречу с затаенной целью вовлечь их в Катанду, а среди населения, которое сплошь состоит из кержаков, он пустил слух, что красногвардейцы везут с собой золото, награбленное в барнаульском банке, и подговорил их напасть на отряд. Свои истинные намерения Казарцев раскрыл Жебурыкину, когда они отделились от отряда вдвоем, и предупредил его, что если он, Жебурыкин, сообщит об этом отряду, то вместе с ним погибнет сам. Жебурыкин смалодушничал и предал отряд. В 1924 году Жебурыкин был опознан в Барнауле, судим и расстрелян как предатель. Красногвардейцы, поднявшиеся на вершину горы, стали совещаться, что предпринять дальше. Споров было много. Но ясно было одно — большинство потеряло веру в свои силы. Отряд распался. Сухов это видел. С болью в сердце он чувствовал, что большинство не считает его больше командиром, что многие мечтают о других путях спасения, о сдаче на милость врагу. Он видел, что есть и такие, которые пойдут на предательство. Сухов в своем последнем выступлении прямо и открыто заявил: «Голодная смерть, товарищи, никому не улыбается. Решайте: сдаться на милость врагу или умереть в бою с врагом с оружием в руках. Тех товарищей, которые не желают сдаться врагу, я зову идти со мной, быть может, удастся как-нибудь пробиться через кольцо охвата. Тех же, которые решили сдаться врагу, я предупреждаю, что враг жесток и беспощаден, пощады от него не ждите. Лучше будет для вас, если вы, как истинные революционеры и борцы за пролетарское дело, мужественно встретите смерть. Многие из вас, товарищи, уже больше не считают меня начальником. Я их понимаю, Но партия меня поставила над вами начальником, партия доверила мне вас и требует с меня ответственности за вас, за то дело, которое мы вместе делали, преодолевая трудности. Мы прошли тысячу километров, храбро дрались с врагами. Силы наши сильно убавились, но дух наш крепок. Мы еще в состоянии выдержать и не такие тяжелые испытания. Волей партии, ради нашего святого дела приказываю выполнять стоящую перед нами задачу». И, вскинув винтовку на плечо, Сухов пошел вниз под пору. Вслед за ним пошло большинство красногвардейцев. Оставшиеся несколько человек, измученные голодом и холодом, начали по одному постепенно спускаться в Тюнгур. Но как их, так и тех, кто пошел с Суховым, казаки и тюнгурские кержаки ловили, раздевали донага, нещадно избивали, а затем передавали казачьему начальству для окончательной расправы. Сухов был схвачен вечером 7 августа. Утром 7 августа в Тюнгур прибыл штаб белых и командующий полковник Волков. Казаки на лужайке за деревней выстроили красногвардейцев в две шеренги, туда же собралось все население Тюнгура и Катанды. Раздалась команда: «Смирно!». В сопровождении адъютанта подскакал толковник Волков. Из оперативных сводок ему хорошо было известно, что стоявшие перед ним красногвардейцы во многих местах губернии разгромили немало чешско-офицерских отрядов. В бою под Тележихой, где он сам руководил боем, красногвардейцы нанесли тяжелые потери и его отряду, сумев при этом ускользнуть из кольца охвата. И вот теперь, раздетые, обезображенные истязаниями и обезоруженные, они стоят перед ним. Выхватив из кобуры револьвер, полковник выстрелил над головами пленных и закричал: «На колени, мерзавцы!» Но пленные й не думали падать на колени. Полковник, дико ворочая глазами, закричал: «Что! И тут бунт!» Обратившись к казакам, он скомандовал: «Проучить эту сволочь!» Казаки с гиканьем накинулись на красногвардейцев и начали зверски избивать их. Обезумевшие от боли красногвардейцы бросились в стороны, хватали за поводья лошадей, но взбесившиеся от криков и ударов лошади с храпом и фырканьем наскакивали на них, сшибали с ног, подминали под копыта. Вид истерзанных красногвардейцев был ужасен. Удовлетворенный расправой, полковник обратился к ним с такой речью: «Я знаю, что многие из вас попали в отряд только благодаря своему невежеству и своей глупости... Таких из вас, если они чистосердечно раскаиваются в своих преступлениях перед народом, — (жест в сторону кержаков и казаков), — я помилую. Упорствующих же и ваших вожаков прикажу расстрелять. Итак, подходите сюда, — показал он пальцем на место впереди жеребца, — и кайтесь, прохвосты». Среди красногвардейцев не нашелся ни один, который просил бы пощады. Отдав приказ расстрелять всех пленных, полковник поспешно ускакал в деревню. Красногвардейцев расстреливали десятками. Залп гремел за залпом. Окровавленные красногвардейцы падали на землю. Тех из них, которые подавали признаки жизни, казаки рубили шашками, приканчивали выстрелами из револьверов. Сухов был расстрелян последним и не в этот день, а 10 августа. Жители Тюнгура уверяют, что Сухов был захвачен уже после массового расстрела красногвардейцев. Поэтому братская могила расстрелянных красногвардейцев находится у подножья горы, ниже села, а Сухов похоронен отдельно выше села, на берегу Катуни. Перед расстрелом белогвардейцы долго и жестоко пытали Сухова. Командир казачьей сотни эсер поручик Любимов собственноручно совместно с другими офицерами жестоко истязали Сухова. Он не мог держаться на ногах, я казакам пришлось его вести под руки к месту расстрела. Перед расстрелом Сухов выпрямился, гордо поднял голову и, смело глядя на палачей, крикнул: «Вы, палачи, сейчас расстреляете меня, как расстреляли моих товарищей, но не можете расстрелять весь рабочий класс! Близок час расплаты! Да здравствует коммунизм! Стреляйте, гады! Всех не перестр...» Грянул залп... Сухова не стало. Так погибли героические сыны и дочери нашего народа, защитники интересов трудящихся. Но то святое дело, за которое они боролись и отдали свои жизни, не погибло. Оно восторжествовало в делах советского народа, под руководством Коммунистической партии построившего социализм и успешно решающего задачу построения коммунизма в нашей стране. М.И. БЕЛЬКОВ, бывший красный партизан 1-й Горно-Алтайской партизанской дивизии
Как говорится "с губ украли слово" Давно хотел подобраться именно к этому тексту, с тех пор как увидел этот выпуск "Алтая" в шкафу в музее у Корепанова.
РАССТРЕЛЯННЫЙ ОБЕЛИСК Размышления после краевого слета поисковых отрядов
Солдаты революции... Это определение с полным правом можно отнести к бойцам Красной гвардии Алтая, которые в жестоких схватках с врагами отстояли Советскую власть в 1918 году, к Петру Сухову, Дмитрию Сулиму, Ивану Долгих, Ивану Пьянкову — молодым большевикам, мобилизованным и призванным революцией. Есть исторические события, навсегда остающиеся в нашем сознании незаживающей раной... Мы пришли к месту гибели отряда П.Ф. Сухова в село Тюнгур. Позади остались Тележиха, Топольное, Усть-Кан, Усть-Кокса, Катанда... В нескольких километрах от Тюнгура на узкой дороге вдоль Катуни приняли последний бой суховцы. Здесь установлена мемориальная плита. Здесь на рассвете 9 августа 1918 года красногвардейцев встретил смертоносный огонь карателей и кулаков. Попавший в западню отряд мужественно сопротивлялся, но силы были неравными. Оставшиеся в живых суховцы к вечеру смогли с трудом взобраться на гору Бай-Туу, которая в этом месте отвесна и труднодоступна. Каратели и кулачье утром 10 августа устроили настоящую охоту на безоружных и измотанных боями людей. В Тюнгуре начались массовые расстрелы бойцов. 70-летию героического рейда отряда П. Сухова был посвящен краевой слет поисковых отрядов. У мемориале в Тюнгуре, где захоронены 144 красногвардейца и сам боевой командир, большевик Петр Сухов, пахло цветами, нагретой травой, близкой прохладой Катуни. На берегу во все стороны землю густо прочертили корни деревьев. Корни... Сегодня все мы больше и больше думаем о прошлом, пытаясь разобраться в сложных процессах сегодняшнего дня. Мы не склонны идеализировать прошлое, но изучать и учитывать исторические традиции — означает проявлять уважение к прошлому. В истории гражданской войны нет аналогов рейду отряда П. Сухова по тылам колчаковских войск. И сегодня многое остается неизученным, неизвестны имена многих героев, служивших революции. Обстоятельства гибели отряда Сухове и Сулима — предмет дополнительного исследования историков. Здесь столько разночтений и вопросов, столько невыясненных имен и обстоятельств! Даже документы, связанные с рейдом отряда, до сих пор не стали объектом исследований. Отправляясь не слет в Тюнгур, мы ожидали увидеть людей, в которых жива не только память о героях гражданской войны, но и горячая страсть к поиску неизведанного, желание увековечить имена героев. К сожалению, на слете мы почувствовали скорее умирание поисковых отрядов и объединений. На слет, кроме нашего отряда «Память», приехали лишь учащиеся СПТУ-38 Ленинск-Кузнецкого (за шесть лет работы ребята собрали немало материала об отряде П. Сухова — они стали основой для создания в училище музея, в 1986 году комсомольской организации училища было присвоено имя П.Ф. Сухова), учащиеся Солонешенской школы и Глубоковской средней школы Завьяловского района. Трудно судить о состоянии поисковой работы и деятельности поисковых отрядов в других районах нашего края, поскольку альбом-эстафета, направленный в районы, заполнялся формально, отписки ради, срывались сроки его отправки. Краевой комитет ВЛКСМ не направил специальных указаний о том, как оформить альбом, положившись не творчество и инициативу местных комсомольцев, но районные комитеты ВЛКСМ, видимо, до такой степени привыкли работать по инструкциям и циркулярам, что не смогли даже отыскать в своих районах энтузиастов поисковой работы. Довольно равнодушно, если не безразлично, отнеслись в районах и к слету. Сегодня, как только заходит речь об общественной жизни молодежи, вольно или невольно она переходит в разговор о неформальных объединениях. По моему, лишь определение — «неформальные объединения» — новое в этом разговоре. Подростки и молодежь нигде и никогда не существовали поодиночке. И интересы всегда были разными. Именно здесь многое зависит от взрослых и комсомола. Возрождение поисковой работы, создание объединений этого направления — нужно ли пространно говорить о важности такого дела сегодня, когда мы вынуждены восстанавливать (!) историческую память, основу нашего национального и социального самосознания? Соглашусь, что возрождение исторической памяти связано с серьезными издержками. Мы весьма погрешили по отношению к историческому прошлому нашего Отечества. Укоряя молодежь в беспамятстве, в отсутствии любви к национальным обрядам, песням, мы грешим против истины. Это наше поколение и поколение наших родителей передали молодежи «беспамятство». Помним ли мы сами своих предков, откуда мы родом, какой веры были наши деды, прадеды? Еще в 1976 году в нашем техникуме был создан поисковый отряд, получивший позже название «Память». Многие ребята прошли его школу, для большинстве из них он стел школой гражданского становления. Здесь они столкнулись с косностью, рутиной и равнодушием в отношении к памятникам архитектуры, историческим местам нашего края. Это было и в Колывани, где мы видели умирание камнерезного дела на Алтае, и на Коргоне, и в Вострове, и в Тележихе, и в Елинове.. Ребята выступили с прекрасной инициативой — строительство памятников героям гражданской войны на Алтае на заработанные самими деньги. Наш отряд стал отрядом безвозмездного труда. Мы занимались изучением рейде отряда П. Сухова, встречались с очевидцами событий, работали над рефератами, выступали в печати. Проблем у отряда много. Да и не только у нашего отряда. Сегодня, очевидно, незрела потребность в создании поисковых патриотических объединений молодежи при районных комитетах ВЛКСМ. У нас есть спортивные, диско-, видео- и другие клубы, имеющие спортивно-развлекательную направленность, но как мало поисковых объединений, как разобщены они! Краевой комитет ВЛКСМ, ГК ВЛКСМ практически не координируют их работу и, видимо, не знают энтузиастов этого дела. А тут, кстати, вырисовывается довольно печальная картине. Чем лучше, интереснее клуб, отряд, тем в более жесткой атмосфере живет его руководитель. Сталкивалась с этим не однажды. Видимо, происходит это потому, что в педагогическом и комсомольском коллективах встречается пока достаточно людей, которые в состоянии понять какие-то корыстные мотивы взрослого, работающего с молодежью, и не в состоянии уразуметь, что ребят можно просто любить. Проведение слетов поисковых отрядов — дело новое, но очень стоящее. Нельзя допустить, чтобы нынешний слет стал и последним Организация подобных мероприятий должна стать делом всех заинтересованных сторон, но прежде всего — комсомола. В организации нынешнего слета было допущено множество ошибок. Усть-Коксинский райком ВЛКСМ (на территории этого района проходил слет) вообще самоустранился от участия в слете — райком не счел нужным даже встретить участников слета. Правда, в это же время райком организовал конный поход отряда «Суховец» от села Абай до Тюнгура. Вот вам и пример разобщенности... В организации слета приняло участие Алтайское отделение ВООПИК. Общество стремилось привлечь внимание всех участников слета к состоянию памятников героям-суховцам. Мы сегодня много говорим о сохранении памятников истории и культуры, их реконструкции. Нам удалось пройти по местам боев отряда П. Сухова в предгорной и горной части Алтая. Состояние многих памятников удручающее. Молодежь или вообще не обращает на них внимания, или это внимание — от случая к случаю. Многие могилы и памятники суховцам заросли травой и нуждаются в ремонте. Сошлюсь на такой факт. В 1983 году бойцами нашего отряда был установлен обелиск не месте захоронения сестер милосердия из отряда Сухова. Могила была, полностью забыта жителями Тележихи и почти сравнялась с землей. Мы просили комсомольцев местной школы, райком ВЛКСМ не забывать этот обелиск, покрасить его. Но не нашлось в Солонешенском районе доброго сердца. Обелиск стоял неокрашенным и забытым в стороне от дороги. Напомню: жена П. Сухова считала своим долгом постоянно бывать здесь и ухаживать за могилой этих молодых женщин, не увидевших счастья ни в любви, ни в жизни, но в полной мере вкусивших жестокости и боли войны. Что же в нас так долго не может проснуться милосердие? Мы отреставрировали обелиск, но не уверены в том, что отношение к нему изменится, что школьники станут ухаживать за ним постоянно. Что обелиск? Памятник в центре Тележихи — и тот сирота. В этом году мы подновили его, но необходим уход постоянный. Нас, конечно, искренне порадовал тот факт, что школьники Тележихи, руководимые ученицей школы Олей Ложкиной, вышли на работу с нашими бойцами. А вот взрослые остались равнодушными созерцателями... В селе Елинове мы столкнулись с откровенным варварством и жестокостью. Памятник героям-суховцам оказался расстрелянным. Это акт вандализма, надругательства над нашими святынями. Рука хулигана поднимается сегодня и на святое дело революции. Да, в том же Солонешенском районе в прошлом году прошел районный поход по установлению мест гибели красногвардейцев и партизан. В июне этого года в райцентре на средства, заработанные комсомольцами, установлена памятная плита на месте гибели суховцев. Но я снова вспоминаю и расстрелянный памятник, и неокрашенный обелиск... Так можем ли мы сегодня успокоиться? Удивительно и страшно? Мы тратим в год по стране два с лишним миллиона рублей на наглядную агитацию, и такую, что часто никому не нужна, а вот денег на реставрацию памятников, на установление новых, организацию поисковой работы у нас явно не хватает. Да и памятники, появившиеся в последнее время, душу не радуют, пищу уму не дают. Они копируют друг друга, но не воспитывают нашу молодежь. Ведь до сих пор в Барнауле нет памятных знаков первым комсомольцам, не действует музей истории алтайского комсомола, очень слаба и поисковая работа в этом направлении. А ведь год-то юбилейный. Многие первые комсомольцы уже ушли от нас, но живы их дети, живы документы. Не ушла человеческая память. Важно сегодня не упустить время, оно ведь безжалостно... Будем помнить: люди, не умеющие ценить и беречь историю, сами достойны забвения. С. БОНДАРЕВА, преподаватель Барнаульского строительного техникума, руководитель отряда «Память»
Отправлено: 17.03.13 02:37. Заголовок: Бочку и расправу из-..
Бочку и расправу из-за нее наблюдал местный писарь Швецов, который писал свои впечатления "в стол" - без оглядки на редакторов (даже потенциальных) - http://lit.lib.ru/s/shwecow_a_a/text_0010.shtml К тому же Швецов и тем более его внук-публикатор очень критически настроены в отношении всего советского - в сравнении с жизнью своей деревни до 1917 года. Для этого и писалась та хроника села Тележихи. Поэтому подозревать их в каком-то очернении "белого дела" не стоит.
Отправлено: 05.08.13 15:04. Заголовок: Татьяна Анатольевна ..
Татьяна Анатольевна Ашмарина любезно предоставила текст из подготовленного ею сборника неизданного наследия Бориса Хатмиевича Кадикова.
"СУДЬБА БОЙЦОВ ОТРЯДА СУХОВА Комиссар Иван Долгих
Когда отряд Петра Сухова попал в засаду, человек двести там было убито сразу, четыреста были взяты в плен и расстреляны около села Тюнгур. Там же, спустя несколько дней, был убит и сам Пётр Сухов, его нашли, когда он поднимался вверх на гору Кайду. Они вместе с помощником вначале ушли от преследователей. Ими даже был спасён сундучок, где были полковые документы, знамя и небольшая полковая казна. До сих пор этот сундучок зарыт где-то на вершине горы. Я организовывал его поиски. Ходили туда и туристы с миноискателями. Но поскольку там много гранитов, содержащих железо, и «слухачи», которые пользовались этим миноискателем, были неопытные, ничего найти не удалось. Когда я говорил на эту тему со специалистами, они сказали, что если сундучок зарыт в «курумник» (россыпь камней), то найти его можно только случайно. Об этой истории с сундуком рассказал мне много-много лет спустя старый алтаец из села Тюнгур. В гражданскую войну он был ещё мальчиком. На третий или четвёртый день после расстрела суховского отряда они с отцом поехали по горным тропам в долину Еламана. Вдруг зашевелились кусты и выглянули два человека. Это были Сухов и его помощник. Пётр Сухов сказал тогда отцу этого мальчика: – Всё равно красные победят! Пришли сюда коней! Нам надо уехать, спастись. И тотчас на другой стороне поляны показались всадники. Испугавшись, алтайцы уехали. Мальчик успел заметить, что у Сухова в руках был сундучок. В 1959-60 годах я часто был на Уймоне в Катанде и слышал много историй, как старообрядские семьи этого села занимались тем, что в первые же дни после разгрома отряда Сухова отлавливали красноармейцев, убивали и снимали обмундирование, а трупы сбрасывали в реку. В годы войны и разрухи товары в село никакие не поступали. Так у некоторых старообрядцев скопился большой комплект воинского обмундирования, которое суховцы получили со склада военного гарнизона в Барнауле. Как рассказывали местные жители, возле Катанды произошёл такой случай. На покосе отавы работали три женщины. Когда они обедали, сидя под деревом, на дороге показался красноармеец – страшно исхудавший, бледный, с обвязанной головой. Он шёл, опираясь на винтовку. Женщины вскрикнули от испуга, боец обернулся к ним. Одна из женщин предложила: – Поешь с нами, но много тебе нельзя. Ведь ты долго голодал. Другая женщина, всплеснув руками, воскликнула: – Ой, я же про квашню забыла! Свекровь меня и так поедом ест, я домой побежала. Но эта женщина кинулась не домой, а сообщила своим, что появился суховец. Мигом примчались мужчины, взяли этого бойца, посадили на телегу и повезли в сторону Катанды. На обрыве, где земляной пласт был довольно мощный, они застрелили раненого из дробовика, предварительно раздев. Тело скинули вниз и закидали землёй. Когда брали на такие дела подростков, их заставляли ковырять глаза у раненых бойцов ножом или шилом и похваливали при этом недрогнувшую руку своих детей. Вот такой антагонизм между русскими людьми был в те времена. Ивану Ивановичу Долгих в 1918 году, когда он в составе суховского отряда оказался на Уймоне, очевидно, было лет девятнадцать-двадцать – не больше. Он имел несколько профессий: был хорошим пимокатом, разбирался в механике. После ареста отряда Сухова их выстроили в составе четырехсот с лишним человек на окраине Тюнгура. Выкапывалась огромная яма для захоронения расстрелянных. Стали приходить любопытствующие местные жители. Среди них была семья Архиповых из Катанды. Глава семьи был сельским волостным писарем, спокойным и мудрым человеком. Среди односельчан он пользовался большим авторитетом. Жена Архипова, увидев бойцов отряда Сухова, вдруг всплеснула руками, указав на одного из них, сказала: – Гляди-ко, вылитый Ваня наш! Отец, сделай так, чтобы он живым остался. Тогда Архипов подошёл к бойцу и спросил: – В механике разумеешь? Иван Долгих, а это был он, смело ответил: –Разумею. – А что ещё можешь? – Пимы катать. – А вот машину Маккормика, веялку-сеялку – починишь? – Невелика мудрость, починю. Тогда Архипов вместе с местными мужиками подошёл к офицеру, который командовал расстрелом, и громко сказал: – Сколько у нас по деревням-то техники простаивает! Веялки, жнейки, лобогрейки всякие. Всё ж поразрушилось, налаживать пора. А тут среди бойцов мастера есть. Вот бы одного хоть взять, чтоб починил, помог нам. Впереди-то зима! (А дело было в августе). К весне-то, глядишь, управится парень! Тогда белогвардейский офицер спросил у жителей Катанды и других окрестных сёл: – А сколько у вас этой техники? Мужики начали считать – и оказалось, что много. Офицер обратился к приговорённым суховцам: – Кто из вас в технике разбирается? Выходи! Иван Долгих вызвался, но сказал, что один не пойдёт. Он сослался на то, что ремонтировать надо много машин, и ему одному не справиться – нужен помощник. Вот такая сильная натура была у этого человека. Другой бы на его месте с удовольствием ухватился за возможность остаться в живых. А Иван и друга своего спас, сказав: – Вот тоже механик хороший! Так эти два человека остались у старообрядцев. И они работали на совесть до Нового года. А потом понадобилось ехать за запчастями в Бийск. К этому времени, к весне 1919 года, казалось, что колчаковцы прочно захватили Алтайский край. Но бывших бойцов-механиков отправили в город с соответствующим сопровождением. У Архипова, оказывается, были хорошие знакомые в крупном селе Шебалино. И он заранее предупредил сельчан, чтобы те приготовили две пары лыж и харчи для устройства побега друзьям. Явившись в Шебалино, Иван Долгих со своим другом попали в буран – погода им благоприятствовала, они бежали. Так эти два бойца-суховца остались в живых. Многие старообрядцы участвовали в гражданской войне на стороне белых. При разгроме отряда Петра Сухова многие красноармейцы погибли из-за кержаков-старообрядцев. Все они были великолепными стрелками-охотниками, белку в глаз били. Когда на суховский отряд была устроена засада, в ход шли не только пулемёты, нападавшим помогали самые лучшие снайперы-старообрядцы. Был и такой случай, когда Пётр Сухов со своим отрядом вышли из Катанды (их было, как минимум человек шестьсот), он вперёд послал разъезд – человек двадцать. Эти бойцы далеко обогнали отряд и, пройдя километров шестьдесят, вышли к Катуни. Задание у них было такое: выяснить, есть ли там переправа. Она была найдена. Через реку был натянут канат, паром был на другом берегу, где виднелась избушка, около неё хлопотал какой-то бородатый мужчина. Суховцы потребовали пригнать паром на их сторону. Но паромщик на них не обращал внимания. Тогда один из красноармейцев выстрелил – никакого эффекта. Решив, что паромщик глух, один из парней, сняв с себя ремень, сделал петлю и закрепил её на канате. И, сидя в этой импровизированной люльке, перебирая руками, начал двигаться над водой. Как только парень добрался до середины реки, паромщик, подняв ружьё, выстрелил и убил красноармейца, тело из петли упало в воду. Бойцы начали стрелять. А мужчина скрылся за домом. Поняв, что им ничего не добиться, суховцы вынуждены были вернуться назад. Этим паромщиком был Тихон Иродов. О нём я узнал из статьи местного журналиста по фамилии Ленский, который работал в Усть-Коксинской газете. Девяностолетний Тихон Иродов жил в селе Верх-Уймоне. Материал о нём был написан с атеистическими целями. В доме Иродова постоянно собирались кержаки – он у них был кем-то вроде религиозного наставника. Там всё время проходили чтения книг, молитвы. И вот, чтобы напугать Тихона, Ленский написал о нём: «В двадцатые годы Тихон Иродов грозил Советской власти не только словом Божиим, но и волосатым кулаком, в который был зажат обрез!». В 1921 году на Алтае, когда начался мятеж Кайгородова, уже установилась советская власть. Для его подавления вначале посылались регулярные части Красной Армии. Среди них был и мой отец, Кадиков Хатмий. Его поразили горы Алтая. Но солдатам, выросшим на равнине, трудно было воевать на полных опасностей горных тропах. И кайгородовцы вольготно гуляли по краю. Потом стали формироваться отряды, части особого назначения (ЧОН). Они состояли из местных жителей, сочувствующих советской власти. Нашёлся и командующий этими войсками. Им стал Иван Иванович Долгих. Ему со своим отрядом быстро удалось осуществить то, что не могли сделать регулярные части Красной Армии. Он внезапно, ночью, совершил тяжелейший переход через Тэектинский хребет. Около десяти километров восемьдесят бойцов-чоновцев шли по глубокому снегу, по ледникам, среди пропастей. Они потеряли массу лошадей, лёгкую артиллерию, пулемёты. Но всё-таки отряд Долгих, как снег на голову, «свалился» на расположение есаула Кайгородова в Катанде. Многие белогвардейцы были схвачены врасплох. Но есаула среди них не было. Часть отряда Долгих пешим ходом подошла к селу, а навстречу им попался какой-то пьяный кайгородовец. Его схватили и допросили. Он сообщил, что его начальник находится в доме местной шинкарки. Эта женщина гнала самогонку – «разлагала» кайгородовцев. Второй, встреченный чоновцами человек, увидев незнакомых людей, бросился бежать. Но его остановили выстрелом. На шум из дома вышел человек в белой рубахе, галифе с подтяжками, начищенных до блеска сапогах. Он брился (одна щека была намылена) и спросил громким голосом: – Кто такие? На что Долгих спросил в ответ: – А ты кто такой? – Я – Кайгородов! – Тебя-то нам и надо. Выстрелом из винтовки Кайгородов был ранен в бок и тут же скрылся в доме. Иван Долгих с отрядом ждал у дома около получаса. Наконец, они разом подползли и ворвались в дом. Каждый из атакующих наметил себе окно или дверь. Испуганная хозяйка и дети сгрудились на печке. Женщина глазами показала чоновцам, что есаул в подполе. Выстрелы застучали по половицам. Наконец, открыв подпол, обнаружили, что Кайгородов мёртв. Я приезжал в эти места, видел дом и эти пробитые пулями половицы – отверстия забиты «чупиками». Так был убит мятежный есаул. Долгих взял его оружие – шашку, которую подарил Кайгородову друг и соратник Тужлей. А ему эта шашка досталась от какого-то казахского аристократа. Рассветало. Собрался народ. Тело Кайгородова было положено у крыльца дома. Обычно перед входом в сельские дома ставят круглые брёвна, набивают на них железные детали, чтобы счищать грязь с обуви. Комиссар приказал: – Положите есаула шеей на железку! И шашкой Кайгородова Иван Долгих отрубил ему голову. Причём, рубить ему пришлось раза два – шея есаула была мощная. Подняв отрубленную голову, Долгих подозвал коновода есаула-алтайца и приказал ему: – Иди, обмой голову в ручейке! А дело было в апреле, кругом таял снег. Алтаец взял окровавленную голову и, посерев от страха, нёс её, приговаривая: – Твоя белый голова и мой чёрный голова рядом лежать будут. Народ смеётся, а бойцы спрашивают? – Иван Иванович, отпустите его? Долгих отвечает: – Конечно! Зачем он нам? Пусть идёт на все четыре стороны. – А туда мозно? И – зигзагами помчался прочь, бросив страшную голову своего хозяина. Иван Иванович Долгих приказал сделать специальный ящик из кедра, поместил в него отрубленную голову, обложив её опилками. Ящик положили в кожаный мешок и отправили в Новосибирск, где находился главный штаб по борьбе с белыми повстанцами. Когда голову есаула провозили по крупным сёлам, её доставали и показывали местным жителям, потому что в народе прошёл слух, что Кайгородов жив, а убили другого человека. Показали голову его родной сестре в селе Абай, которая сразу опознала брата.
Справка: Информация о рейде отряда Сухова: Со станции Алтайской Сухов повел тысячный отряд в дальний путь – на Омск. Там он надеялся соединиться с советскими постами и продолжить борьбу. Пройдя часть пути, Сухов узнает, что Омск давно занят чехами и белогвардейцами и что вся территория Западной Сибири в руках временного Сибирского правительства состоящего из меньшевиков и эсеров. Отряд оказался в мешке, с трех сторон его окружали враги. Единственный путь - прорваться на юг, в горы Алтая и оттуда уйти в Туркестан на соединение с Красной Армией. Отряд Сухова идет на юг. Его преследуют, пытаясь уничтожить белогвардейские отряды. Позади осталась Кулундинская степь, кровопролитные бои в Баево, Пиньках, Шебалино. Н.Т. Бурыкин в своих воспоминаниях приводит рассказ своего брата Самсона, которого белые мобилизовали на пароконной подводе в деревню Макарьевку, чтобы подвозить боеприпасы и подкрепление к с. Тележихинскому: «В Тележихе белые, казаки при содействии деревенских кулаков окружили суховский отряд Красной гвардии. Сухов-то с группой красногвардейцев пробирался, как говорят, в Монголию, чтобы выйти с регулярной Красной Армией на соединение… Когда окружили красных в Тележихе, а там ведь горы, белые стреляли из пулеметов и даже пустили в ход трехдюймовые пушки. Сухов с частью своего отряда прорвался и вышел из окружения. Он через горы ушел дальше, а целую сотню красных поймали, обезоружили, расстреляли и некоторых живыми закопали в общую могилу в Тележихе. В с. Солонешном расстреляли группу 30 человек, где были молодые девушки. Это были медицинские работники – санитарный отряд Суховской Красной гвардии. Но Сухова белые не оставили в покое и преследовали его пока не поймали в горах и расстреляли в д. Тюнгур, Катандинской волости». В памяти жителей сохранились имена санитарок: Анна Дерябина, Дуся Федянина, Евгения Обухова, Мария Красилова, Нина Костина. Семья Бурыкиных спасла двух красногвардейцев – пулеметчиков из отряда Сухова: Александрова и Мишу Иванова (из Кольчугинских копий), потом отвезли их в Бийск с поддельными документами. 15. Воспоминания Бурыкина Н.Т. Рукопись в тетради. БКМ. Ф. 7, Д. 12. С. 129".
Отправлено: 11.09.13 13:36. Заголовок: На "расхожей"..
На "расхожей" в интернете фотографии - жители села Тюнгур, участники разгрома красногвардейского отряда П. Сухова в 1918 году. Фотография была опубликована в женском советском журнале (!) в 1928 году - так атрибутирована в экспозиции Алтайского государственного краеведческого музея (Барнаул):
Отправлено: 12.09.13 15:42. Заголовок: самарец пишет: А у ..
самарец пишет:
цитата:
А у дедушки (второй справа) в руках раритет - русское капсюльное ружьё обр. 1845 года.......
А еще у самого правого дедушки пояс смутно напоминающий пояс от британской экипировки.Если это действительно так,то датировку "1918 год" можно поставить под сомнение...
Отправлено: 12.09.13 23:51. Заголовок: Я уже написал, что ф..
Я уже написал, что фото размещено было в журнале значительно позже 1918 года. Тогда отношение к оружию не было еще так жестко регламентировано, тем более в таком медвежьем углу как "Ойротия".
Отправлено: 13.09.13 00:53. Заголовок: Ратник пишет: А ещ..
Ратник пишет:
цитата:
А еще у самого правого дедушки пояс смутно напоминающий пояс от британской экипировки.Если это действительно так,то датировку "1918 год" можно поставить под сомнение...
Здесь скорее речь идет об участниках разгрома отряда Сухова в 1918 г. А фотография была снята и позже, например в 1919 г. Кому то (может быть журналистам) понадобилось собрать этих героев вместе, вооружить (или они достали оружие из загашников) и сфотографировать. К этому времени зажили раны у потерявшему ногу в том бою "партизана". Не думаю, что он бегал в 1918 г. по тайге на одной ноге...
Отправлено: 13.09.13 10:34. Заголовок: А где хранится это ф..
в Барнауле - оригинал этого фото? В Новосибирском областном музее считают, что оригинал фото у них. И они ее атрибутируют как партизаны села Коурак. Я просто привел для сведения
"Коурак" - это Таурак (село в Алтайском районе Алтайского края). В зале краеведческого музея в Барнауле, посвященном гражданской войне, фото подписано с уточнением издания и даты публикации. Хотел сфотографировать, но захотели взять 50 рублей за возможность сфотографировать, а я уже как раз все деньги потратил на их же музейные издания)))))
Сколько бы разночтений в музеях удалось избежать давно, если бы музейщики полноценно использовали интернет - для представления своих загашников.
Отправлено: 26.04.14 16:20. Заголовок: Е.В. Гордон ИЗ ИСТОР..
Е.В. Гордон ИЗ ИСТОРИИ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ НА АЛТАЕ: РЕЙД ОТРЯДА ПЕТРА СУХОВА В статье, на основе различных опубликованных источников, архивных материалов и исследовательских работ, освещается поход отряда П.Ф. Сухова по территории Алтайской губернии, имевший место в период гражданского противостояния 1918 года.
Гражданская война, как известно, принесла России значительный материальный и моральный урон, имела она и серьезные идеологические, и политические последствия. Следует подчеркнуть, что она была направлена не столько на достижение каких-либо преимуществ победителя за счет побежденного, сколько на полное и окончательное уничтожение противника. Гражданская война охватила всю страну, втянув в свое горнило почти все ее население. Это было не просто противостояние «белых» и «красных», это был сложный и многогранный процесс того «переломного» времени. В связи с этим, почти невозможно сегодня избежать (даже при желании) субъективности при изложении событий того времени. Одной из ярких страниц революционной истории Алтая тех лет является героический рейд отряда, который возглавлял П.Ф. Сухов. К сожалению, многое, что связано с ним, до сих пор, остается практически неизученным. К примеру, не установлены имена многих участников тех событий, да и сами обстоятельства гибели отряда требуют дополнительных исследований, глубокого анализа историков, потому что документы, связанные с рейдом отряда до сих пор не нашли своего внимательного исследователя. Но главное – это время – оно неумолимо стирает и отодвигает в прошлое ту трагедию 1918 года. Выступление чешских военнопленных, двигавшихся по железнодорожным магистралям России на восток к Тихому океану, для их последующей отправки из Сибири на запад, стало, надо полагать, своеобразным ответом, на приказ РВС республики о полном их разоружении, произошло оно, как известно 25 мая 1918г. В то же время, можно с полным основанием утверждать, что оно было спровоцировано чешским временным комитетом, (он был избран несколькими днями раньше в Челябинске), призвавшим 20 мая 1918 г. своих пленных соотечественников к вооруженному выступлению против Советской власти. Именно после этого и начался, как известно, захват белочехами сибирских городов. В частности, тогда ими были захвачены Мариинск, Новониколаевск (Новосибирск), Кузнецк (Новокузнецк), Томск и др. [1]. Как явствуют источники, наиболее жестокие бои между «красными и белочехами развернулись тогда на «барнаульском фронте. Но вернемся к красногвардейскому отряду П. Сухова. В документах, которыми оперировали наши предшественники, нет, к сожалению, никакой ясности о том, кем же был его командир. Определенную помощь в устранение этой и некоторых других «неясностей» оказали выявленные нами документы, которые мы и вводим в научный оборот. Опираясь на них, мы можем сегодня сказать, что будущий красный командир – Петр Федорович Сухов, отнюдь не был человеком пролетарского происхождения, как об этом утверждалось раньше. Более того, он был выходцем из семьи зажиточных служащих уральских заводов. За свою постоянную неуспеваемость он был отчислен в свое время из гимназии. Были у него в юности и проблемы с полицией, которая за связь его с криминальными группировками и распространение запрещенной литературы взяла, в конце концов, юношу на учет. Несколько позднее, как вытекает из содержания выявленных нами документов, он был завербован ею и отправлен при «первой же возможности» на работу в Кузнецк, (на Кольчугинские рудники) [2]. Там он, похоже не без содействия охранки, становится секретарем и членом Кольчугинского совдепа [3, c. 34-35]. Умея неплохо говорить, причем, понятным для крестьян языком, П. Сухов быстро завоевывает симпатии у крестьянской бедноты. Это, как показало время, сыграет потом немалую роль в организации им своего отряда и в его подготовке к походу: бедняки, уже неплохо знавшие П. Сухова, сочувствовали и верили ему. Потому-то они и указывали П. Сухову и его людям на деревенских богатеев и на всех тех, кто нелояльно относился к Советской власти. Когда же настала пора готовить отряд в путь, У них суховцы и стали в первую очередь забирать нужных им для рейда лошадей, поводы и продовольствие [4]. Но, несмотря даже на такого рода «экспроприацию», агитация суховцев, и это следует, подчеркнуть имела, все же положительные последствия. Именно благодаря ей, многие бедняки, поддержали в критический момент Советскую власть и приняли, впоследствии, самое активное участие в вооруженных восстаниях и в партизанском движении, за ее восстановление в Сибири. К моменту появления суховцев, в Барнауле, город был уже довольно крупным административно – торговым центром Алтайской губернии. В нем, согласно официальной статистике, проживало тогда свыше 60000 тыс. чел. [5]. Но в нём не было крупных фабрично-заводских предприятий, что сказалось в свою очередь, на наличие в нем рабочих отрядов и их численности. Если говорить о вооруженных силах в городе в целом, то их в нем почти не было. К моменту белочешского переворота в Барнауле имелась лишь рота мадьяр в 200 штыков да несколько мелких плохо вооруженных и слабо дисциплинированных отрядов Красной гвардии, общей численностью около 500 чел. [3, с. 34-42]. С такими силами, конечно же, нельзя было рассчитывать, на успех в борьбе с появившимся в губернии врагом, который значительно прeвосходил барнаульцев и по численности, и по вооружению, да и в военном деле был куда опытнее их. Но, несмотря на это, барнаульцы были полны решимости отстоять свой город и помочь красным освободить Новониколаевск от захвативших его белогвардейцев [3, с. 34-42]. Потому-то в городе началась активная работа по формированию новых красногвардейских отрядов и их вооружению [6]. Это позволило им в короткий срок сформировать и послать под Новониколаевск, отряд, состоявший из 160 железнодорожников, который возглавил чернорабочий Гаськов [3, с. 34-42] и роту мадьяр в 200 штыков во главе с П.Р. Семенихиным [7]. Одновременно с этим, Алтайский губисполком обратился к бывшим солдатам-фронтовикам с воззванием: «Товарищи –крестьяне и бывшие солдаты, – гласило оно,- …неужели мы допустим, чтобы мы и все, свободное крестьянство, опять стали служить предательской буржуазии, которая веками давила крестьянство, держала нас всех во тьме и использовала нас на войнах, затеянных ею, для защиты своего блага и роскоши… […]Товарищи солдаты!...Мы, надеемся, что вы откликнитесь на наш зов, и разогнув свои могучие крестьянские трудовые спины, дадите поддержку братьям рабочим, которые встали, как один человек, по первому зову совета защищать нашу завоеванную кровью свободу» [8, с. 20]. 31 мая Западно-Сибирский военно-оперативный штаб опубликовал приказ «Всем начальникам советских войск, советских учреждений, военным и советским комиссарам, начальникам станций и разведок по Омской железной дороге» о борьбе с белогвардейскими бандами, захватившими власть в Сибири [2]. Действуя далее, он решил сконцентрировать все свои силы в Барнауле, чтобы создать здесь «ударный кулак» для наступления на мятежников. В связи с этим, военно-революционный комитет обратился к Бийскому, Каменскому, Семипалатинскому и Змеиногорскому совдепам с просьбой немедленно выслать в Барнаул свои вооруженные красногвардейские отряды. Отвечая на нее, последние тут же стали присылать свои отряды в Барнаул. Объединив их, Военно-революционный комитет тут же направил этот сводный отряд под Новониколаевск. Прибыв на станцию Бердск (ныне город в Новосибирской области) он восстановил совет, а затем создал для руководства боевыми операциями штаб, в который от бийских красногвардейцев были выбраны Мохов, Семенов, Забелло, Михайлов, Байчурин и Иванов, а от барнаульских –Присягин, Фомин, Цаплин. Командующим фронтом был избран штабс-капитан инженерных войск Иванов [8, с. 21]. К концу следующих суток барнаульцы добрались до ст. Черепаново (ныне город в Новосибирской области), где и произошло «боевое крещение» отряда железнодорожников с «эшелоном чехословаков» [4]. В ходе его, положение на «черепановском фронте» (в иной литературе он называется «алтайским» [9]) сильно осложнилось [8, с. 21]. С одной стороны, положение отряда усугубили обнаружившиеся неисправности паровоза. Но самое главное –выяснилось, что никто заранее не позаботился о снабжении эшелона продовольствием. Помог несколько разрядить ситуацию И. Долгих (командир эскадрона, он пройдет с отрядом весь двух тысячеверстный путь –Э.Г.), по его предложению«черноматовый декапод», был направлен на всех парах на «американскую углярку», где находилось орудие противника [8, с. 23]. Это позволило отряду оторваться от белочехов и продолжить путь обратно к Барнаулу. Добравшись до станции Алтайской был красногвардейцы провели митинг, на котором выступил председатель Алтайского губсовдепа Цаплин, обрисовавший сложившееся существующее на тот момент положение: «В Барнауле и Семипалатинске чехи и казаки, Змеиногорск, Славгород и Камень (Камень-на-Оби) также заняты белыми. Мы находимся в окружении противника… и нам остается или побросать оружие и разойтись, или идти на соединение с советскими войсками в Омск…» [8, с. 29]. Осуществление последнего, началось с реорганизации отряда: он был разделен на несколько полков и реорганизован. Командиром 1-го барнаульского избран Иван Долгих [10], 2-го железнодорожного – Пьянников [2], 3-го коммунистического – Бойнов, 4-го мадьярского – Побожний [8, с. 29]. Для общего руководства походом был избран штаб, в составе – П. Сухова, Сулима, Трусова, И. Долгих, К. Елистратова. Кроме штаба, был избран также «совет штаба», в который вошли все командиры отрядов [8, с. 30]. Командиром всего отряда («командующим всеми вооруженными силами Алтайской губернии») назначен П.Ф. Сухов. Пройдя часть пути, штаб узнает, что Омск занят чехами и белогвардейцами и что вся территория Западной Сибири находится «в руках Временного Сибирского правительства состоящего из меньшевиков и эсеров. Так, отряд снова оказался «в мешке», т.е. окруженным врагом с трех сторон. Оставался один, единственный путь –это прорываться на юг, в горы Алтая, а оттуда уйти в Туркестан на соединение с Красной Армией. И Сухов пошел на юг, отвлекая тем самым на себя значительную часть белогвардейских сил, находившихся на Алтае, в частности, отряд Д.В. Сатунина [11, с. 199, 201]. Так, с боями прошел он Кулундинскую степь, выдержав кровопролитные сражения в Баево, Пиньках, Шебалино. В своих воспоминаниях Н.Т. Бурыкин приводит рассказ своего брата Самсона, мобилизованного белыми для подвозки на пароконной подводе боеприпасов и солдат к с. Тележихинскому: «В Тележихе белые, казаки при содействии деревенских кулаков окружили суховский отряд. Но Сухов с группой красногвардейцев пробирался, как говорят, в Монголию, чтобы выйти на соединениес Красной Армией. Когда красных окружили в Тележихе, а там ведь горы, белые стреляли из пулеметов и даже пустили в ход трехдюймовые пушки. Но Сухов с частью своего отряда прорвался и вышел из окружения. Он через горы ушел дальше, а целую сотню красных поймали, обезоружили и расстреляли, а некоторых… живыми закопали в общую могилу в Тележихе. В Солонешном белые расстреляли группу 30 человек, где были и молодые девушки –это были медицинские работники –санитарный отряд Суховской Красной гвардии...» [12]. 9 августа отряд Сухова в (253 красногвардейца подошел к Тюнгуру, [8, с. 36]. Он спокойно продвигался по самому узкому месту вдоль реки под «крутизной горы Войды». Так отряд попал в ловушку. Самое страшное, было то, что суховцы не видели врага, не знали его численности и не имели, по сути дела, возможности оказать ему достойное сопротивление. В течение дня отряд терял бойцов, судорожно выискивая в хоть какое-то укрытие от огня противника. С наступлением сумерек остатки отряда вразброд стали подниматься по склонам горы и прятаться в кедрачах. Обессиленные и раненые, они были выловлены (102ел. из 253, подошедших к Тюнгуру) утром казаками полковника Волкова и вооруженными отрядами из числа местного населения [8, с. 36]. Те же, кто избежал этой участи, обессилев от голодовки и ран, сами вынуждены были спуститься с гор и сдаться. Раненых и измученных людей, тут же разоружали, раздевали, избивали и тащили в штаб белогвардейцев, где их ожидала смерть [2]. Сам Сухов был пойман только на четвертый день. Для исследователей остается загадкой: каким образом ему удалось остаться в живых и три дня скрываться от белогвардейских ищеек и их помощников, когда все его бойцы были уничтожены белогвардейцами. Петр Сухов был расстрелян последним. Узнав, что он был командиром отряда, они не упустили возможности «поиздеваться над ним, они предложили ему заклеймить позором всех участников его отряда и большевиков. За это они обещали ему «помилование». Но такого «удовольствия» Сухов не предоставил своим мучителям. Перед расстрелом, как свидетельствует документ, он разорвал на себе ворот рубахи и, обнажив грудь крикнул: «Вы, казачье, сейчас расстреляете меня, как расстреляли моих товарищей, но вы не можете, подлые убийцы, расстрелять весь рабочий класс и уничтожить ту идею, за которую я умираю» [8, с. 38]. Среди местного населения до сих пор бытуют рассказы о том, что в обозе Петра Сухова имелось много всякого добра: серебра, золота, и ценных вещей, реквизированных отрядом у «зажиточных людей» в ходе двухмесячного перехода. «Злые языки» вещали, что казаки, захватив суховский обоз, «хапнули у красных немало добришка». Однако, документальные свидетельств на сей счет нам обнаружить не удалось. Не были они обнаружены и нашими предшественниками. После разгрома суховского отряда был уничтожен белогвардейцами и разведывательный отряд Сулима. Таким образом, красногвардейцы прошли проделанный долгий и мучителен весь путь, который, без преувеличения являет собой сплошное кладбище, где покоятся красногварцы из отряда Сухова [9].. Но прошли они его достойно. Основание так говорить нам дает архивный документ – записная книжка санитара суховского отряда – И.С. Кочергова, указавший в ней более 50 населенных пунктов [13], а также многочисленные воспоминания свидетелей того непростого времени Сидоркина Н.С., Швецовой М.А. [14], а также мало известные воспоминания некоего Григория», участника отряда П.Ф. Сухова [15], которые были опубликованы к 10-й годовщине Октябрьской революции [16] – Э.Г.). В 1936 г. по следам отряда П. Сухова прошла экспедиция, организованная краевым комитетом партии. Она провела большую работу не только по прославлению «героических подвигов» отряда, но и по созданию ряда идеологических мифов. В то время такая работа была особенно важна, поскольку тогда были еще живы были многие свидетели и прямые участники кровавых событий гражданской войны, в том числе и те, кто противостоял Советской власти. К сожалению, сегодня есть немало таких, кто не прочь воздать «должное тем «героям», кто запятнал себя невинно пролитой кровью» во благо «светлых идей «всеобщего братства» [2]. И в этой связи хотелось бы привести слова заместителя атамана Алтайского отдельного казачьего общества СВКО А. Пономарева: «Нет, не свергать нужно памятники им, а ставить другие и другим героям. Всё это будут не только вехи нашей истории, не только летопись «великого обмана», но и предупреждение потомкам о великой исторической правде, наделяющей всех нас силой, позволяющей избежать подобных человеческих общественных трагедий» [2].
Библиографический список 1. Бондарева, С. Там, где отвесная гора и глубокая река // Алтайская правда. – 2001. – № 205(23767). 2. Сибирский казак. – № 33. – Июнь. 3. Вегман, В. Сибирская Красная гвардия // Просвещение Сибири. – 1931. – № 11. 4. Вдовин, А.Н. О тех далеких днях… (Начало Гражданской войны на Алтае, май-июнь 1918 г.) [Э/р]. – Р/д: http://samlib.ru/w/wdowin_a_n/oteh.shtml 5. Первая Всесоюзная перепись населения 1926 года [Э/р]. – Р/д: http://ak.gks.ru/peep2010/DocLib3/1926.htm 6. Вендрих, Г.А. Декабрьско-январские бои 1919-1920 гг. в Иркутске. – Иркутск, 1957. 7. Семинихин, П.Р. Партизанское движение в Каинском уезде // Воспоминания о революционном Новониколаевске (1904-1920 гг.). – Новосибирск, 1959. 8. Циркунов, Ю. Красногвардейский отряд Петра Сухова // Красная гвардия и отряд Петра Сухова. – Новосибирск, 1934. 9. Иван Иванович Долгих (1896-1956) // Горный Алтай: история, география, флора и фауна [Э/р]. – Р/д: http://www.g-altai.ru/(X(1)S(2vf3di551qsixx45qcezp03e)A(o0Ynm8rKzQEkAAAAZDYzZDJhNTctMjljMi00ZjUwLWE4MDMtNjA5MGQzNDA1NmNkFSAw5cUd TW 1QSJDsN29kxX_2Z8c1))/ShowArticle.aspx?ID=52. 10. Исаев, В.В. Казачество Бийской линии в революции и гражданской войне. – Барнаул, 2004. 11. Познанский, В.С. Очерки истории вооруженной борьбы Советов Сибири с контрреволюцией в 1917-1918 гг. – Новосибирск, 1973. 12. Воспоминания Бурыкина Н.Т. Рукопись в тетради. БКМ. Ф. 7, Д. 12, с. 129; Беликов, Т.Г. Установление Советской власти на территории Солонешенского района. 1918-1921 гг. Очерки. Путь отряда П. Сухова // Солонешенский район: очерки истории и культуры: сб. науч.- практ. материалов. – Барнаул, 2004. 13. Рецензии, отзывы, замечания на рукопись и изданную книгу «Первые испытания». ГААК. Ф. 5876. Оп. 6, ед. хр. 309, Л. 105. 14. Пыталев, И.Н. Воспоминания о борьбе с белогвардейцами в рядах алтайского красногвардейского отряда под командованием П.Ф. Сухова // ГААК. Ф. 5876, оп. 6, ед. 300. 15. ГАНО. Ф. 5. Оп. 2. Д. 777. Воспоминания о Красной гвардии и чехословацком перевороте в Томске, Омске, Барнауле и др. городах Сибири, Л. 29-30. 16. См.: Сибирская жизнь. –1918. –№ 43 от 23 июня; Сибирская жизнь. – 1918. – № 81 от 9 августа; Народная свобода. – 1918. – № 31; От Алтайской Губернской Чрезвычайной комиссии. Выписки из протокола № 12 [Деле граждан, обвиняемых в службе у Колчака, в контрразведке, в карательных отрядах: Ильин, Попов, Орт, Черногоров, Журавлев, Макаров, Сухов, Соколов, Прохин, Тихомиров] // Серп и молот. – 1920. – 25 марта; Кривоносов, Я.Е. 125 лет со дня рождения командира сводного гвардейского отряда П.Ф. Сухова (1884-1918) // Алтайский край, 2009: календарь знаменательных и памятных дат. –Барнаул, 2008. (МИР НАУКИ, КУЛЬТУРЫ, ОБРАЗОВАНИЯ. № 4 (41) 2013, стр. 320-322)
Отправлено: 25.05.14 01:14. Заголовок: Булыжник пишет: В ..
Булыжник пишет:
цитата:
В Катанде отряд был предан эсерами Казарцевым и Жебурыкиным, что позволило окружить отряд в районе Тюнгура.
Михаил Бубеннов иначе писал одну из этих фамилий (услышанную от отца - начальника в органах волостной милиции?): "Прискакав в Катанду, Казарцев и Жебуркин начали спешно готовиться к встрече красногвардейского отряда... услужливый Казарцев остался в Тюнгуре. С ним остался, ускользнув из отряда, и его закадычный друг по якутской ссылке Жебуркин... Позднее, спасаясь от заслуженной кары, бандит Казарцев бежал в Монголию, где и затерялись его следы; его подручный, предатель Жебуркин, был опознан в Барнауле и, по приговору суда, расстрелян".
Отправлено: 27.05.15 18:44. Заголовок: Из воспоминаний А.П...
Из воспоминаний А.П. Панина: "Утром 15 июня мы сели в вагоны бронированных поездов, а в 5 часов вечера уже были на ст. Алейская. Броневики несколько раз пытались прорвать путь к Семипалатинску, чтобы там соединиться с отрядом Муравьева, но все безуспешно. Последний бой с семипалатинскими беляками состоялся на ст. Шипуново. Вернулся отряд на ст. Алейская 18-го. 19 июня состоялось общее собрание красногвардейцев. На собрании тов. Цаплин выступил с речью, в которой он обрисовал общее положение фронта. В заключение он сказал: – Выхода нет. Здесь нас раздавят, а наши силы нужны революции. Единственная надежда на успех – прорвать фронт и двигаться на Омск для соединения с красноармейскими отрядами. Но, товарищи, путь этот велик и труден. Все, кто чувствует себя слабым, не надеется на свои силы, кто трусит – здесь, на месте, оставьте отряд и идите по домам. Нам нужны только сильные и самоотверженные бойцы. И слабые ушли. В отряде остались до конца верные советской власти пролетарии с фабрик и заводов. Отряд быстро переформировывался, выбрали командиров: командиром первого барнаульского отряда был выбран Долгих Иван, второго отряда железнодорожников – Пьянков, третьего особого коммунистического отряда – Байнов Петр, четвертого Интернационального (мадьярского) – Побожий, пулеметно-бомбометной команды – тоже Буйных Петр, отряда разведчиков – Елистратов и хозяйственной части – Колотов и Вахрушев. Главнокомандующим объединенными красногвардейскими отрядами остался тов. Сухов. Здесь же был выбран военный совет, в который вошли все начальники отрядов. С этого дня отряд вступает в огненную полосу ожесточенных боев. Каждую пядь земли надо было брать с бою. Каждое село, каждый дом, каждый куст и придорожный овраг угрожали смертью. Так с боями прошли отряды через село Овечкино, Харитоново, Вылково, Глубокое, Линьки, Ситниково, Баево, Каргат, Панкрушиха, Луковку, Петропавловское, Краснознаменское, Ивановку и так дальше, в направлении к Славгороду. А вражеское кольцо сжималось все теснее и теснее. Из Семипалатинска и Славгорода шли подкрепления белым. Идти дальше – значило погибнуть. Отряд в это время состоял из 700-800 штыков. Бессмысленно было идти на верную и бесполезную смерть. И хоть бойцы-красногвардейцы не падали духом, рвались в бой – военный совет в селе Малышев Лог решил: – Бесполезно расточать силы – лучшие силы революции. Они пригодятся в будущих боях. Надо пойти в села, рассосаться по хатам угнетенных бедняков, поднять их на борьбу с врагами советской власти... Решение это было принято единодушно на общем собрании бойцов. Бойцы поклялись до последней капли крови биться за советскую власть. Бойцы, попрятав оружие, по два, по три человека расходились по селам, на помощь крестьянской бедноте. Мы вчетвером – я, Анисинко Василий, Золотарев Федор и мой брат Иван, по согласованию с тов. Байновым Петром, остались в селе Токарево, Змеиногорского уезда, у крестьянина-бедняка Мирошина. В течение месяца мы провели большую организационную работу, сколотили вокруг себя активную группу из 18 человек, которые должны были пойти на военную службу к Колчаку. Все они влились в партизанские отряды".
Отправлено: 28.03.18 11:53. Заголовок: Барнаульский фронт П..
Барнаульский фронт Потерпевшие поражение у станции Алея банды красной гвардии с мадьярами бегут в двух направлениях: на Славгород и Змеиногорск. Для окончательной ликвидации этих банд со стороны Белоглазова, что к югу от ст. Алей, преследуют офицеры, казаки и киргизы. В направлении на славгород красногвардейцы бегут под командой Турусова и Сухова в количестве до четырехсот человек. Подлинный подписал капитан Жиряков. "Алтай", №3, 13 июня 1918
Отправлено: 28.03.18 13:01. Заголовок: В плену у красногвар..
В плену у красногвардейцев Наш сотрудник беседовал с возвратившимся в Барнаул заложником красногвардейцев Е. К. Панагушевым, который поделился с ним впечатлениями о всех своих мытарствах. После неудачного выступления белогвардейцев во вторник 29 мая мирных граждан Барнаула ловили и садили в совдеп часто без всякого поповда, но в большинстве случаев по доносам. По доносу своего соседа Зубкова был арестован и Е. К. Панагушин в среду З0 мая. Всех арестованных свели в совдеп, где они были размещены по разным комнатам, причем сидящих в нижнем этаже ревностные охранители очистили главным образом от презренного металла. Дорогой к совдепу большинство арестованных подвергалось оскорблениям и побоям. В четверг 1 июня вечером из всех арестованвых отделили группу в 18 человек более преступных, по мнению красногвордейцев, и под усиленной охраной отправили на вокзал, где их ожидали еше другие партии арестованных. Куда и зачем кого ведут, никто ни знал и предпологать не мог. Оскорбления сыпались всю дорогу. Однако раза два принмались бить прекладами. Всех арестованных в количестве до 68 посадили в арестантские вагоны под охрану красногвардейцев. Утром в пятницу 2 июня поезд с арестеванными двинулся вперед. Красногвардейцы отправились на разведку пути. Где нельзя было ехать, там шли пешком, причем все арестованные, сопровождавшие разведку, шли по самому видному месту с тем, что при нападении белой гвардии они пали бы первыми. После исследования и поправки пути поезд двинулся по направлению к станции Калманке. Кто был в этом поезде, куда он шел, с каким назначением, узнать не было никакой возможности. Одно только вагоны арестованных были расположены так, что при нападении белой гвардии они первыми бы подверглись обстрелу нападающих, что спасло бы красногвардейцев. К вечеру на ст. Калманку при были 3 эшелона отступивших от Барнаула красногвардейцев, среди которых был и штаб: Цаплин, Сулим, двое Зубковых, двое Черкасовых и др. Весь состав отбыл дальше по направлению к Семипалатинску, но, дойдя до ст. Алейской, сообщение о Семипалатинских белогвардейцах, которые оказались на ст. Шипуново. Таким образом, ст. Алейская стада совсем неожиданной базой красногвардейцев на страх местным жителям. Арестованные все время жили в своих вагонах, подвергаясь ежеминутно оскорблениям, насилиям. Красногвардейцы постоянно входили в вагон посмотреть на белую гвардию. Наставляли штыки и дула револьверов и ружей, грозили пристрелить, убить и т. д. Кормили плохо: давали воду и хлеб, купить ничего было нельэяи, только когда дежурными в вагоне арестованных были мадьяры, они закупали для арестованных яиц, мяса, хлеба, приносили кипятку и т. д. За несколько дней до прихода красной гвардии на ст. Алейскую, в с Ярковском, Панюшевском, Шипуновой и других приезжали белогвардейцы из Семипалатинска, которые информировали крестьян о происходящих событиях в Сибири, разъяснив истинную роль красной гвардии. Крестьянство в целом отрешилось от красногвардейцев, вынеся по сему поводу соответствующие резолюции. Узнав об этом, красногвардейцы принялись арестовывать сельских священвиков, предварительно избивая их. Арестованные были посажены вместе с заложниками. Семипалатинскиe белогвардейцы окопались на ст. Шипуновой, и красногвардейцам пришлось волей-неволей оставаться на ст. Алейской, посылая безрезультатно отряды к ст. Шипувовой. Что творилось вокруг ст. Алейской, не поддается описанию. Красногвардейцы лавой устремись в с. Ярки и Пенюшево, подвергая грабежу все, что можно и невозможно. Красногвардейцы тащили: холст, различныя вещи, муку, кур и все, что под руку поподается. Деревенские бабы обратились с жалобой в красногвардейский штаб, но гр. Цаплин заявил, что никаких жалоб он не принимает, т. к. бабы не могли ему указать, кто именно ограбил их. Напуганные жители угоняли весь скот из сел, бежали и сами. Между прочим был избит и арестован член правления Алтайского Союза Кооперативов Астафуров, заведывающий Алтайским отделением Союза. В селах красногвардейцы забирали лошадей и телеги для своего дальнейшаго следования. Настроение красногвардейцев рисуется так: все они почти беспросыпно пьяны; очевидно, с ними был достаточный запас водки. Ругань, рев, крик не смолкали. Озлобление после всех неудач — страшное. Часто слышались крики и призывы перерезать весь штаб. Высокими нравственнымн качествами красногвардейцы не отличались. Один из мадьяр получил на себя и на товарищей тысячу рублей, но едва он отошел в сторону, как был тут же пристрелен с целью ограбления одним из красногвардейцев. Постановлением штаба красногвардеец расстрелян. Настроение с каждым днем становилось все более подавленным, что особенно было заметно у членов штаба. Интересно то, что штаб все время старался держать в полном неведении свою гвардию, сообщая ей явно нелепые слухи. Так после того, как стало вполне ясным, что оставаться на ст. Алейской более нельзя (из Барнаула и Семипалатинска наступали отряды белой гвардии), штаб сообщил красногвардейцам, что завтра они двинутся в Славгород. Говорили, что Барнаул уже занят московскими войсками, которые пришли с пушками, бронированными поездами и т. д., но белогвардейцы, отступая, испортили так пути, что вернуться в Барнаул не представляется никакой возможности. В Семипалатинске тоже нечто в этом же роде, а потому остается только пройти на Славгород, затем на Омск и там через Новониколаевск спокойно в Барнаул, т. к. во всех этих городах снова правит советская власть. Люди верили всему этому беаусловно. Перед отходом красногвардейцы решили покончить вопрос с заложниками. началась фильтрация, после которой было отобрано девять человек, приговоренных к смертной казни. В числе их были: К. и Д. Ворсины, двое Колокольниковых. Б. К. Панагушин, С. Спас- ский, Б. М. Михайлов, Цебенников и еще один неизвестный. Всем остальным приказано сесть в вагон и дождаться, когда отъедут красногвардейцы. Осужденные были отделены особо. Каким-то образом здесь оказался Сулим, который вступил в переговоры с осужденными. Выяснилась полная невинность бр. Ворсиных, которых Сулим обещал спасти от казни. Такая милость к двум из из девяти, разумеется, возмутила остальных. Сулиму доказали всю вздорность и нелепость смертного приговора, ведь приговорили не за какой-либо проступок, а только за то, что у каждого из приговоренных есть свои личные враги, которые самым нечестным, самым подлым образом сводят сейчас свои личные счеты. Слова заложников возымели свое действие, и всем вскоре было объявлено, что смертная казнь отменяется и все они свободны, но до отхода красной гвардии всех все же засадили в вагоны. Вскоре после этого штаб в лице Цаплина, Астахова, Пухова, двух Некрасовых, двух Зубковых, какого-то Иванова, Сулима, взяв д-ра Тронова с собой как врача, отправился дальше к Славгороду. Вокруг Цаплина еще оставалось до 1000 человек: мадьяр и красногвардейцев из под Барнаула, Камня, Симипалатинска, Кузнецка и т. д. В Славгород грасногвардейды отбыла на лошадях и бричках, отобранных у крестьян и граждан. Лишнее оружие ломалось, «реквизированное» добро укладывалось в телеги. Отпуская заложников, красногвардейцы завещали им: — Скажите дома, как мы поступаем с вами. Передайте барнаульцам, чтобы и они поступали с нами так же. Как ни сильна рать гр. Цаплина, как ни стараются они обмануть сами себя, но веры в себя у красногвардейцев нет: так на ст. Алейской человек 80 исчезло совсем, скрывшись за Алей. А поведение самого Цаплина заставляет предполагать, что в ближайшем селе подпоив свою славную стаю, и он благополучно скроется от них. Иначе ему и всему его штабу в конце концов живым не бывать. Заложники, кто на лошадях, а кто и просто по способу пешего хождения, прибыли в Барнаул. «А. Ж.» «Алтай», №7, 17 июня 1918
БАРНАУЛ. Продолжается преследование бежавших со станции Алейской советских банд. В районе деревни Харитоново (восточнее Кулундинского озера) был настигнут один из отрядов npотивникa, который после короткого боя разбежался по колкам и оврагам. Пленных Захвачено 4 ч. Выяснено, что крупные отряды красногвардейцев занимают деревни Шимолино, Леньковское и Знаменка (к юго-востоку от Славгорода). В этих отрядах очень мало русских, почти исключительно мадьяры. Вообще замечено здесь серьезное отрезвление от большевистского угара, отряды быстро тают, покидают их, рассыпаясь по лесам. «Алтай», №9, 20 июня 1918
Большевистские следы. Управляющий Алтайской дороги доносит в Губернский Комиссариат, что на ст. Алейская, по уходе отряда красногвардейцев и отряда Цаплина, обнаружены 3 могилы. По наведенным справкам, оказалось, что в одной могиле, предполагается, погребен подпоручик Василий Мартынов, расстрелянный советским отрядом. Труп выкопан и похоронен на сельском кладбище. Надпись на колу над другой могилой гласит «Павший борец за свободу — Юзев Шаму, венгерец». Надпись над третьей могилой замыта дождем и разобрать ее не удалось. «Жизнь Алтая», №13, 6 июля 1918
Потому-то в городе началась активная работа по формированию новых красногвардейских отрядов и их вооружению [6]. Это позволило им в короткий срок сформировать и послать под Новониколаевск, отряд, состоявший из 160 железнодорожников, который возглавил чернорабочий Гаськов [3, с. 34-42] и роту мадьяр в 200 штыков во главе с П.Р. Семенихиным [7].
Гаськова называют только "рабочим" еще со времени выхода книги Александра Михайловича Фомина "Алтайская магистраль" (1969). Юлиан Цыркунов назвал Гаськова "унтер-офицером", что дает повод предположить, что это Гаськов Иван Прокопьевич, ст. унтер-офицер, 212-й пехотный Романовский полк - http://gwar.mil.ru/cartoteka/yalutorovsk/616341/
В "Алтайской магистрали" фамилия Гаськова соседствует с фамилией Солдатова: "Отряды барнаульских железнодорожников под командованием Г. Солдатова и рабочего депо Гаськова, интернациональная рота Оскара Гросса и подразделения формирующейся красноармейской роты погрузились в эшелон и отправились в сторону Новониколаевска". Инициалы Солдатову "давала" в свое время еще И.В. Павлова в издании "Красная гвардия в Сибири" (1983): "В обучении красногвардейцев в Барнауле большую роль играли подпоручик Д. Г. Сулим, прапорщик Н. Д. Малюков, солдаты-фронтовики И. К. Ненашев, П. Р. Семенихин, Н. В. Ерушев, Г. И. Солдатов...".
Отправлено: 13.08.18 19:04. Заголовок: Кирилл пишет: Кто б..
Кирилл пишет:
цитата:
Кто была жена Петра Фёдоровича Сухова?
"Мы беседуем с приемной дочерью О. П. Суховой — Антониной Федоровной Карасевой, которую Ольга Прокопьевна взяла на воспитание грудным ребенком еще в 1927 году... Она родилась в 1892 году в бедной казачьей семье на хуторе Безымянский Дон (нынешняя Волгоградская область). Ей было пять лет, когда отца Прокопия Тихоновича Ястребова — человека, не угодившего властям, сослали в Сибирь. Так и остались здесь Ястребовы. Пришлось подросшей Ольге и в горничных и в помощницах у барского повара-француза послужить. С того и стало кулинарное дело впоследствии ее профессией. В декабре 1914 года, после недолгого знакомства Ольги Ястребовой с прибывшим по ранению прапорщиком Петром Суховым, состоялась их свадьба. Сухов, еще в гимназические годы увлекшийся политической литературой и исключенный за это из гимназии, теперь был уже партийцем-большевиком. Работая на Ашанинских угольных копях под Челябинском, он вел нелегальную работу. Пока Ольга об этом ничего не знала. К мужу порой заходили его знакомые, засиживались в вечерних беседах, чаще всего о войне. Да и кто тогда не говорил о войне! Иногда и сам Сухов по вечерам уходил, говорил — нужно по работе, а приходил перед рассветом. Вот с этим жена смириться не могла, несколько раз учиняла проверку и убедилась: на работе Сухова не было. Захлестнула волна ревности... Ольга Прокопьевна с улыбкой вспоминала об этом: «Тогда и состоялся первый семейный урок политграмоты. Петр, предупредив меня о молчании, сказал, что еще до войны он стал партийцем, на фронте вел работу среди солдат. И теперь занят тем же. «Мы за то, — говорил он, — чтобы добиться прекращения гнусной войны и свергнуть царя, чтоб люди не мучились и всем стало жить лучше. И нам с тобой тоже»... ... Встречи с ней всегда производили неизгладимое впечатление на людей. Будь то короткая митинговая речь или негромкая задушевная беседа — в них звучала горячая, страстная убежденность Ольги Прокопьевны Суховой в правоте того, о чем она говорит. Каждое ее слово, казалось, прокалилось в негасимом душевном огне, горячее живое пламя которого билось, плескалось в ее нестареющих глазах. И невольно думалось: сколько же душевных сил таится в этой хрупкой, уже в больших годах женщине. ... Молодежь Ленинска-Кузнецкого любила встречаться с Ольгой Прокопьевной, слушать ее рассказы о событиях революции и гражданской войны, о своем муже — легендарном командире Кольчугинского красногвардейского отряда Петре Федоровиче Сухове и его боевых товарищах. Она сжигала себя на кострах воспоминаний, чтобы горели добром и отвагой сердца юных. Уже около десяти лет нет в живых Ольги Прокопьевны. Но не угасает память о ней у всех, кто ее знал. ... Летом 1967 года, когда страна готовилась к 50-летию Советской власти, по приглашению алтайских организаций проехала Ольга Прокопьевна по героическому и скорбному пути, которым шел с отрядом ее муж. Она присутствовала на открытии памятника красногвардейцам. Как самого родного и близкого человека принимали ее на Алтае и старые и молодые. Она встречалась с ветеранами суховского отряда из местных жителей, впитывала в себя каждое их слово о тех давних боях, о самом Сухове. Ей хотелось представить себе, каким он был в последние дни своей жизни. И люди, как могли, каждой искоркой памяти старались помочь ей в этом. Мысленно прослеживала Ольга Прокопьевна и свой жизненный путь. Думала, так ли жила, трудилась, что бы сказал о ней муж? Вернулась домой одухотворенная всем виденным и пережитым на Алтае. Охотно делилась впечатлениями со своими юными друзьями, со своей большой семьей: дочерью, зятем, внуками. А в самый канун 50-й годовщины Великого Октября пришла впечатляющая весть о награждении Ольги Прокопьевны Суховой орденом Ленина. Добрый след не теряется на земле. Оставила его и Ольга Прокопьевна своим негромким трудом, ярким зовущим словом о борьбе своего поколения за наше будущее", - А. Лакисов Мера обычного // Такие женщины в сибирской стороне: книга очерков о наших современницах, Кемеровское книжное изд-во, 1986.
Отправлено: 13.08.18 19:14. Заголовок: 10 августа 2018 года..
10 августа 2018 года в с. Тюнгур Усть-Коксинского района Республики Алтай состоялось открытие обновленного мемориала на месте захоронения П.Ф. Сухова и 144-х красногвардейцев его отряда. Сделал накануне (9 августа) эти фото:
10 августа 2018 года в селе Тюнгур на открытии обновленного памятника красногвардейцам выступил глава администрации Усть-Коксинского района Республики Алтай Олег Кулигин - https://youtu.be/UH-ydfCRJSg Далее на митинге выступил Виктор Ромашкин, первый секретарь комитета КПРФ Республики Алтай - https://youtu.be/OVlSPpB_948
Отправлено: 13.08.18 19:25. Заголовок: В июле 2018 года в с..
В июле 2018 года в с. Тюнгур побывала группа студентов из г. Ленинск-Кузнецкий. На месте боя отряда Сухова ими была установлена мемориальная табличка с достаточно фейковой датой боя: вместо "10 августа 1918 года" на табличке написано "в ночь с 9 на 10 августа 1918 года". " "Российская газета" в своей публикации повторила ляп с этой ошибочной датой боя у с. Тюнгур - https://rg.ru/2018/07/31/reg-sibfo/budushchie-gorniaki-kuzbassa-pobyvali-na-meste-gibeli-otriada-petra-suhova.html Примечательно, что и в 2012 году в публикации о другой экспедиции студентов из г. Ленинск-Кузнецкий была приведена ошибочная дата боя у села Тюнгур: "...8 августа..." https://sib.fm/stories/2012/08/01/v-poiskakh-tovarishha-sukhova При этом был "отсыл" к изданию Вегмана и Циркунова 1934 года, в котором, разумеется, не было никакой датировки с "8 августа".
Отправлено: 14.08.18 16:26. Заголовок: В барнаульской газет..
В барнаульской газете "Народная свобода" (№ 31, от 14 августа 1918) можно было прочитать о заведующем санитарной частью красногвардейского отряда Петра Сухова "докторе Тронове": "Еще при оставлении ст. Алейской все пленные были отпущены за искулючением доктора Тронова, которого заставили заведывать санитарною частью причем назначили ему 50 рубл. жалование в месяц при своем содержании". Это, видимо, упомянут Владимир Дмитриевич Тронов (1851–1920), который был переведен в 1889 году на службу в Алтайский округ на должность врача Змеиногорского госпиталя и прославился как исследователь Алтая: Владимир Дмитриевич был награжден двумя серебряными медалями Русского географического общества за открытия трех крупных ледников в Южном Алтае, в том числе, Алахинского ледника. Из биографии сына Владимира Дмитриевича, известного гляциолога Бориса Тронова можно уточнить, что доктор Тронов жил весной 1918 года в Барнауле: "...В мае 1918 уехал к родным в Барнаул, в нояб. 1919 приехал в Томск..." ("Энциклопедия Томской области: Н-Я", Томский гос. университет, 2008, с. 846). Разумеется, с таким спутником красногвардейцам суховского отряда можно было успешно достичь цели своего похода - границы с Монголией.
Сухов был пойман тюнгурскими кулаками братьями Кудрявцевыми 14 августа и доставлен в штаб казачьего отряда. Его допрашивали полковник Волков и поручик Любимцев. Сухов очень ослабел от голода за четыре дня скитаний, к тому же был ранен в ногу и потерял много крови. Но держался стойко. Его избили так, что он не мог стоять на ногах. Три казака взяли его за руки, утащили на другой конец села и заперли в амбар. Амбар оцепила конная и пешая стража. Наутро шесть казаков повели Сухова на расстрел. Командовал расстрелом поручик Любимцев. Они вывели его за поскотину. Любимцев приказал: «Иди к Катуни!» Сухов, ступая босыми ногами по влажному от росы галечнику, пошел к журчавшей по камням, подернутой дымкой утреннего тумана Катуни. — Стой! — скомандовал Любимцев. Сухов не остановился. Раздался залп. Одна из пуль зацепила голову Сухова, вырвала клок волос с мясом (об этой подробности я услышал в Тюнгуре). Он продолжал идти. Второй залп разорвал утреннюю тишину. Сухов упал лицом вниз. Поручик Любимцев подошел и из револьвера выстрелил ему в голову.
новик пишет:
цитата:
Из Каракола отряд пошел на Усть-Муту и вышел на Уймонский тракт. Продвижение отряда пошло быстрее и уже 8 августа он пришел в Усть-Коксу. выполняя приказ эсеровско-меньшевистского правительства, казачий полковник Волков со своими войсками следовал по пятам отряда Сухова. Он решил устроить засады в Тюнгуре и около Усть-Ини. Для этого Волков отправил в Тюнгур отряд поручика Любимцева, а в Усть-Иню отряд офицера Малкина. Жители Катанды Гомзин и Казарцев предложили свои услуги для того, чтобы завести красногвардейцев в западню. Было сформировано два отряда общей численностью до четырехсот человек. Совместно с поручиком Лебедевым разработали организацию засады до мельчайших подробностей. В Катанде отряд Сухова встретили дружелюбно, накормили, дали продуктов в дорогу, поменяли лошадей. Тем временем отряд поручика Любимцева и местного кулака Черепанова засели на правом берегу Катуни, напротив горы Байтуу.
Поручик Любимцев (возможно, на тот момент еще не поручик, а прапорщик, как его тоже иногда именуют) - это Любимцев Архип Васильевич Род. 1889 г. в г. Мариинске Томской губ. Бывший служащий Алтайского округа. На 1915 г. арендный смотритель Нижне-Кулундинского лесничества. В дальнейшем унтер-офицер 22-го Сибирского стрелкового запасного полка, 10.09.1916 г. окончил 1-ю Омскую школу прапорщиков. В конце-1918 г. - 1919 г. поручик, комендант с. Улала (адм. центра новоучрежденного Каракорум-Алтайского уезда, ныне г. Горно-Алтайск). Согласно Книге памяти жертв политических репрессий Республики Алтай, в 1937 г. проживал в Ойротской АО, работал лесничим-землемером. 16.09.1938 г. арестован органами НКВД, приговорен к ВМН. Расстрелян.
Не путать с поручиком Михаилом Семеновичем Любимцевым и его братом штабс-капитаном/капитаном Георгием Семеновичем Любимцевым из 8-го Бийского Сибирского стрелкового полка (уроженцами с. Ново-Обинского Бийского уезда, из семьи священника церкви этого села).
Отправлено: 17.08.18 15:08. Заголовок: Публикация Б. Шумяцк..
Публикация Б. Шумяцкого в "Красном офицере" в 1919 году - это, наверное, один из первых столичных источников, назвавших фамилии Сухова и Сулима.
"...Борьба красногвардейцев — пионеров партизанства — протекала необычайно своеобразно. У красных бойцов не было выучки, не было вооружения, не было техники, не было правильно налаженного снабжения. Все дело сопротивления бандам белых держалось на воодушевлении, на энтузиазме рабочих масс, т. е. выражаясь фигурально, держалась духом, а не материей. Вот красноречивые примеры, творимая жизнью легенда нашей недавней борьбы. подступы богатейшей Алтайской хлебной равнины с востока охраняли 400-500 рабочих города Бийска. Их вооружение составляли даже не 3-х линейки, а берданки. Один пулемет с двумя лентами. артиллерии не было и в помине. Позиция была вынесена на линию р. Чумыш у ст. Тальменка (через Чумыш ж.-д. мост в 25 сажен). Против этой горсти иррегулярных бойцов наемники англо-францусского капитала — чехо-словаки — двинули два эшелона и никак не меньше 1500 своих бойцов плюс два отряда белогвардейской офицерщины с несколькими пулеметами и двумя полевыми батареями. ... Сильные духом красногвардейцы вскоре поняли, что самым выигрышным козырем в этой позиционной борьбе, сопровождаемой рядом бешеных атак со стороны противника является артиллерия. Тогда они обратили внимание на бийский музей, где у под'езда стояли чугунные пушки 1725 года. Это не выдумка, это живой эпизод из героической борьбы сибирского пролетариата за свое освобождение. Пушки были перевезены на вокзал. В качестве лафетов к ним были приспособлены мельничные поставы. Все это было отправлено на позицию. Проба пушек - была произведена на первой линии в самый разгар борьбы и артиллерийского обстрела. Вместо снарядов в пушку были заложены холщевые кульки с порохом, затем костыли и куски разных металлов. При первом запале раздался оглушительный взрыв, и пушка разорвалась на части. Один рабочий был убит на месте, несколько других ранено. Опыт дался дорогой ценой. Следующие заряды второго орудия были сделаны с меньшим количеством пороха, и двухстолетняя старушка, сверстница Петра Великого, стала «кашлять» по окопам противника, порождая среди них недоумение — откуда у рабочих взялось орудие и что за своеобразная у него система. 10 июня, ведя все время бои с численно превосходящим врагом и имея угрозу с тыла, бийские партизаны отошли за линию Чесноковской излучины и заняли новую позицию у р. Уткуль. Здесь они продержались еще двенадцать дней, после чего отошли к гор. Бийску. Другой случай. Южно-степной отряд т. Сулима и барнаульский т. Сухова отступали через Чарышский корридор (горы Алтая), ведя арриергардные бои. Предателем — правым с.-р. Казарцевым — отряд был заманен в зажатую в горы величественную Ябаганскую степь, где каждая травка и былинка на путях отступления отрядов орошалась дорогой нам братской кровью. Один за другим выбывали из строя их вожди и бойцы, но партизаны не сдавались. За их малочисленным (вначале в 500, а затем 300 чел.) отрядом по пятам следовали два казачьих отряда атамана Красильникова в 1000 чел., два батальона пехоты (офицеров и добровольцев), две пулеметных команды и три батареи из 3-х и 6-х дюймовых. Когда предатель Казарцев завел отряд рабочих-партизанов в ущелье р. Катанды, партизанам стало ясно, что отсюда выхода нет и не будет. При их малочисленности, скудном вооружении и крайней ограниченности патронов их ждало поголовное истребление. ... Они пошли на последний, заранее безнадежный для них бой и пали смертью храбрых. В плен были взяты лишь несколько человек, в том числе командир отряда т. Сухов и сестры милосердия. Взявшись за руки, с возгласами презрения к палачам, пошли на расстрел красные сестры милосердия. За ними последовал, пошел твердо, гордо и высоко подняв голову, остановился, посмотрел в пылающие жадностью глаза палачей, уставившиеся на его золотые часы. Он сорвал их и с презрением бросил этой своре, крикнув: — Я отдаю вам это из чувства брезгливости, чтобы ваши грабительские руки не касались меня даже и мертвого. Ну-с, а теперь приступайте к казни. И не успел тов. Сухов закончить фразу — „Да здравствует советская власть!“, — пули палачей оборвали жизнь героя. В настоящее время партизанские отряды растут в Сибири, как грибы. Сражаются не одни только рабочие. На подмогу им приходит сибирское крестьянство, которое не мог удовлетворить колчаковский режим, разоряющий страну и распродающий ее по частям империалистам Антанты. Этот повстанческий союз рабочих и крестьян в тылу Колчака — залог успешного продвижения в Сибири нашей Красной Армии" (Борис Шумяцкий "Красная гвардия Сибири" // "Красный офицер", изд. Военно-учебного управления Всероссийского главного штаба, 1919, № 6-7, сс. 10-11)
Отправлено: 23.08.18 19:40. Заголовок: Вот дела!Попалась се..
Вот дела!Попалась сегодня информация на Любимцева Архипа Васильевича: арестован транспортной ЧК 28 мая 1920г. 7 июня передан в АлтгубЧК .Обвинялсяв службе офицером у Колчака и участии в карательных операциях. Но уже 10 августа 1920г. отпущен на свободу и устроен чекистами на работу в Алтайский Совнархоз! И до 1937г. его не трогали!Что он предложил чекистам , кроме того чтобы стать сексотом, что ему даже Сухова простили?.Загадка! На май 1920г: рост ок. 178 см( в современной системе мер), волосы темные,брови русые, глаза карие.Лицо "рябоватое". Заказал его дело- м.б. будут намеки.
Отправлено: 30.08.18 21:16. Заголовок: М.б. лет через 50-1..
М.б. лет через 50-100 рассекретят оперативные документы ЧК и станет понятно почему А.В.Любимцеву сохранили жизнь в 1920, когда просто по подозрению расстреливали. Ниже приговор АГЧК и принятие его (Любимцева) в Алтайский СНХ.
Отправлено: 31.08.18 19:05. Заголовок: Так ли уж неотвратим..
Так ли уж неотвратима была кара от ЧК и прочих? Встречал воспоминание жителя Тункинской долины, не помню каких годов, в них он описывает жестокую расправу казаков над красногвардейцами летом 1918г (перебили минимум 3 отряда по 10-20 чел). И при этом указывает фамилии, мол они участвовали в этом, а теперь прекрасно живут себе, вступили в колхоз или коммуну, пользуются благами... Возможно это было до 1937г, а потом их "подмели", но все же...
Отправлено: 31.08.18 20:32. Заголовок: Обычно сохраняли жиз..
Обычно сохраняли жизнь тем руководителям карательных отрядов кто имел ценность для ВЧК-ГПУ-НКВД и рядовым- классово близким,В 1937-1939гг. 99% всех подмели. Были ещё знаковые фигуры-которым по-любому светила смертная казнь. Об одном будет в теме про Новоселова.
Отправлено: 25.09.19 20:08. Заголовок: Штаб Чехословацкой а..
Штаб Чехословацкой армии в своем печатном издании "Věstník Povolžské skupiny československých revol. vojsk" оперативно освещал ход боевых действий против суховцев на "Юго-Восточном фронте". Сообщение о бое у села Тележиха появилось в выпуске от 13 августа 1918 года: fallout 3 44 magnum kramerius.army.cz
Отправлено: 25.09.19 22:10. Заголовок: В верхнем сообщении ..
В верхнем сообщении сообщается, что под Мурино кроме прочих трофеев был захвачен целый оркестр с инструментами и 120 коней с седлами. Про оркестр попадалось, а вот про коней не встречал. Интересно, чьи это были кони... Кавалеристов там у красных не так много было...
Красноармейцы, вышедшие из Барнаула вместе с Сулимом и Суховым, убитые в 1918 г. кулаками д. Топольная Солонешенской волости Бийского уезда:
Алепский Иосиф Анисимов Макар Дмитриевич Грошов Гурьян Федорович Д...яник Яков Алексеевич Журавлев Петр Зуйков Василий Фролович Иванченков Емельян Александрович Карагушев Василий Галактионович Карпов Иван Васильевич Коровин Афанасий Сидорович Кошкин Василий Дмитриевич Кустанин Тимофей Лещенко Михаил Минеевич Линд Артур Махалинов Александр Михайлов Иван Пукаев Леонтий Ефимович Романов Василий Слобожанин Иван Ефимович Сомин Василий Стрижкин Кузьма Дмитриевич Фронер Иосиф Антонович Шансудин ...сканов Григорий Иванович
Ворвавшись в Тележиху, каратели учинили там жестокую расправу. 36 красногвардейцев приняли мученическую смерть. Их раздели, избили, а затем расстреляли на гребне у церкви. Наиболее зверские пытки и издевательства выпали на долю девушек, сестер милосердия, молодых барнаульских работниц
А кто-нибудь в курсе, когда красные живьем закопали пленных офицеров и добровольцев? Это было до этого события, или после? Просто интересно, чем спровоцирована такая жестокость, особенно к женщинам
Отправлено: 25.07.23 18:41. Заголовок: Тут по случаю заявле..
Тут по случаю заявления жены Н.Платошкина Глазковой по поводу отряда Сухова сегодня удалось раскрыть личность "Жебурыкина" .Он оказался не Жебурыкиныи и вообще почти всё о нем напридумано-как было про Рогова и Новоселова. Как ей отправят ответ-личность его раскрою.А сейчас пытаемся установить его реальную судьбу.
Унтер Константин,добрый день. Вот Вы публиковали Красноармейцы, вышедшие из Барнаула вместе с Сулимом и Суховым, убитые в 1918 г. кулаками д. Топольная Солонешенской волости Бийского уезда:
Алепский Иосиф Анисимов Макар Дмитриевич Грошов Гурьян Федорович Д...яник Яков Алексеевич Журавлев Петр Зуйков Василий Фролович Иванченков Емельян Александрович Карагушев Василий Галактионович Карпов Иван Васильевич Коровин Афанасий Сидорович Кошкин Василий Дмитриевич Кустанин Тимофей Лещенко Михаил Минеевич Линд Артур Махалинов Александр Михайлов Иван Пукаев Леонтий Ефимович Романов Василий Слобожанин Иван Ефимович Сомин Василий Стрижкин Кузьма Дмитриевич Фронер Иосиф Антонович Шансудин ...сканов Григорий Иванович
Алтайский коммунист, № 36, 5 марта 1920 г. Однако в №36 списка нет.М.б. вспомните где был опубликован.Просят архивисты ГААК.
Отправлено: 17.09.23 18:47. Заголовок: Бой отряда Сухова в ..
Бой отряда Сухова в Тележихе описал в своих мемуарах "Горькая новь" житель этого села Швецов. "Приходили солдаты, приносили разные сведения о положении дел в России. В их рассказах было что-то чудовищное, невероятное, ужасное, а подчас и смешное. Трудно было разобрать, где правда, а где ложь. Они рассказывали, что временное правительство свергнуто, Керенский бежал из дворца, переодетый в женскую одежду, что все министры арестованы и посажены в Петропавловку, что власть силой взяли большевики. Русских, говорили они, в их числе мало совсем, а все евреи, латыши, поляки, немцы, что организован ЦК партии (само-то слово ЦК не русское), руководит им еврей. Будто бы тайно привезли в закрытом вагоне какого-то полунемца-полутатарина, он самозванно создал совет и объявил себя правителем. Создана красная гвардия, которой командует тоже еврей - какой-то Троцкий да Муравьев. Дворец охраняют вооруженные латыши, русских заставили драться между собой Рассказывали, что идут большие бои белых с красными. На Россию напали четырнадцать стран. В Сибирь направлен из-за границы верховным правителем Колчак. Организуются для борьбы с белыми и в Сибири красногвардейские отряды. Один из таких отрядов - Сухова П.Д. - проходил через наше село ...Второго августа 1918 года был праздник грозного небесного наездника и метателя стрел Ильи. Служба в церкви продолжалась не более двух часов, и народа было не много. По-праздничному одетые верующие, в большинстве старики и старухи, по одному и группами выходили из церкви в ограду, поворачивались лицом к храму и троекратно крестились на застекленную икону с выгоревшим от солнца ликом какого-то святого. Шелестя полами длинного подрясника, направился к выходу и поп. Навстречу ему из ограды, с намасленными и подстриженными под кружок волосами, бегом бежал член церковного совета Егор Ерутин. Запыхавшись, с побелевшим лицом, он сказал: "Батюшка, красные..." Из-под горки по грязной дороге к церкви ехало несколько вооруженных всадников, на рукавах у всех красные ленточки. Все молодые. Среди них один совсем еще мальчишка. Сначала как-то боязно было нам пацанам, но въезжавшие улыбались и спрашивали, нет ли в селе каких солдат, где находится сборня. Впереди отряда на рыжем коне сидел, видимо, командир с кривой саблей на боку и револьвером в кобуре. На нем не было головного убора, черные волосы развевались на ветерке. На площади у здания сборни отряд был построен, из рапорта одного из военных мы услышали фамилию - Долгих. Вслед за прибывшим отрядом, запрудив всю улицу шли многие десятки пароконных подвод. На каждой, держа винтовки на коленях, сидели по три-четыре красногвардейца. На десяти подводах были раненые и больные, с ними пять сестер-санитарок. Были в отряде и пожилые, лет за сорок, пятьдесят. Из прибывших в здание сборни вошло несколько человек. Не большой зал с прогнившим полом и конура - канцелярия были полны людей. Военные требовали, чтобы их, как можно быстрее, обеспечили нужным количеством подвод, а пока разместили людей по квартирам. От последних дождей на дорогах была непролазная грязь, телеги увязали по ступицы, лошади пройдя от Бащелака и Большой Речки устали, надо менять. Староста, Иван Кобяков, человек не расторопный, отвечал: "Это мы устроим, собирать подводы сичас пошлём, а пока станьте на фатеры, пока то да сё, день - то к вечеру будет". Он послал дежуривших десятников наряжать мужиков, чтобы запрягали лошадей и подъезжали к сборне. Но быстро собрать подводы было действительно трудно, так как лошади на весь праздничный день отпускались пастись, а у многих были оставлены на пашнях. Намерения ночевать у командиров не было, пока староста готовит подводы, накормить людей и дать не много отдохнуть. Под штаб отведён был двухэтажный дом бывшего купца Семёна Таскаева, стоявший в самом центре села. Фамилия командира отряда передавалась от одного к другому. Называли Сухов, но который из военных, никто из нас не знал. Начальство было поставлено на квартиру через дом от штаба, к Хлыстикову Алексею. Бойцов разместили в нескольких домах, где были большие ограды: у Зуева Николая, Бронникова Василия, Шмакова Петра и Белькова Василия. Рота мадьяр была поставлена к Брусницыну Михаилу, Щетникову Никите и Шубину Евсею. Командир роты русских с несколькими красногвардейцами и женой пришли к Швецову Николаю. Кухня расположилась в усадьбе Уфимцева Петра. Обоз с продуктами, оружием и прочим грузом находились на площади у церкви и школы. Раненых и больных вместе с санитарками поставили в трех домах: у братьев Колупаевых Лазаря и Мелентия и Хомутова Дмитрия."...
Все даты в формате GMT
8 час. Хитов сегодня: 9
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Отправлено: 30.06.08 18:24. Заголовок: Алтайский рейд товарища Сухова
. заранее благодарен!
Помогите разобраться? 
<\/u><\/a> 
82-1918) 
Давно хотел подобраться именно к этому тексту, с тех пор как увидел этот выпуск "Алтая" в шкафу в музее у Корепанова. 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума